Родишь мне сына (СИ) - Яблонская Альбина. Страница 45

— А как же нарушение желтого купальника?! 

— Марат, умоляю тебя! — просила меня Лана отступить и не скандалить. — Не надо! Я согласна с решением и ухожу! 

Но я не мог такого допустить. Это было бы нечестно. Не для такого результата моя женщина так много плавала и ждала этих задротских соревнований. 

— Стой — не вылезай! — показал я ей рукой, будто это что-то меняло. В тот момент мои глаза были прикованы к зрелому рефери. Мужчине уверенному, самодостаточному. Ведь он знал — кулаки тут ни к чему, а правила написаны такими, как он. А не такими, как я. — Это вообще нормально, что пловец мешает сопернику проплыть дистанцию, а все пихают голову в песок, как страусы?! Или у нас тут не только участники, но и судьи незрячие?! 

Главный скрестил руки на груди и посмотрел на меня хитрым, пронзительным взглядом шерифа. Тут он заправлял. Но по мне было видно, что не отступлюсь. Стало быть, схватка не на жизнь, а на смерть. 

— О каком еще желтом купальнике ты кудахчешь, петушок? Я рефери. Я не смотрю на их попки и сиськи. Мне до лампочки, что у них там под трусами и какого цвета купальник. Для меня не существует даже имен и фамилий. Только номера. Ты можешь мне назвать тот номер? Который якобы помешал твоей девчонке показать свой результат... 

— Номер десять.  

— Номер десять? — удивился дедуган. — Вон та пловчиха? — показал он в сторону толпы, которая носила на руках Регину, словно рок-звезду.  

— Да. Это она. На развороте вылезла в соседнюю дорожку и сорвала рукой очки. Стащила шапочку. Я все это видел... Странно, что вы этого не видели. 

— Твои обвинения голословны, — отмахивался старик. — У тебя нет никаких доказательств. Освободить бассейн для проведения финала!  

Лана снова попыталась выйти из воды, но я распсиховался и орнул на весь бассейн: 

— НЕТ, Я СКАЗАЛ! БУДЕТ ПЕРЕЗАПЛЫВ! 

Все смотрели на меня и на судью. Лана плакала. Я уже чувствовал себя виновным в том, что предложил участвовать. Все так хорошо сперва шло, а теперь вдруг превратилось в цирк на дроте. Гребаный позор! И мне, и спорту, и соревнованиям! 

— Ха-ха-ха... — прищурил левый глаз судья. — Ты мне тут вот на серьезных щах втираешь, будто чемпионка прошлого года берет и мешает плыть другой пловчихе? Серьезно? Да она ее одной левой может победить...  

— Правила одни для всех, — тряс я книжечкой в руке. — Если один участник помешал другому, то его не допускают к следующему заплыву. А тому, кто пострадал и не смогу показать своего времени, дают перезаплыв. Разве не так?  

Судья сделал паузу, пожевав ментоловой жвачки.  

А потом сказал: 

— Если докажешь, что такое было — дисквалифицирую виновных. Доказать не можешь — марш из моего бассейна. И чтоб больше я тебя не видел. 

Доказательства? Он хочет доказательств? Да легко! Эту сучку все снимали на айфоны — вот сейчас эти видосы и помогут. 

— Дай сюда, — вырвал я телефон у какого-то парня, который кружил вокруг номера десять. — Я видел — ты снимал ее заплыв. — Зайдя в галерею и промотав немного к середине, я развернул экран и показал судье все то, что видел сам. Своими глазами. 

Он присмотрелся. Снова отмотал. Просмотрел внимательней.  

А затем поднял руку вверх и скомандовал:  

— ПЕРЕЗАПЛЫВ! — это слово вызвало волну эмоций по всему бассейну. Но потом он бросил хищный взгляд на девку в желтом купальнике и отчеканил: — Дисквалифицирована. 

— Что?! — зашумела толпа. — Так нечестно! Вы не имеете права! — кричала Регина. — Я ничего не нарушала! Да я тут одна достойна прохождения в финал! Вы че, верните телефон! 

Я посмотрел на Лану и понял, что натворил. Мои старания сделали только хуже. Если раньше она хотела драться и побеждать, то теперь она не хотела уже ничего.  

"Фу-у-у-у..." — доносилось от наказанных и тех, кто не хотел перезаплыва. Результат никто не может предсказать — теперь в финал могут пробиться совершенно новые люди. Но для Ланы это честный и заслуженный шанс. 

— Номер восемь — жулик! — долетел ко мне предсмертный вопль Регины.  

И от него мою Лану просто прорвало. 

— Я ничего не хочу! — ревела она, забившись в угол бассейна. В самом глубоком месте, под стартовыми тумбами. — Не надо было это делать! Я не хочу... ничего уже не хочу... 

— До старта пять минут! — сказал судья.  

Я понимал, что она или решится на прорыв, или расклеится окончательно. И при взгляде на Лану было чувство, что скорее второе, чем первое. У нее пошла истерика. Прямо здесь и прямо сейчас — психика не выдержала. Так и знал, что этим кончится. 

— Лана... — тянулся я к ней, стоя на коленях над бассейном. — Лана, малыш... 

— Они не пришли! — рыдала она. — Никто не пришел, им всем плевать! 

Я еще раз бросил взгляд на скамейки — не было и намека на родителей. Ни их, ни сестры-близняшки. Никто не приехал поддержать. Вообще никто. Только я один, но это не в счет. Чуда не произошло, и это чертовски плохие новости.  

— Да, их нет... — спускался я в воду. Прямо в одежде. Вошел уже по пояс. — Но разве это важно? 

— Что ты... что ты делаешь? — не знала Лана, что происходит. 

"Мужчина, что вы делаете?!" — прилетело где-то сверху. 

А я спустился в воду и поплыл к своей жене. Как идиот. Как клоун. Пусть зовут как пожелают, но мне было жаль, что она так много старалась, а теперь сдалась. Если это случится, то потом Лана будет жалеть. Всю оставшуюся жизнь. А это неправильно. Я обещал ее поддержать, что бы ни стряслось. Как бы все ни шло. Хоть камни с неба — я буду рядом. 

— Привет, номер восемь.  

Я подплыл к ней, ухватился рукой за поручень. А второй — обнял ее покрепче и прижал к себе. 

— Зачем ты это делаешь? Ты что, залез в одежде? 

— Да, залез в одежде, — подтрунивал я над собой. — Вот такой вот я придурок. 

— Ты психопат, Стрельбицкий, — ругала она меня, а сама закрыла глаза и лежала на груди, улыбаясь. — Просто больной. Таких сумасшедших еще не встречала.  

— Я тоже... Таких, как ты, еще не встречал. 

Мы поцеловались. Под короткие свистки рефери. Под крики мелких судей. Все орали, что накажут меня. Что позовут полицию. Якобы тут есть дежурный участковый. Но кто ж зовет полицию на соревнования незрячих? Тут все спокойно. Просто муж залез в бассейн и успокаивает девушку в купальнике. Такова она есть — настоящая поддержка от родных. 

— Мне уже ничего не хочется, — пожаловалась Лана. — Ни золота, ни победы, ни финала. Все равно это никому не надо. 

— Мне надо. Тебе надо. Нам обоим надо. Ты ведь столько к этому шла. 

"До старта две минуты!" 

— Я не уверена, что это мне нужно. Я просто увлеклась мечтой. Хотя думать надо было о другом. О семье, о браке. О тебе, в конце концов. О ребенке. А я просто эгоистка — ухватилась в свою детскую мечту и ставлю все на карту. Разве взрослые люди так поступают? 

— Взрослые люди не плавают в бассейне, одевшись в джинсы и свитер. Ты согласна? 

— Ха-ха-ха... — рассмеялась Лана, теребя моб мокрый воротник из-под свитера. — Ты смешной. 

— Сделай это для меня. Для себя самой. Я ведь знаю, ты хотела. 

— Я хотела доказать что-то родителям, — призналась вдруг она. — Я думала, что делаю все для себя, что хочу стать победителем и повысить свою самооценку в собственных глазах. Но на самом же деле просто мечтала удивить маму с папой. Хотелось доказать им, что я не хуже Лены. Что я... — скатились у нее слезы по щекам, — что я не пустое место и... могу чего-нибудь добиться. Чего-то серьезного... Вот только мама была права. Она была права, когда говорила, что все это ненастоящее. Эти соревнования — просто ерунда. Тут нет ни журналистов, ни камер, ни громких имен. Всем наплевать на нас. Никто о нас не узнает. И родители не смогут посмотреть по телевизору, как я надеваю медаль чемпионки. 

"Готовность к старту!"  

— Чего ты сейчас хочешь? — спросил я Лану и прижался губами к ее холодному лбу. 

— Хочу домой, Марат. Я просто хочу домой.