Воронья душа. Том 2 (СИ) - Морион Анна. Страница 17

— Андрада — не моя подруга. Скорее, она наставница, учитель. За то короткое время, что я провел в Стурьфльеле, она научила меня очень многому.

— Но ты говорил, что это Альвисс был твоим наставником.

— Да, конечно, пока я жил в горах. Я сбежал туда, когда мне было 13 лет, и почти каждый день ходил в город, чтобы поучиться премудростям у этого старого мага… Жаль, что он так категорически настроен против нашего путешествия. То, как мы с ним обошлись, после всего, что он сделал для меня… — Эванс не договорил, поморщился и сильнее сжал мою ладонь.

— Хорошо. Но что насчет Астрид? — допытывалась я.

— Астрид… С ней меня связывает большее, чем благодарность и магия, — откинув голову на кровать, сказал лекарь. — Мы встретились, когда нам обоим было по восемнадцать. Она пряталась на самых темных улицах города, но я нашел ее и забрал в свой дом. Мы любили друг друга. Были любовниками…

«Так я и знала!» — понимающе улыбнулась я.

—… но через два года отношений я потерял к ней романтические чувства, и она стала мне скорее сестрой, чем возлюбленной. Но она не приняла моего решения и ужасно разозлилась… Уничтожила с половину артефактов, что были в моем доме… — Эванс тяжело вздохнул. — А потом она сбежала, и я не видел ее до того самого момента, как она так неожиданно появилась перед нашими глазами…

— Да вы, Эванс Валлас, полны сюрпризов, — невольно улыбнулась я. — Теперь мне ясно, почему она была так груба со мной. Она ревнует тебя.

— И напрасно. Ты, Сильвия, безумно красива и мила, но я не питаю к тебе романтических чувств.

— Это приятно слышать, — с облегчением в душе, сказала я. — Думаю, будь по-другому, этот квест стал бы невыносимым для нас обоих…

— Эй вы, в камере! — вдруг перебил нас громкий строгий окрик, и, машинально повернув головы, мы увидели подскочившего к нашей стеклянной тюрьме, дюжего тюремщика. Рядом с ним, к нашему великом удивлению, стоял огромный золотогривый лев. — Король приказал доставить вас к нему. Только никаких шуток! Буду бить без предупреждения!

— Кажется, на этом наш разговор окончен, — вздохнув, сказал Эванс и поднялся на ноги. — Мой братец соизволил послать за нами.

— У твоего брата не язык, а жало, — бросила я, тоже поднимаясь.

— Здравствуй, Кунген, — сказал Эванс и кивнул льву. — Давно не виделись.

— Здравствуй, Эванс Валлас, — красивым мелодичным голосом ответил лев. — Честно говоря, я надеялся, что больше не увижу тебя.

— Правду сказать, я тоже на это надеялся, — улыбнулся Эванс.

«Должно быть, это фамильяр короля! Я уже видела этого льва! На королевских флагах!» — догадалась я и с любопытством уставилась на этого великолепного фамильяра.

— Веди их, Вис, — приказал лев тюремщику, а затем вновь обратился к нам. — Не пытайтесь сбежать, иначе, боюсь, мне придется вас покусать.

Последняя фраза льва заставила меня улыбнуться.

Какой милый зверь… Так заботиться о нас, своих пленниках!

Тюремщик без промедлений открыл стеклянную дверь, я и Эвансом вышли в широкий, чистый светлый коридор, и, во главе со львом, мы цепочкой пошли вперед. Нас окружали стеклянные камеры, и каждая камера была кем-то занята: это были и мужчины, и женщины, и старые, и молодые. В некоторых камерах были заточены маленькие, похожие на очень уродливых детей с черными глазами, существа, которых я никогда не видела ранее. Увидев, что я смотрю на них, они широко и хищно улыбнулись, обнажая при этом множество мелких, острых зубов.

— Эванс! — шепнула я на ухо другу. — Кто эти странные создания?

— Эти? — Он кивнул в сторону уродцев. — Это лилледир, маленькие, но очень вредные и опасные негодяи, которые живут в лесах Эммерленда и охотятся на одиноких путников. Они нападают толпой, и от бедолаги остается лишь обглоданный скелет. Поэтому, Сильвия, никогда не блуждай по лесам одна… Кунген, что натворили эти создания, раз оказались здесь? — обратился Эванс ко льву.

— О, эти твари здесь не просто так, — объяснил лев. — Они съели сына одного из высокородных придворных. Якуб приговорил их к смертной казни. Завтра на рассвете этих уродов лишат головы.

— Так твой брат не только король, но еще и главный королевский судья? — иронично спросила я Эванса.

— Именно так, и сейчас над вами состоится справедливый королевский суд, — взял слово лев.

— Кажется, этот суд не сулит нам ничего хорошего, — мрачно промолвила я и с надеждой взглянула на льва. — Но ведь король не казнит нас? Мы не сделали ничего дурного!

Мой вопрос остался без ответа: Эванс, нахмуренный и серьезный, машинально шагал навстречу королевскому суду, лев даже ухом не повел, а тюремщик, звенящий металлической броней, должно быть, не имел права разговаривать в присутствии фамильяра короля.

«Ну же, силы! Сейчас вы нужны мне, как никогда!» — подумала я и попробовала сбить тюремщика с ног с помощью телекинеза, однако это мне не удалось. Тогда я попыталась проникнуть в мысли льва, но тот вдруг громко рассмеялся.

— Хорошая попытка! Да ты прыткая! Но твои силы тебе не помогут! Ты во дворце короля Эммерленда! Неужели ты думаешь, что он не защитил себя от таких преступников, как ты? Якуб великий маг, и равных ему нет! — хохотал лев. — Но благодарю тебя, теперь я вижу, что ты очень опасна, и тебя нельзя выпускать на волю. Но не расстраивайся, мой хозяин о тебе позаботиться… А может, казнит… Кто знает, все зависит от его настроения.

Вместо ответа, я язвительно хмыкнула: ах, кажется, король Якуб — сама справедливость! Хорошее настроение — помиловал, плохое — казнил!

Мы подошли к каменной арке, покрытой изумрудами, в которой тотчас загорелся голубой мерцающий свет.

Портал. Но куда он ведет?

— Следуйте за мной, — приказал лев и скрылся в портале.

Но нам не дали даже секунды для раздумий: тюремщик грубо втолкнул нас с Эвансом в голубое сияние, и через миг мы оказались в огромном, светлом зале с десятками высоких до потолка окнами с разноцветными стеклами, отчего зал казался невероятно таинственным и даже уютным.

«Кольцо!» — вдруг вспомнила я и взглянула на изумруд, подаренный мне Дереком: на удивление, тот был спокоен и не горел. Неужели он перестал действовать? Ведь мы с Эвансом находились в опасности!

Затем, обведя огромный тронный зал взглядом, я заметила, что в нем не было никого, кроме меня, Эванса и льва. Лев Кунген по-хозяйски уселся на высокий, прорезанный голубыми жилами какого-то жидкого металла, золотой трон. Рядом стоял трон пониже, но такой же великолепный.

Вдруг мой живот заболел с такой силой, словно в него со всего размаху пнула сильная мужская нога, и я невольно ахнула.

— Что с тобой? Сильвия, тебе плохо? — тотчас спросил Эванс, наклонившись к моему лицу.

— Могу я… Могу я попросить позволить мне сесть? — вместо ответа другу, обратилась я ко льву, едва выдавив из себя эти слова.

— Ей нужен стул! — решительно бросил Эванс. — Ну же, Кунген, ты ведь не настолько жесток, что позволишь ей терпеть эту боль стоя!

— Стул для моей гостьи! — Зал вдруг наполнил красивый бархатный голос короля Якуба, раздался щелчок пальцев, и через миг позади меня появился стул.

Не произнеся ни слова благодарности, я поспешно села, приложила ладони к животу и закрыла глаза. Должно быть, это золотая метка Люцифера причиняла мне эту боль. Неужели ее создатель был недоволен тем, что я нахожусь вдали от супруга? Если нет, что это может быть?

Боль стала еще сильнее, и я громко закричала. Мне казалось, что меня пронзили острым клинком, что мои внутренности были разрезаны на мелкие кусочки. Но через мгновение эта боль прошла так же внезапно, как появилась. Будто ее не было.

— Да что это со мной? — прошептала я, изумленная своим собственным состоянием и поведением.

— Вит сказал, дома случилось что-то плохое. — На мое плечо опустился Норт, мой черный фамильяр-ворон, которого я не видела уже довольно долго. Его появление обрадовало меня, но сказанные вороном слова заставили меня насторожиться.