Сборник новелл «На полпути в ад» - Кольер Джон. Страница 6
– Не могу, ребята, – сказал доктор. – К больным надо идти.
– Э-э, док, живи и жить давай другим, – процитировал Бад. – Пусть отдохнут от твоего лечения, глядишь, выздоровеют. Или ты весь город решил уморить?
Всякий раз, когда на свет божий извлекалась эта шутка, доктор опускал глаза долу и с улыбкой бурчал себе под нос: – Извините, братцы, но не могу.
– Ну, что ж, – с разочарованием в голосе проговорил Бад. – Коли так, мы, пожалуй, пойдем. Как Айрин?
– Айрин? – переспросил доктор. – Лучше не бывает. Уехала в гости. В Олбени. Поездом, в одиннадцать часов.
– В одиннадцать часов? – повторил Бак. – В Олбени?
– Я сказал Олбени? – удивился доктор. – Я имел в виду Уотертаун.
– У нее там друзья? – спросил Бак.
– Миссис Слейтер, – ответил доктор. – Мистер и миссис Слейтер. Айрин девчонкой жила с ними по соседству, на Сикамор-стрит.
– Слейтер? – теперь удивился Бад. – По соседству с Айрин? В Уотертауне таких нет.
– Что значит «нет»? – возмутился доктор. – Айрин мне вчера весь вечер только про них и говорила. Получила от них письмо. Вроде бы эта миссис Слейтер ухаживала за Айрин, когда ее матушку положили в больницу.
– А я говорю «нет», – стоял на своем Бад.
– Ну, так она мне сказала, – заявил доктор. – Конечно, с тех пор много лет прошло.
– Послушай, док, – сказал Бак. – Мы с Бадом там выросли. Родственников Айрин знаем всю свою жизнь. Бывало, из их дома просто не вылезали. Так вот, никаких Слейтеров по соседству никогда не было.
– Может, эта женщина снова вышла замуж, – предположил доктор. – А раньше жила под другой фамилией.
Бад покачал головой.
– Когда Айрин ушла на станцию? – спросил Бак.
– С четверть часа, – ответил доктор.
– Ты ее не подвез? – спросил Бак.
– Она захотела прогуляться, – сказал доктор.
– Мы шли со стороны Мейн-стрит, – сообщил Бак. – И с ней не встретились.
– Может, она пошла через пастбище, – предположил доктор.
– Ну, это все ноги собьешь, да еще с чемоданом, – усомнился Бак.
– У нее небольшая сумка с одежонкой, вот и все, – уточнил доктор.
Бад продолжал качать головой.
Бак посмотрел на Бада, потом на кирку, на свежий, еще не застывший цемент.
– Боже правый! – воскликнул он.
– Господи, док! – поразился Бад. – Чтобы ты пошел на такое?
– Что вы несете, черт вас дери, шуты безмозглые! – взъярился доктор. – Вы на что намекаете?
– Источник! – пробурчал Бад. – Как это я сразу не понял, что источником тут и не пахнет.
Доктор взглянул на цементную заплату, на кирку, на вытянувшиеся лица друзей. Его собственное лицо побагровело.
– Уж не спятил ли я? – вопросил он. – Или это спятили вы? Вы намекаете на то, что я… что я Айрин… мою жену… так, ну ладно! Идите отсюда! Да, идите и зовите шерифа. Скажите, пусть явится сюда и начнет копать. Давайте, шагом марш!
Бад и Бак переглянулись, переступили с ноги на ногу и снова застыли.
– Идите, идите, – настаивал доктор.
– Прямо не знаю, – вымолвил Бад.
– Ну, вообще-то побудительные мотивы у него были, – заметил Бак.
– Бог свидетель, – согласился Бад.
– Бог свидетель, – подтвердил Бак. – И ты свидетель. И я. И весь город. Только докажи это суду присяжных.
Доктор приложил руку к голове.
– Что такое? – воскликнул он. – Это еще что? Куда вы клоните? На что намекаете?
– Вот тебе и на, оказались на месте преступления! – задумчиво произнес Бак. – Сам видишь, док, как вышло. Тут надо как следует мозгами пошевелить. Мы ведь с тобой давние дружки. Кореша, можно сказать.
– Кореша-то кореша, но подумать надо, – подхватил Бад. – Дело ведь серьезное. Да, были побудительные мотивы, но закон есть закон. И по закону могут привлечь за соучастие.
– Ты что-то сказал про побудительные мотивы, – непонимающе произнес доктор.
– Сказал, – согласился Бак. – И ты – наш друг. Если считать, что у тебя смягчающие вину обстоятельства…
– Надо тебя как-то выручать, – сказал Бад.
– Смягчающие вину обстоятельства? – переспросил доктор.
– Раньше или позже, кто-нибудь все равно бы тебя просветил, – заверил его Бак.
– Могли просветить и мы, – признал Бад. – Только… Знаешь, думали, а за каким чертом?
– Могли, – подтвердил Бак. – И едва не просветили. Пять лет назад. Когда ты на ней еще не женился. И полгода не прошло, как ты здесь поселился, но мы как-то к тебе прониклись. Думали, надо бы тебе намекнуть. Говорили между собой об этом. Помнишь, Бад?
Бад кивнул.
– Вот ведь как бывает, – сказал он. – Насчет дома Джессопа я тебе сразу все выложил на тарелочке, все как есть. Ни за что бы не позволил, док, чтобы ты его купил. Ну, а женитьба-это штука деликатная. Могли сказать, да не сказали… – Да, тут мы виноваты, – откликнулся Бак.
– Мне уже пятьдесят, – сказал доктор. – Наверное, для Айрин я староват.
– Да будь тебе хоть двадцать один, будь ты хоть Джонни Вейсмюллер {Вейсмюллер Джонни – прославленный исполнитель роли Тарзана. (Здесь и далее примеч. переводчиков.)}, ни черта бы не изменилось, – уверил его Бак.
– Я знаю, многие считают, что идеальной женой ее не назовешь, – сказал доктор. – Может, так оно в есть. Она молода. Полна жизни.
– Да перестань ты! – резко бросил Бак, глядя на сырой цемент. – Ради бога, док, перестань. Доктор провел рукой по лицу.
– Не всем нужно одно и то же, – сказал он. – Я суховат. Про меня не скажешь, что у меня душа нараспашку. А Айрин – она человек живой, общительный.
– Это точно, – согласился Бак.
– А хозяйка из нее никудышная, – продолжал доктор. – Сам знаю. Но ведь мужчине не только это требуется. Она умеет наслаждаться жизнью.
– Угу, – поддакнул Бак. – Что было, то было.
– Это меня в ней и привлекает, – пояснил доктор. – Потому что самому мне этого не дано. Ну, хорошо, нельзя сказать, что она очень умна. Пусть даже она дурочка. Мне все равно. Пусть лентяйка. Пусть она неорганизованная, у нее семь пятниц на неделе – пусть! Я сам организован так, что дальше некуда. Зато она умеет наслаждаться жизнью. И это прекрасно. Значит, она сохранила детскую наивность.
– Да. Если бы это было все, – сказал Бак.
– Но, – продолжал доктор, выкатывая на него глаза, – тебе, похоже, известно что-то еще.
– Это известно всем, – уточнил Бак.
– Скромный, приличный человек приезжает сюда и берет в жены местную потаскушку, – с горечью произнес Бад. – И никто ему ни слова. Все просто наблюдают.
– И посмеиваются, – добавил Бак. – А мы с тобой, Бад, вместе с остальными.
– Мы ей сказали, чтобы наперед поостереглась, – вспомнил Бад. – Мы ее предупредили.
– Кто ее только не предупреждал, – сказал Бак. – Но потом всем опостылело. Когда дело дошло дошоферни…
– Но мы, док, мы никогда, – взволнованно доложил Бак. – Особенно после твоего приезда.
– Город будет за тебя, – заверил Бак.
– Толку от этого, если судить будут в суде графства, – заметил Бад.
– Господи! – внезапно воскликнул доктор. – Что же мне делать? Что же мне делать?
– Давай как-нибудь ты, Бад, – сказал Бак. – У меня звонить в полицию рука не поднимется.
– Спокойно, док, – заговорил Бад. – Не убивайся. Слушай, Бак. Когда мы сюда вошли, на улице никого не было, верно?
– Вроде никого, – подтвердил Бак. – Но что мы в погреб спустились, этого точно никто не видел.
– Значит, в погреб мы не спускались, – подытожил Бад, подчеркнуто обращаясь к доктору. – Ты понял, док? Мы покричали наверху, покрутились в доме минуту-другую и убрались восвояси. А в погреб не спускались.
– Если бы это было так, – с тяжелым сердцем выдавил из себя доктор.
– Ты просто скажешь, что Айрин пошла прогуляться и так и не вернулась, – поучал Бак. – А мы с Бадом поклянемся, что видели, как она ехала из города с каким-то типом… ну, допустим, в «бьюике». Все поверят, не сомневайся. Мы это провернем. Только попозже. А сейчас нам надо смываться.
– Главное, ты запомни. Стой на своем. Мы сюда не спускались и вообще тебя сегодня не видели, – повторил Бад. – Пока!