Наследница (СИ) - Островская Алина. Страница 5

Мое горло тоже планомерно сдавливала печаль и горечь. В нем же застревал и становился комом страх перед неизвестным будущим. Единственный способ держать себя в форме - постоянно чем-то заниматься. Если сидеть на одном месте и позволять страданиям захлёстывать с головой, можно попросту сойти с ума.

- Я свяжусь с адвокатом, - тихонько сообщила, поднявшись с места. Поцеловала маму в макушку и бесшумно поплелась по коридору к отцовскому кабинету. Он располагался в самом конце дома, ближе к саду, которым любила заниматься мама. На дворе май, тут и там распускались цветы, но даже их красота не скрывала той запущенности, в какой сад прибывал без внимания и заботы хозяйки. Она не посещала эту часть домовладения уже полгода, потому вместо упорядоченного ландшафтного дизайна за окном разразилось буйство природы. Раньше уход за растениями позволял ей быть поближе к отцу, в конце концов, их разделяла всего лишь стена. А теперь...

Вздохнула и тихонько надавила на бронзовую ручку. Дверь скрипнула петлями и медленно открылась, стукнувшись о стену. Я замерла на пороге медленно осматривая кабинет.

Тихо и так... пусто. Пахнет деревянными книжными шкафами и кожаным диваном-Честером. На столе бумаги, небрежно брошенные очки и ручка без колпачка, словно папа утомился за работой и вышел на несколько минут к маме в сад, чтобы размять ноги. Любимая кружка, которую я подарила ему будучи ещё ребёнком, стояла на подставке для горячего... Мама всегда так ругалась, когда он ставил ее прямо на дорогущий стол. Эти круги на красном дереве ничем не оттирались...

В этой комнате время застыло с его смертью. Замерло тем днём, когда он узнал о моем похищении и вызвал Тагира на разборки. Быть может, если бы он сразу попросил помощи у Таро, то ничего бы не случилось. Если бы...

Сколько раз я думала об этих всяких «если бы». Если бы не пошла тогда в парк, где меня схватили. Если бы получилось сбежать от своих похитителей. Если бы раньше выскочила из той машины навстречу отцу... пусть бы попали в меня, но наша семья не осталось бы осиротевшей и такой потерянной. Папа был бы жив. Но я ничего из этого не сделала. Мышь трусливая.

До крови закусила губы, сдерживая накатившие слёзы. Отец умер на моих руках и теперь это ведение преследует по ночам. Выматывает кошмарами. И теми самыми ожившими «если бы».

Несколько неуверенных шагов по паркету успели показаться слишком громкими, перед тем как ноги утопли в изумрудном ковре с высоким ворсом. В этой комнате почему-то хотелось сохранять идеальную тишину. Как будто посторонними звуками я способна развеять шлейф воспоминаний, связанных с этим местом. Обогнув монолитный рабочий стол, я присела на папино кресло. Оно скрипнуло кожей и с охотой приняло формы своего посетителя. Несмотря на кажущуюся заброшенность и рабочий беспорядок, на поверхности стола не лежало ни пылинки. Уборку в этой комнате проводили с особой тщательностью, не касаясь по приказу мамы отцовских вещей.

Как бы я ни старалась, но взгляд все же упал на фоторамку, занимающую здесь почётное место. Если не главенствующее. Наше семейное фото... Счастливые мы были, только не достаточно ценили.

Вздохнув, я взялась за кругленькую ручку первого ящика в рабочем столе. Немного порылась и отыскала среди документов небольшую визитку. То, что нужно. Набрала номер, пара гудков и на той стороне прозвучал отвлечённый голос мужчины. Будто он ещё с кем-то вёл беседу или что-то делал, а смахнул сенсор для ответа чисто механически, нежели осознано.

- Слушаю. Говорите.

- Добрый вечер..., - я кинула взгляд на визитку, отыскивая полное имя адвоката, - Демид Алексеевич. Беспокоит Березовская Анна я дочь Павла...

- Да-да, Аннушка, подождите секунду. Ты прочитал? Нет? А какого хрена тогда подписываешь? - это уже пробасил он не мне, вероятно приложив динамик телефона к груди, ибо голос доносился приглушённо. Затем снова поднёс его к уху, учтиво и выверено заговорил: - Прошу, примите мои соболезнования, я наслышан о страшной кончине Павла Аркадьевича. Чем могу быть вам любезен, голубушка?

- Боюсь, это не телефонный разговор. У нас проблемы с наследством. Мы могли бы встретиться?

- Встретиться? - задумчиво протянул он, громко встряхнул наручные часы и принялся листать, вероятно, свой ежедневник. - Да, встретиться можно. Завтра у меня окно между судебными заседаниями и приемом хвостов в институте. Вас туда и запишу, должно же быть хоть что-то приятное в течение дня. Как раз и пообедаем.

- Было бы здорово, - кивнула я, ощутив прилив облегчения.

- Буду ждать вас в «Шэр» после двенадцати. До встречи, Аннушка, - попрощался он и быстро скинул вызов.

- До свидания, - пробормотала я умолкнувшему телефону.

В полной тишине, такой, что даже слышен стук собственной крови в ушах, просидела ещё какое-то время. С совершенно пустой головой. Ни одной мысли. Видимо стресс сказывается столь апатичной усталостью. Затем поднялась, поправила то немногое, что было мной случайно задето, и, удостоверившись в первоначальном расположении рабочих принадлежностей, вышла из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь.

До глубокой ночи я просидела за своей магистерской работой. По-хорошему сдать ее нужно было бы ещё «вчера», но я все ещё прорабатывала, на мой взгляд, слабые стороны своего исследования. Вроде бы перечитано все вдоль и поперёк, а глаз цепляется и цепляется за шероховатости, вынуждая шлифовать текст до идеального состояния. Спать легла, когда сухость в глазах приняла катастрофические масштабы. Захлопнула крышку ноутбука, потянулась, сладко зевнула и поплелась к кровати. Мягкая подушечка заманивала в свои объятия и сопротивляться ей я не собиралась. Рухнула лицом в матрас, подпрыгнув на упругих пружинках, и позволила себе расслабиться. Вот и сон начал накатывать, но в один момент телефон коротенько прожужжал, светя дисплеем прямо в глаза. Я приоткрыла один, сощурилась от рези и, убавив яркость до минимума, прочла смс от незнакомого номера:

«Ты испортила мне газон».

Губы самопроизвольно дёрнулись в улыбке и остановила я их с серьёзным опозданием. Первая мысль пришла - не отвечать. Пусть подумает, что раздобыл неправильный номер. С другой стороны, какова вероятность, что он мог ошибиться? И все же пальцы потянулись к клавиатуре на экране, шустро набирая текст:

«Не раскаиваюсь в содеянном».

Две галочки загорелись синим моментально... Ждал ответ. В груди что-то взметнулось вверх и опять эта глупая полуулыбка на губах.

«Тебе придётся заплатить».

«Я пришлю чек».

«Нет, маленькая наследница, у меня есть идея получше».

«Оставьте свои фантазии для других, Давид Юрьевич».

«Мои фантазии только о вас, Анна Павловна».

Я обомлела. Застыла с телефоном в руках раз за разом перечитывая его признание. Пришлось одернуть себя, напоминая, что так он общается со всеми женщинами. Это его манера, его стиль. И в этих словах нет никакого наполнения, они пусты.

«Доброй ночи» - сухо попрощалась, откладывая телефон на тумбочку. Перекатилась на спину и уставилась в потолок. Комнату на миг осветил экран телефона и погас, погружая меня в темноту. Надо поспать. Завтра важный день.

***

- Ань-Ань, - Ева похлопала меня по предплечью, заинтересованным взглядом провожая парня с факультета международных отношений. - Гляди, это он тебе улыбается... а улыбка-то какая... голивудская, - жарко прошептала она мне на ухо, посматривая в его сторону.

А ведь и правда, идёт целенаправленно к нашему столику. Я мельком взглянула на него и вернула взгляд к своей диссертации, исчерканной красной ручкой. Может, если я сделаю вид, что не заметила его, он пройдёт мимо?

- Ева, Аня, - парень доброжелательно и учтиво кивнул головой в знак приветствия и снова просиял своей знаменитой улыбкой, не сводя с меня глаз. Что тут скажешь, сын популярных стоматологов так и должен сиять ровной белизной, а иначе грош цена семейному бизнесу.

- Привет, Тёма, как жизнь? - дружелюбно отозвалась Ева, жестом предлагая присоединиться к нам.