Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль... (СИ) - Гутовская Ирина. Страница 9
— Сомнений больше не осталось? — осторожно уточняю.
— Не осталось… Прости за моё поведение, я не должен был…
— Не забирай их у меня, — перебила его, озвучив свои переживания, — не прогоняй… Обещаю: я не сбегу.
— Сейчас закончишь кормить, позвонишь матери, сообщишь о детях, где находишься, и главное — скажешь, что никогда не вернёшься. Она может приезжать сюда, навещать тебя и внуков, но вас к ней не пущу. А вот Владимиру здесь нечего делать.
— Хорошо, — это лучшее предложение. — Ты ведь в курсе, что он мой отец?
— Разумеется. И чем руководствовался, желая вызволить тебя, понимаю… хотя ничего общего иметь с ним не хочу…
— Для меня этот человек тоже не существует.
— Тогда проблем не возникнет.
— А твои родители… Как они отнеслись к моему бегству? Примут обратно в семью?
— Разберёмся, — уклончиво ответил.
За разговором мы не заметили, как в комнату вошла Алия. Лишь когда завопила как истеричка, обратили на неё внимание…
— Замолчи, женщина… — прошипел Саид сквозь зубы, обернувшись на жену через плечо, — детей напугаешь криками…
— Вот, значит, как… — уже спокойнее произнесла Алия. По щекам потекли слёзы. — Ясно… получил желаемое и рад… на дочерей плевать… А твои ли это сыновья? Веришь? Кому? — шлюхе! Она же бросила тебя! Предала! Готов забыть всё и простить? Зачем привёз эту женщину? Неужели, любишь? После всего…
С одной стороны, я согласна с ней: есть истина в прозвучавших словах, что касается девочек — пол ребёнка не имеет значения. Саид, и правда, мало времени проводит с дочками (во всяком случае, так было раньше и вряд ли что-то изменилось с тех пор — впрочем, пусть это остаётся на его совести), они же вовсе — побаиваются отца, относятся настороженно. Но с другой стороны — девушку ни капли не жаль, каждый сам выбирает себе путь, брала бы пример с Халимы (лично я искренне восхищаюсь этой сильной мудрой женщиной).
Алия тоже могла бы раствориться в заботах о детях, была бы счастлива, а для неё смысл жизни — мужчина. Любит Саида, безусловно. Только это нездоровые губительные чувства, поэтому терзается, находясь в состоянии отчаяния и ощущая собственную ненужность — по лицу всё заметно. Да и выглядит несчастной, а судя по тому, как располнела, заедает стресс.
Хорошо понимаю её: девушка отстаивает своё положение, борется за права жены любыми способами. Насколько глупой она ни была бы, есть очевидные для всех вещи, причём это началось давно, с чем мириться не готова — отсюда озлобленность и недовольство…
«Что может вылиться в очередные проблемы… опять во всех бедах виноватой буду я…» — не хватало снова столкнуться с попытками отравить меня.
— Заткнись, ещё одна фраза и я за себя не ручаюсь… — Саид слегка повысил голос, хотя на крик не сорвался, контролирует эмоции. — Пошла вон отсюда.
Алия выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Не стала накалять и без того непростую обстановку, тем более — с мужем спорить бесполезно, чьи решения обсуждению не подлежат.
И всё-таки наш сын, которого держит папа, заплакал от шума…
— Дай его мне, — аккуратно переложила уснувшего малыша на одеяльце рядом со мной.
Потом взяла на руки второго ребёнка: он сразу затих, стоило приложить к груди — сосёт жадно по сравнению со своим братом.
— Да-а-а… — протяжно сказал Саид, — у мам есть моментальный способ быстро успокоить детей, — смотрит на нас с улыбкой (даже удивительно, что истерика жены не вызвала в нём безудержный гнев). — Как же мы будем их различать? Они ведь копии друг друга.
«Тоже думала об этом».
— Можно на ножки им повязать тесёмку разных цветов: первый, требовательный — это Гаяс, ну а более терпеливый — Мухаммад. Потом научимся отличать, привыкнем со временем, когда у каждого проявится характер, своё «я». Близнецы близнецами, но внешнее сходство — не означает одинаковое поведение во всём.
— Почему не наоборот дала имена?
— Не знаю, — пожала плечами, — чувствую, что так правильно. Мне кажется, по натуре Мухаммад должен быть рассудительным, а Гаяс — непоседой.
— Как хочешь, — согласился. — Вопрос важный к тебе есть…
— Какой? — если честно: то, в каком русле протекает разговор, как радует, так и заставляет напрягаться. Опасаюсь, что всё изменится в одночасье.
— Моя младшая дочь, Саида, пока нуждается в грудном вскармливании… — он резко замолчал, не закончив мысль.
— К чему клонишь? — да, помню, малышке девять месяцев.
— Займёшься ею? Она, конечно, уже ест твёрдую пищу, хотя по-прежнему сосёт грудь.
— В смысле… Предлагаешь кормить твою дочь? Но… — ничего не понимаю.
— Предлагаю взять на себя роль матери. Я развожусь с Алией.
— Разводишься… — повторила за ним. И, вероятно, она ещё не в курсе.
«Как же я справлюсь с тремя детьми?» — не представляю.
— Халимы это не коснётся — я же обещал, — добавил. — Как женщина, она мне всё равно не интересна, её устраивает такая жизнь. Вы обе должны заменить Самире и Саиде мать, чтобы они не почувствовали недостаток внимания, тепла и заботы. Что скажешь?
— Разве есть выбор… — разумеется, бросить детей в этой ситуации не смогу. Придётся учиться планировать день, грамотно распределять время, с учётом новых обязанностей.
— Вот, — он достал телефон из кармана брюк, положив тот на тумбочку, — позвони родственникам, а то поднимут шумиху. Я скоро вернусь.
— К жене пойдёшь?
Саид кивнул. Поцеловал меня в лоб и ушёл.
Что сейчас будет…
Глава 10
«Какие они сладкие, хорошенькие» — сыновья уснули, сопят маленькими носиками, а я любуюсь ими, улыбаясь, и не могу от них оторвать взгляд.
Параллельно думаю о предстоящем звонке маме, мысленно выстраивая весь разговор с ней…
Заранее знаю, как она отреагирует, что скажет. Будет отчитывать как несмышлёного ребёнка, устроит скандал и обязательно подключит дядю Борю. А дальше несложно догадаться… Опять примут незамедлительные меры по спасению, решив, что я попала в беду, даже если миллион раз повторю одну и ту же фразу: «всё в порядке, мне не нужна помощь». Для родственников это будет звучать с точностью наоборот: «нахожусь под давлением, похитили и удерживают насильно».
Это моя жизнь! Больше никому не позволю вмешиваться! Хватит! Надоело! Сейчас я на своём месте. Жертвой обстоятельств и пленницей себя не чувствую.
Наконец, наступил душевный комфорт.
Важнее детей нет никого, они — мой смысл и счастье. Ради малышей я готова на всё, тем более — Саид настроен серьёзно, иначе вёл бы себя по-другому, и, кажется, у наших отношений есть будущее. Простил? — вряд ли, ему требуется время, чтобы проанализировать случившиеся события и разобраться, кто и в чём был не прав, ведь сам виноват не меньше. Но мы на правильном пути. Главное — желание.
Свои ошибки я уже осознала… и ощутила с лихвой…
«Ну а теперь пора позвонить…» — я дотянулась до телефона и набрала мамин номер.
Гудок, второй, третий…
И она ответила:
— Да? — устало произнесла.
— Привет, мам, это я…
— Диана! Девочка моя! Мы обыскались тебя! С ума сходим от переживаний, — во множественном числе выразилась. Интересно, кого имела в виду? Моего «папочку»? — так на него мне глубоко плевать.
— Не волнуйся, со мной всё хорошо, — сразу озвучила, хотя сомневаюсь, что это её успокоит. Конфликта всё равно не избежать, когда услышит новости.
— Где ты находишься? — уточнила мама.
— Там, где и должна быть — с мужем.
— Подожди… — громко выдохнула. А по возникшей паузе, я догадалась: она включила «громкую связь». — Ничего не понимаю… Как с мужем? Марк ничего не сообщал… да и ты не успела бы доехать обратно так быстро…
— Я с настоящим мужем. В Катаре.
— В Катаре..? — растерянно переспросила она.
— Диана! — а вот и дядя Боря. — Послушай!
— Нет, — перебила его, едва не повысив голос, но сдержалась, заботясь о сне моих мальчиков. — Это вы все послушайте меня: приезжать сюда не надо, спасать не надо, помогать не надо. Уехала добровольно, и возвращаться не собираюсь.