Мы, Мигель Мартинес (СИ) - Тарханов Влад. Страница 28

— Товарищ Сталин, я раньше уже утверждал, что сможет. Уверен и сейчас.

Сталин не уловил в ответе Артузова и капли сомнения. Ну что же. Это хорошо. Иосиф Виссарионович хорошо знал, что среди людей есть интуиты, люди, у которых «чуйка» развита очень высоко и почти никогда их не подводит. Собирая материалы по Кольцову, он поинтересовался и операциями, в которых принимал участие его собеседник, особенно по проведенным им работам «Трест». И то, что перед ним сидит интуит, практически не сомневался. Сказать, что это успокоило его, нет, но уверенность ответственного лица вселяло какую-то определённую надежду.

Обговорив ряд дел ИНО ОГПУ, которые были находились под личным контролем вождя, Сталин отпустил посетителя. У него было немного времени. Было решено провести 22 апреля торжественное заседание по поводу дня рождения Ленина, но перед этим — пленум ЦК, 21 апреля. И на нём, в закрытом режиме предстояло разобраться с делами на Украине и не только. Головокружение от успехов у некоторых товарищей не прошло. А ему нужны были реальные успехи, а не липовые. Он с ужасом признался себе, что страна снова находится на грани Гражданской войны. И надо что-то делать, только репрессии — это не выход. Надо действительно проявить заботу о людях. А то партийные руководители на местах от народа оторвались, вознеслись на невиданную высоту, стали новыми барами, проявляют комчванство. Да, работы у него — непочатый край…

Примерно через час Поскребышев сообщил, что товарищ Аралов просит принять его. Сталин сразу же согласился, назначив встречу на шесть часов вечера — раньше у него окна возможности принять «просителя» не было.

Семён Иванович Аралов был одним из создателей советской военной разведки, стоял у ее истоков, не раз и не два вступал в противоречия с самим Троцким, отстаивая свою точку зрения. Человек принципиальный, он не был связан с Коминтерном напрямую, шел по военной части, но из-за трений с «Львом революции» вынужден был перейти на дипломатическую работу, во время которой налаживал не только дипломатические связи, но и параллельно создавал разведывательные сети в разных странах. Сейчас он возглавлял Иностранный отдел Высшего совета народного хозяйства. И тут весьма неожиданное поручение Сталина.

— Ну что. товарищ Аралов, что у вас по интересующему меня вопросу?

Сталин приветствовал вошедшего достаточно тепло, он не относился к тому небольшому числу избранных, кто мог называть Сталина по партийному псевдониму «Коба», но имел солидный стаж революционной борьбы, а то, что какое-то время примыкал к меньшевикам, так ведь мало кто не ошибался в ТО время. Важно, кем он был СЕЙЧАС.

— Товарищ Сталин, проблема в том, что в районе Леванта у нас не было агентов, совершенно. Пролетариат там это даже не пролетариат — ремесленники, промышленность отсутствует. Всё решают отношения с местными племенами, большинство из которых религиозные фанатики, но на их противоречиях многие пытались играть, и не без успеха. Сейчас эта территория подмандатна Франции. А вот в их Иностранном легионе у нас есть человек. Бывший белогвардеец. Был завербован нами еще в девятнадцатом году. Эвакуировался в Румынию, оттуда уже рекрутировался в Иностранный легион, хочет осесть во Франции, уже получив новые документы и гражданство.

— Вы уверены в нём? Его уход в легион не мог быть попыткой уйти и от нас в том числе?

— Абсолютно уверен. Если о его сотрудничестве с нами станет известно, ему конец. А в легионеры он подался, чтобы уйти от подозрений контрразведки белых. И успешно с этой задачей справился.

— Хорошо.

— Нами продумана операция. К агенту Белому мы отправим нашего человека с инструкциями. Зиновий Пешков выполняет особые поручения при Верховном комиссаре в Леванте. Часто выезжает в районы, где проживают бедуины-кочевники. Охрана у него небольшая. На военных бедуины нападают редко. Но в этом случае, сделают исключение и атакуют. . Есть там один сорвиголова. Отчаянный парень. Рашид из клана Ан-Нуайми, что-то не поделил с родственниками, кочует с преданными соратниками в Сирийских пустынях. Очень любит деньги. Но всегда выполняет свои обещания. Обойдется дорого, но иного варианта у нас нет.

— Согласен. Золото выделим. Очень важно, товарищ Аралов, чтобы с брата Свердлова и волосинки с головы не упало… Нам очень надо «поговорить» с ним, очень внимательно, вдумчиво поговорить. И меня совершенно не интересует, что СЕЙЧАС он от дел отошёл. Он должен оказаться у нас.

— После похищения наш агент доставит Пешкова в Тартус, там будет ждать нанятая яхта. В нейтральных водах его перегрузят в наш пароход, и в трюме доставят в Одессу. А оттуда уже и в Москву.

— Семён, с ним будут работать твои люди. Во время доставки сюда с ним никаких разговоров. Допрашивать его только тут. Это важно!

— Товарищ Сталин, понимаю какая это ответственность. Выбрал старых и проверенных товарищей. Им можно доверять. Всё будет сделано как следует. Их учить не надо. Выполнят приказ партии.

— Это хорошо, что есть такие товарищи, товарищ Аралов.

Глава шестнадцатая. Три дня с Троцким

Остров покоя и забвения (Принкипо). Дом Троцкого

31 марта 1932 года

Лев Революции стоял на небольшом причале, провожая взглядом лодку, в которой сидел его недавний посетитель. Мраморное море было спокойно, легкая волна, водная гладь, тишина, которую только подчеркивал скрип снастей на небольшом суденышке. Лев Давыдович был одет достаточно тепло для этого времени года: плотное длинное пальто, а шею окутывал длинный вязанный шарф, он смотрел в сторону моря и серьезно задумался. Наблюдателю со стороны могло показаться, что лодка, уходящая от берега его не интересует совершенно. Невдалеке своей собственной жизнью жил Константинополь, он же Стамбул. Но сюда, в это, забытое Богом и людьми место, шум и гам огромного города не доходил. Для него это было место забвения. Отдыха, покоя и забвения.

(Троцкий в Принкипо)

Для его бурной деятельной натуры заключение на этом острове стало чем-то вроде наказания. Нет, бывший вождь не сидел без дела: закончена работа над двумя важнейшими произведениями: «Моя биография» и почти полностью закончена «История русской революции». Все три тома, осталось внести правки в самый последний, третий том. Он вёл переписку с многочисленными сторонниками во всём мире, занимался журналистской, его перо оставалось всё таким же острым и направлено против Сталина, который посмел предать его идеал, зачеркнул главную цель его жизни — мировую революцию. Он оставался максималистом и не признавал социалистического эксперимента в одной-единственной стране. Мировой пожар в крови (как в песне)! И его не смущало, что Россия (СССР) должна была стать донором этой революции, отдать все свои ресурсы: финансовые, природные, человеческие для того, чтобы пламя восстания пролетариата охватил весь мир, главным же образом — Европу. Цепочка его целей была простая: Россия — Германия — вся Европа — весь мир.

Сейчас он видел, как в Германии растет и крепнет нацизм, фашистская идеология, близкая фашизму Муссолини. Паразитирующая на социалистических лозунгах она ведет к росту националистических тенденций, которые должны уничтожить пролетарский интернационализм, противопоставляя ему идею средневекового превосходства одной нации над всеми остальными.

Попав в ссылку, а потом высланный из страны, Лев Троцкий оказался почти без поддержки американских кураторов. Он называл их своими друзьями и спонсорами революции. На самом деле всё было просто — они платили, он играл по их нотам. Но вот не смог довести партию до конца. Помешал Сталин, этот тихоня-грузин. Которого Троцкий в своих расчетах не воспринимал вообще. Он ошибся. Нельзя недооценивать соперника, нельзя! И сейчас он чувствовал, что ему необходимо найти новые аргументы, которые позволят ему снова оказаться на гребне волны, возглавить процесс крестового походи против ненавистного диктатора. Перехватить вновь управление Третьим Интернационалом. Но пока что его трепыхания нужных людей не слишком-то вдохновляли. Он не знал, что своё чёрное дело всё-таки сделал — привлёк внимание сильных мира сего к Гитлеру и его партии. Слишком сильно кричал об опасности фашизма и немецкого национал-социализма, так яростно изобличал его, что кому-то показалось очень даже интересным подпитать зёрна немецкого реваншизма и посмотреть, что в этой ситуации можно будет сделать. Для заокеанских бизнесменов, нажившихся на Мировой войне новая бойня в Европе была просто манной небесной. Открывала такие интересные перспективы, которые могли окончательно решить все проблемы с мировым экономическим кризисом, захлестнувшим все страны мира, кроме СССР. Но пока что эта идея только обдумывалась сильными мира сего, а посему и условия для работы Троцкого были далеко не такими уж благоприятными.