Путь конкистадора - Колдсмит Дон. Страница 24

Койот помотал головой:

— Думаю, что нет, Снимающий Голову. Так всегда бывает, когда женщина ждет ребенка.

— Ребенка?

Это объяснение даже не приходило ему в голову. Его планы не простирались настолько далеко, чтобы представить в жилище детей. Гарсия все еще мыслил категориями медового месяца.

— Ну да, — продолжал Койот. — А как же иначе? Вы оба почти не вылезали из типи с самого Месяца Падающих Листьев.

Глава 25

С пониманием сути проблемы немедленно пришло и решение. Гарсия принялся так печься о благополучии своей супруги, что ей даже делалось неловко. Его заботы действительно помогали женщине в ее состоянии, но она уже почти пережила первые неприятные недели беременности. Высокому Тростнику все еще требовались дополнительные часы сна, но ее подавленное состояние прошло, она снова походила на себя прежнюю. Когда к ней вернулись веселье и дружелюбие, Гарсия почувствовал большое облегчение. Чем внимательнее он был к жене, тем ближе они становились друг другу.

В самом начале Месяца Зеленеющей Травы племя подожгло сухую траву прерии. Несколько ночей в небе отражались оранжевые языки пламени и клубились тучи дыма. Почерневшая прерия дымилась, и несколько дней у всех в носу свербило от запаха гари. Вскоре, после теплого весеннего дождя, рядом с обугленной стерней начали появляться зеленые ростки. Через неделю цепи холмов покрылись изумрудной зеленью.

— Она, — обещал Койот, — привлечет огромные стада бизонов.

Гарсия отправился на одинокую прогулку по холмам, чтобы взглянуть на результаты поджога и поискать стада. Среди обгоревшей прошлогодней травы он обнаружил тысячи крошечных белых цветочков. Он помнил, что в цивилизованном мире женщины ценят, когда им в подарок преподносят цветы, и, поддавшись порыву, нарвал букет белоснежных цветов с заостренными головками.

— Какие красивые, Снимающий Голову, — восторженно произнесла Высокий Тростник, пряча нос в небольшом букете. — Мы называем их — собачий клык. Они всегда прорастают после пожара.

Он учился понимать ее чувствительную натуру и ее восприятие прекрасного. Их отношения стали еще лучше, чем раньше. «Какое счастье, что все наладилось», — с облегчением думал он.

Стада пришли, охота была хорошая, Гарсия успел забыть, насколько приятно на вкус свежее бизонье мясо. Молодежь из Лошадников бравировала своими способностями добывать мясо. Забили множество бизонов.

Было и еще кое-что любопытное. Гарсия заметил, что женщины, свежующие тушу, во время работы изредка отрезают небольшие кусочки печени и кладут в рот. Он не помнил, чтобы видел такое раньше. Печень было нелегко сохранить, и ее съедали сразу же, но приготовленную. Поедание сырых, еще теплых кусочков озадачивало. Он спросил об этом у Высокого Тростника.

— Не знаю, Снимающий Голову, — ответила она с набитым этим лакомством ртом. Ее руки были в крови, она улыбнулась мужу, продолжая работать. — Просто хочется после суровой зимы. Так было всегда. Вот! Попробуй!

Она отрезала кусочек и протянула ему. Он с опаской попробовал. «Неплохо», — удивился испанец. На самом деле, если не обращать внимания на то, как неприятно печенка скользила во рту, вкус был восхитительным. Столь же восхитительным, как свежие овощи после утомительной мясной диеты, на которой провел всю зиму. Он смотрел, как Высокий Тростник с аппетитом доедает следующий кусочек.

— Должно быть, в печенке содержится что-то, необходимое ребенку, — рассудил он, наблюдая, как точно так же поступают другие женщины.

До отъезда племя успело добыть почти столько же мяса, сколько до появления лошадей запасали за год. Все с нетерпением ждали ежегодного праздника Танца Солнца. Как будет замечательно прибыть во всей славе людей, принадлежащих к клану Лошади.

Лошади продолжали размножаться, на Большой Совет придет много жеребят и годовалых животных. Несколько животных сменили владельцев через подарки, обмен, а одно было проиграно. «Неважно», — с гордостью думал Кривые Ребра. Они будут самым зажиточным кланом на Совете. Всю свою жизнь, пока он был простым человеком, а затем вождем, он принадлежал к самому маленькому клану Народа. Теперь, всего за несколько сезонов, они стали одним из самых крупных. И уж точно — самых богатых. Кривые Ребра с каждым годом испытывал все большую гордость, глядя, как в его клане появляются новые типи.

А этот год был лучшим. Вождь уже грезил наяву о том, как прибудет на праздник во всем великолепии. Не исключено, что это и стало главной причиной раннего отъезда.

Женщины, как обычно, протестовали. Они не могут собраться за три дня. Мясо последних бизонов еще не приготовлено. Но, все еще протестуя, они начали готовиться к переходу.

Большая Нога была в числе самых громкоголосых спорщиц.

— Просто глупо, — ругалась она, — думать, что весь жир недавно убитых бизонов можно перетопить за такое короткое время. Мужчинам, особенно вождям, не понять, в чем тут дело. Если теперь жить стало лучше, это еще не причина переводить еду. Хорошей едой Народ никогда не разбрасывался, даже во времена благоденствия. Лично я ни за что не оставлю пищу гнить в прерии. Я не собираюсь, — продолжала Большая Нога, — оставлять лагерь, пока не завершу работу.

Мужчины благоразумно воздерживались от возражений.

Тем не менее в назначенное утро типи Койота было сложено вместе с остальными. Высокий Олень и младшие дети помогали укладывать вещи, несколько лошадей были приспособлены под перевозку шкур от обоих жилищ, Койота и Снимающего Голову.

К полудню последнее типи было сложено и племя тронулось в путь. Койот и его зять сознательно избегали той части отряда, где ехало их семейство. Лучше не попадаться на язык Большой Ноге без особой нужды. Пусть перекипит, а к вечеру, может быть, остынет настолько, что с ней снова можно будет иметь дело.

Полдня прошло в приятном путешествии, и, когда племя остановилось на ночь, мужчины отправились на поиски своего семейства. Высокий Олень с детьми готовились к ночлегу, огонь уже горел.

— Где ваша мать? — спросил Койот.

На него посмотрели с опаской.

— Она осталась, чтобы закончить стряпню, — извиняющимся тоном ответил Высокий Олень. — Сказала, что они догонят. Высокий Тростник осталась с ней.

Гарсия не знал, смеяться ли ему, злиться или опасаться за их жизни. Он даже не предполагал, что Большая Нога зайдет так далеко в своем упрямстве. И Койот не предполагал. А Высокий Тростник осталась с ней. Гарсия не знал, почему она осталась: из упрямства или потому, что беспокоилась за мать.

В любом случае создалось опасное положение. Наступала ночь, а женщин все еще не было. После короткого обсуждения было решено, что Гарсия с Высоким Оленем поедут обратно и помогут доставить их дурацкую стряпню.

Глава 26

Длинные тени лежали на месте оставленного лагеря, но один костер все еще горел.

— Мама, нам надо идти! Пожалуйста, оставь этот жир! — упрашивала Высокий Тростник. Она осталась помочь дотопить жир, а затем донести. Но не предполагала, что ее мать задержится так надолго в своем нелепом упрямстве.

Большая Нога не думала, что все получится именно так. Она собиралась позволить мужчинам уйти без нее, но была уверена, что они вернутся, как только обнаружат ее отсутствие. Тогда она с неохотой согласится уйти, доказав свою правоту.

Но мужчины не возвращались. Ее гнев разгорелся и упрямство возросло.

«Буду сидеть здесь, пока воины не вернутся», — решила Большая Нога.

Но так было, пока светило солнце. Потом стало темнеть, и затея показалась ей несколько нелепой.

«Может, стоит собраться и пойти, — думала она. — Мы сможем идти по следам племени даже в полной темноте».

Она уже была готова сдаться и сделала вдох, чтобы заговорить, когда Высокий Тростник предостерегающе подняла руку, прислушиваясь.

Без сомнения, это звук копыт. Три или четыре лошади, они приближаются. Обе женщины заметно повеселели, и Большая Нога начала придумывать язвительные замечания, которыми встретит мужчин. Она развернулась спиной и начала с преувеличенным старанием снимать верхний слой растопленного жира и выливать его, чтобы тот застыл.