Разлом (СИ) - Островская Алина. Страница 50

Вот ведь как бывает!

Я поддал скорости, протискиваясь сквозь народ. Уведёт лошадинку, а мне обратно пешком идти прикажете? Нет уж!

— Стой, конокрад! — рявкнул я, перекрикивая шум улицы. У ворот уже развернулась первая битва, точнее бойня. Солдаты не стесняясь использовали шпаги против своего же народа. И у их ног постепенно увеличивалось количество бездыханных тел.

— Опять ты!

— Это мой конь! Отойди немедленно, — предупредил я, подставляя к его горлу нож.

Вместо ответа мне прилетел локтевой удар в живот, заставивший согнуться вдвое. Кузнец, отмахнувшись от меня, тут же потянулся к узлу на узде. Я, возмутившись наглостью, развернул его за плечо к себе лицом и как следует вмазал по физиономии.

Он зажал нос и надрывно прорычал:

— Отвали мужик! У меня сейчас сына заберут и ты тут со своим конем!

И только в этот момент я заметил мальца лет трёх-четырёх с любопытством наблюдающего за нашей разборкой. Идея в голове вспыхнула сама собой:

— Я помогу тебе спасти сына и дам кров над головой, а ты сослужишь мне службу.

— Да кто ты такой?! — он бросил взгляд на ворота, опустившиеся на половину, и лужу людской крови, в которой топталась стража.

— Тебе некуда идти и у тебя мало времени, чтобы размышлять.

— По рукам, — он быстро хлопнул по моей протянутой ладони и посадил на коня сына. Я отвязал узду и передал поводья кузнецу.

— Мне придётся отвлечь внимание стражи. Встретимся у перекрёстка с указателем. Надеюсь, ты окажешься человеком слова.

— Взаимно, — фыркнул кузнец и в один мах запрыгнул в седло. — Поторопись!

Народ налетел на солдат, что крутили подъемные механизмы, и ворота застыли посередине. Конь пройдёт, но всаднику придётся хорошенько прижаться к загривку.

У коновязи возле тюков сена, аккуратно сложённых стопкой, стояли вилы. Я схватил их, поднял над головой и закричал во все горло:

— Никто кроме нас не защитит наших детей! Давайте все вместе!

И побежал на стражей. Конечно, сражаться с ними вилами я не собирался, но надеялся расшевелить народ. На меня вначале удивлённо посмотрели, а потом подхватили настрой и кинулись за мной. В солдат полетели кочаны капусты, камни, палки. Мужчины, осмелев, достали оружие, кто какое имел. Завязалась крепкая заварушка. Я с разбегу одному из солдат всадил вилы в мягкое место и выхватил меч. Народ вокруг возликовал. Дальше вопрос отточенного мастерства. С телом мне давно удалось наладить контакт и оно ещё ни разу не подводило. Фехтование напоминало танец. Я не стремился прикончить воинов здесь и сейчас, моя задача была лишь временно вывести их из строя или выманить подальше от ворот. И то, и то получалось довольно-таки неплохо. Столкнувшись с противником, которого не так просто проткнуть шпагой, солдаты заволновались и бросили все силы, чтобы поймать меня. Они наступали, я отходил, отражая выпады. Наконец путь был открыт и кузнец, пришпорив коня, выпорхнул из Когррага. За ним потянулась целая вереница людей, спешившая в свои дома. Те, кто остались, продолжали следить за представлением, подбадривая меня аплодисментами и откровенными насмешками над неумелой стражей. Одного я окунул в бочку с водой, второму вспорол мечом штаны, рухнувшие к сапогам на потеху зрителям, третьего и четвёртого столкнул между собой лбами, а с двумя другими справился и сам народ.

Расчистив себе путь я бросился к воротам, не желая по воле случая остаться запертым в стенах крепости. Мало ли какая идея ещё придёт в головы молодым правителям. И когда пересекал черту города ощутил нестерпимый зуд между лопатками, а грудь снова стал прожигать амулет. Я обернулся и увидел военачальника пристально сверлившего меня глазами. Точнее глазом. Второй надежно скрыт чёрной повязкой. На площади я его не видел, возможно, он был вместе с «королями» внутри замка. Нехороший у него взгляд, тяжелый. Не то, что у Собислава. Тот — петух ряженный, а этот… Этот так смотрит, что внутри все ледяной коркой покрывается. Я фыркнул, скидывая с себя это наваждение, отсалютовал незнакомцу и припустил бегом прочь от города.

На тракте, ведущем в разные уголки континента, уверенно вышагивали беженцы, крепко прижимающие к себе спасённых детей. Знают ли они куда идти? Ждут ли их там? Или для них эта дорога ведёт в неизвестность, я не знал. И спрашивать не собирался, хотя желание разузнать разрывало на части. Не могу я всех их приютить у себя! Пока ещё слишком слаб, а такое количество народа точно станут искать. Только беду навлеку на Рэйн.

Так что, придушил свой внутренний глас человеколюбия, и поспешил к развилке. На мое счастье, кузнец не обманул. Конь переминался с ноги на ногу, на его спине, встревожено озираясь по сторонам, сидели двое малышей. С одним я уже познакомился, а второго видел впервые.

— У тебя двое сыновей? — спросил сквозь сбившееся дыхание.

— Второй пацан мой, — из-за спины кузнеца шагнул поджарый жилистый мужчина с добрым лицом. — Эмин по секрету шепнул мне, что ты пообещал ему убежище, взамен на службу. Разреши пойти с тобой. Мои руки к твоим услугам.

Я взглянул на кузнеца плотно сжавшего губы.

— Это мой лучший друг, не мог я его бросить…, - оправдался Эмин.

— А что могут эти руки?

— Я корабельщик, господин. Знаю, эта профессия ещё не так востребована, но вдруг пригожусь…

Я сдержанно улыбнулся, стараясь не выдать своего ликования. А то зазнается ещё этот корабельщик.

— Хммм… слыхал о таком ремесле, да не видел пока своими глазами умельца. Что же, прям по воде повозка идёт?

— Ладья, — деловито поправил он, удовлетворительно кивая.

Я немного потянул время, точно терзаемый сомнениями, и заключил:

— Что ж, думаю в моей деревне найдётся и для вас местечко, — подмигнул курчавому мальчишке, внимательно изучающему меня.

— Не забуду вашей доброты, господин!

— Надо поспешить. Вероятно, солдаты уже отправились по нашим следам.

Эпилог

Эпилог

Четыре месяца спустя. Эдихард. Замок Собислава Отважного.

Собислав, вальяжно развалившись на позолоченном троне, заслушивал отчёт одного из своих советников. Раздражение вперемешку с леденящим душу страхом, не отпускало его уже которую Луну. Вместо нескольких тысяч мальчиков, ему удалось собрать лишь каких-то пять сотен. Народ стал хитрее, упрямее, смелее. Все дальше и дальше забирался на север, куда ему соваться совсем не хотелось. Потерять воинов в лютой пурге или неравной схватке с каким-нибудь диким зверем, стало бы непомерной глупостью. Нет, он не трусил! Просто это… не рационально.

Двенадцать советников, заслушивали монотонное чтение тринадцатого, понуро опустив головы. Кажется, кто-то из них всхрапывал, просыпался и тут же засыпал. Со стороны они напоминали нахохлившихся снегирей. Распустил их… как же Собислав распустил их всех!

— Довольно! — он вскочил, отшвырнув золотой кубок в сторону. — Мне нужно решение немедленно! Ваши предложения? Ну же, активнее!

Советники встрепенулись, изо всех сил делая вид, будто вникали в суть происходящего, а не отходили от ужасного похмелья после полуночной гулянки. Конечно, головы трещали. Кто может думать при таких-то обстоятельствах?

— Быть может, мы обошли не все селения, сир?

Собислав метнул в сторону говорившего озлобленный взгляд, способный искромсать любого на мелкие лоскуты.

— Конечно не все, идиот! Но чтобы забрать детей у остальных, придётся пролить свою кровь! Хотите воевать?

Советники переглянулись между собой и бросили осторожный взгляд на мужчину, застывшего в самом углу тронного зала. Он внушал панический ужас в каждого, кто оказывался рядом с ним. Чёрная повязка скрывала отсутствие глаза и изуродованную часть головы, но от его взора ничто не способно улизнуть. Мужчина наблюдал за их потугами с легкой ироничной улыбкой и от этого становилась не по себе. Особенно Собиславу, который знал, что о всех его действиях военачальник доложит Авал’атару.

— Значит, нужно идти на север, — задумчиво заключил второй.