Божественная комедия (илл. Доре) - Алигьери Данте. Страница 61

Казалось, твердь ликует их огнями;

О северная сирая страна,

Где их сверканье не горит над нами! *

Покинув оком эти пламена,

Я обратился к остью полуночи, *

Где Колесница * не была видна;

И некий старец * мне предстал пред очи,

Исполненный почтенности такой,

Какой для сына полон облик отчий.

Цвет бороды был исчерна-седой,

И ей волна волос уподоблялась,

Ложась на грудь раздвоенной грядой.

Его лицо так ярко украшалось

Священным светом четырех светил,

Что это блещет солнце — мне казалось.

«Кто вы, и кто темницу вам открыл,

Чтобы к слепому выйти водопаду? * —

Колебля оперенье * , он спросил. —

Кто вывел вас? Где взяли вы лампаду,

Чтоб выбраться из глубины земли

Сквозь черноту, разлитую по Аду?

Вы ль над законом бездны возмогли,

Иль новое решилось в горней сени,

Что падшие к скале моей пришли?»

Мой вождь, внимая величавой тени,

И голосом, и взглядом, и рукой

Мне преклонил и веки, и колени.

Потом сказал: «Я здесь не сам собой.

Жена сошла с небес, ко мне взывая,

Чтоб я помог идущему со мной.

Но раз ты хочешь точно знать, какая

У нас судьба, то это мне закон,

Который я уважу, исполняя.

Последний вечер * не изведал он;

Но был к нему так близок, безрассудный,

Что срок ему недолгий был сужден.

Как я сказал, к нему я в этот трудный

Был послан час; и только через тьму

Мог вывести его стезею чудной.

Весь грешный люд я показал ему;

И души показать ему желаю,

Врученные надзору твоему.

Как мы блуждали, я не излагаю;

Мне сила свыше помогла, и вот

Тебя я вижу и тебе внимаю.

Ты благосклонно встреть его приход:

Он восхотел свободы, * столь бесценной,

Как знают все, кто жизнь ей отдает.

Ты это знал, приняв, как дар блаженный,

Смерть в Утике, где ризу бытия

Совлек, чтоб в грозный день * ей стать нетленной.

Запретов не ломал ни он, ни я:

Он — жив, меня Минос * нигде не тронет,

И круг мой — тот, где Марция твоя *

На дне очей мольбу к тебе хоронит,

О чистый дух, считать ее своей. *

Пусть мысль о ней и к нам тебя преклонит!

Дай нам войти в твои семь царств, * чтоб ей

Тебя я славил, ежели пристала

Речь о тебе средь горестных теней».

«Мне Марция настолько взор пленяла,

Пока я был в том мире, — он сказал, —

Что для нее я делал все, бывало.

Теперь меж нас бежит зловещий вал; *

Я, изведенный силою чудесной, *

Блюдя устав, к ней безучастен стал.

Но если ты посол жены небесной,

Достаточно и слова твоего,

Без всякой льстивой речи, здесь невместной.

Ступай и тростьем опояшь его *

И сам ему омой лицо, стирая

Всю грязь, чтоб не осталось ничего.

Нельзя, глазами мглистыми взирая,

Идти навстречу первому из слуг, *

Принадлежащих к светлым сонмам Рая.

100

Весь этот островок обвив вокруг,

Внизу, где море бьет в него волною,

Растет тростник вдоль илистых излук.

вернуться