Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль... (СИ) - Гутовская Ирина. Страница 39

— Возможность влюбиться снова. Увидев твои глаза, сумасшедшей красоты, там, в больнице, когда очнулся, сразу был покорён. И никак не мог поверить, что ты реальна, что ты моя жена, а не плод воспалённого больного воображения.

— Я тоже тебя люблю. Иди ко мне… — склонилась к его губам, поцеловала, и мы продолжили…

— Мама? — Ясмина, старшая дочь Саида, проснулась от шума: сквозь сон она услышала жалобный плач — и это разбудило её.

— Милая, почему не спишь? — Халима вытерла щёки, обернувшись в сторону дочери. Стоя у окна, женщина любовалась ночным небом, размышляла о дальнейшей жизни…

— Это ты плачешь? — девочка поднялась с кровати. И подошла к маме.

— Нет, что ты, тебе показалось, — соврала она, не желая пугать ребёнка и делиться душевными терзаниями — чувствует себя одинокой. Да, счастлива в материнстве, но как женщина никому не нужна.

— Я же не слепая… — Ясмина нахмурилась, заметив следы слёз на мамином лице.

— Неважно… — отмахнулась та. Обняла свою девочку. — Смотри, сколько звёзд… — попыталась переключить внимание с неприятной темы, хотя едва ли это получилось.

Ведь дочь не унимается:

— Ты из-за папы расстроилась? Потому что он прогнал тебя?

— Отец тут ни при чём. Я не обиделась.

— Тогда из-за Дианы? Завидуешь ей? Она — любимая жена.

— Диана — хорошая, ты же знаешь, заботится о твоём папе, любит его. Они счастливы. Честно, я искренне радуюсь за них. И никого ни в чём не виню.

— Мечтаешь о том же? — догадалась Ясмина.

— Какая ты у меня уже взрослая, ничего не скроешь, — Халима провела ладонью по голове девочки.

— Попроси у него развод, опять выйди замуж.

— Думаешь, всё так легко, — риторический вопрос. Слишком много «но». — Конечно, хочу простого и понятного женского счастья, только… видимо, никогда этого не испытаю…

— Люблю тебя, мам, — Ясмина теснее прижалась к ней. — Ты — лучшая, самая-самая…

— Спасибо, родная, и я тебя люблю, — она поцеловала дочь в макушку. — А сейчас хватит болтать. Давай ложиться спать.

— Обещаешь больше не плакать?

Ответить Халима не успела. На улице раздалась серия автоматных выстрелов…

Глава 46

— Мама, что это? — испуганно спросила Ясмина.

— Не знаю… — Халима теснее прижала к себе дочь. — Я сейчас пойду, проверю, а ты закройся за мной на ключ и никого не впускай. Хорошо? — она обняла её лицо ладонями, заставляя посмотреть в глаза.

Девочка понимающе кивнула в ответ.

— И присмотри за сестрой, — с нескрываемой тревогой сказала женщина, бросив взгляд на кровать, где спит Лабиба — на удивление, громкий шум не потревожил сон ребёнка.

— Это же выстрелы были? — уточнила Ясмина.

— Милая, — Халима тоже боится, но старается держать себя в руках, контролировать эмоции и не показывать дочери поселившийся внутри страх, — я скоро вернусь.

И тут снова прозвучала автоматная очередь, а потом ещё и ещё… в доме закричали люди…

— Не уходи! — девочка вцепилась в руку матери, не желая отпускать её. — Давай спрячемся.

— Да, так будет лучше, — согласилась Халима, а сама думает: «где охрана, что случилось?».

Она заперла замок. Разбудила младшую дочь, и они все вместе залезли в шкаф, дополнительно скрываясь за длинными платьями. Притаились и прижались друг к другу. Девочек попросила молчать, что бы ни происходило, вести себя тихо и, ни в коем случае, не выдать своё местонахождение.

Хотя едва ли это убережёт от тех, кто вломился к ним… эффект неожиданности сработал…

Спустя несколько минут, дверь выбили ногой. И в комнату вошли люди.

— Здесь тоже пусто, — подытожил один из мужчин, оглядываясь по сторонам.

— Ага, пусто, как же… не похоже на это… А спальня просто так была закрыта? — недовольно произнёс «главный», — кровати не заправлены, опять же… тут спали… Ищите! — он присел в кресло, расслабленно откинувшись на спинку.

Его люди осмотрели помещение, в том числе небольшую ванную комнату.

— Никого нет… Окна не открываются — вылезти отсюда не могли. Получается, хозяева отсутствуют, только прислуга и охрана в доме находятся, везде уже проверили. Наверное, вся семья перебралась в город, поближе к мужу и отцу.

— Наверное… — усмехнулся «главный». — Внимательнее икать надо! Вас учить что ли?!

«Тупицы…» — мысленно выругался он. Решил сам убедиться в своей правоте, раз его не поняли сразу. Есть догадка.

Мужчина резко встал. Подошёл к шкафу и открыл дверцы…

— Опа… — заметил не только беспорядок среди висящей одежды, но и ноги, торчащие из-под платьев и, раздвинув их, увидел, что хотел: — И кто тут прячется? — вопрос прозвучал с издёвкой.

— Прошу, не трогайте нас! — взмолилась Халима, обнимая дочерей. Девочки испуганно жмутся к матери.

— Не эта женщина мне нужна… не эта… — прошипел со злостью «главный». — Где русская?

— Дианы здесь нет… — ответила Халима дрожащим голосом. По щекам потекли слёзы.

Ясмина и Лабиба тоже заплакали. Трясутся от страха.

— Она с Саидом? — уточнил мужчина.

— Да…

— А тебя почему-то оставил… Бросил? За ненадобностью? — он улыбнулся, хотя улыбка больше похожа на звериный оскал. — Впрочем, плевать… — грубо схватил Халиму за локоть и дёрнул на себя, а её дочерей оттолкнул, чтоб не цеплялись за мать. — Этих, — показал на девочек, давая распоряжения своим подчинённым, — отведите к остальным. Ну а ты, — приблизил своё лицо к женщине, — пойдёшь со мной. Надеюсь, у вашего господина, — произнёс с отвращением, — удобная спальня…

Фатима не редко уходила в пустыню, иногда проводила там по нескольку дней и ночей…

Здесь у неё раскинут шатёр, и есть всё необходимое. Жить в таких условиях привычно и комфортно. Вокруг ни души, никто не мешает и можно медитировать.

Сейчас, когда её помощь не требуется, самое время заняться собой. Среди вечных песков, целительнице по-настоящему хорошо и спокойно: в тишине и одиночестве «зализывает раны», восстанавливает силы, наполняется энергией, отдыхает от мирской суеты.

Последние годы всегда так: после того, как применяет свои способности — потом неизменно начинает хворать. Расплачивается за дар, как она считает, ну и стареет — каждый раз, любая попытка узнать больше даётся всё тяжелее и тяжелее. Испытывает невыносимую боль во всём теле, словно изнутри ломает и разрывает на куски, ведь забирает на себя часть чужих страданий.

Но отказать Диане в просьбе тоже не могла. Когда работала с господином, погрузив его в гипноз, помимо той важной информации, которую удалось вытянуть из него, целительница невольно заглянула в будущее и увидела главное — память к Саиду вернётся, а выздоровление пройдёт быстро. Правда, говорить об этом никому не стала тогда. Боялась ошибиться, как уже было, тем более — от неё ничего не зависело. И сама ещё не в курсе, что предчувствие её не обмануло.

Сегодня всё не так…

Фатиме никак не получалось сконцентрироваться на своих ощущениях и погрузиться в транс. Странная необъяснимая тревога терзает… А с чем именно это связано? — пока не понимает. Недавние события отняли все силы.

Она и дальше задавалась бы мучительными вопросами…

Внезапно рядом с шатром прозвучал громкий лай пса.

Целительница встала с расстеленного ковра и вышла из шатра.

— Друг? — так зовут пса. Увидеть его здесь она никак не ожидала, ведь должен сидеть на привязи.

«Сорвался с цепи? Интересно, почему? Примчался ко мне не просто так… За помощью?» — женщина задумалась.

Друг — умный пёс и без причины не оказался бы тут, а его поведение вторит её внутренним ощущениям: он кружит возле неё беспокойными нетерпеливыми движениями, жалобно скулит, словно что-то хочет сказать или призывает к активным действиям.

— Жаль, говорить ты не умеешь… — Фатима присела на корточки, провела рукой по морде пса.