Я возьму тебя на руки (СИ) - Яблонская Альбина. Страница 41

— Нет, не особо. Если честно.

— Разве дядя Руслан тебя не научил, как танцевать классический вальс?

— Нет, дядя Руслан не по этой части. Он меня приемам научил. И как использовать их против гопников на улице. А вот по танцам он не очень. Говорит, что деревянный.

— Кстати, про дерево, — вспомнила я вдруг о том дурацком бревне, — завтра дядя Руслан поможет тебе обработать полено и сделает заготовку в школу.

— О, класс! Это круто, а то трудовик уже достал меня напоминаниями.

— Как будто уже все остальные сдали свои заготовки.

— Ну, уже многие сдали. А половине класса Пашка сделал за блок сникерсов.

— Ничего, Рома, — гладила я сына по влажному лбу. — Я уверена, что твоя заготовка будет лучше, чем у Пашки.

— У него же папа плотник. Ты забыла, мам.

— Я ничего не забыла, сын. Может, у него и папа плотник. Но зато у тебя — дядя Руслан. А он намного лучше любого плотника. Он лучше всех плотников вместе взятых. Я уверена. У вас с ним завтра все получится. Хотя бы сделаешь для мамы фото той коряги — посмотрю, как она должна потом выглядеть для школы.

— Хорошо.

— Ну, — подняла я Рому на ноги и взяла его за ладони, — а теперь давай мы потанцуем с тобой!

— Что?! — удивился Рома. — Зачем?! Нет!

— Да! — прижимала я сына к себе и делала вид, будто он ведет, а я кружу с ним под музыку вальса. — Тебе нужно привыкнуть к тому, что ты ведешь — я должна чувствовать уверенность в твоих движениях!

Я была в ударе.

После еще одного вечера в компании Руслана я была готова плясать и кружить, как будто ноги — они здесь вовсе ни при чем. И вообще я без них могу порхать, как бабочка. Были бы рядом правильные руки…

— Мам, ну что ты делаешь?! — смеялся Рома. — Тебе же сложно вращать колеса одной рукой!

— Брось, у твоей матери сильные руки! Сейчас все внимание приковано к тебе, не увиливай!

— Ты что, и правда хочешь танцевать?! В такое время?! Прямо сейчас?! Откуда у тебя силы?!

— Хватит того, что мой сын бревна не умеет сверлить, так еще и танцевать на научила! Может, отца у тебя и нет, чтобы скворечники клепать, но мать у тебя еще осталась! По крайней мере, ее верхняя половина! Давай, — подталкивала я Рому, — делай реверанс! Давай-давай-давай!

— Вот так?! — сделал он движение, как будто в настоящем танце.

И мы рассмеялись.

— Молодец!

Мы стали хохотать, как будто не было проблем вокруг. Как будто все эти испытания — их просто не было. Они закончились. И дальше ожидает праздник. Просто красивый, долгожданный финал наших общих страданий. Какая же приятная и сладкая иллюзия. Так хочется уснуть в этом мягком облачке и проспать до самой весны.

— Ха-ха-ха… — сползал мой сын по стенке, вытирая слезы смеха на щеках. Но все равно он возвращался к более серьезному и сдержанному стилю поведения. Который он выработал в последнее время. Особенно с появлением в нашей жизни взрослого мужчины. — Скажи, тебе нравится дядя Руслан?

Его вопрос был неожиданным. Для меня это стало сюрпризом — что Рома думает о таких вещах. С чего это вдруг спрашивать у матери такие вещи? Неужели он видит со стороны то, что я чувствую на самом деле?

— Забавно, что ты спросил, сынок. А почему ты это говоришь?

— Мне кажется, что ты ему небезразлична. И он на тебе женится.

— Хах… — вырвался смешок. Я засмущалась. Опустила взгляд и стала говорить невнятно, словно мысли вслух: — Да брось. Такие, как он, никогда не выберут такую, как я. Такие мужчины не смотрят в мою сторону.

— А дядя Руслан — смотрит. Я видел, как он смотрит на тебя. Может, я еще и недостаточно взрослый, чтобы судить о таком. Но он всегда за тобой наблюдает, когда ты не видишь. Когда ты отвернута, чем-то занята, — говорил мне Рома простые слова, а я едва держалась, чтобы не разреветься. Настолько сильный отклик находили эти замечания ребенка. — Когда ты что-то шьешь или просто говоришь по телефону и не знаешь, что он стоит в дверях и смотрит на тебя… — Рома подошел поближе и взял меня за плечо, как совсем уже большой. — Я ведь тоже так делаю. Я тоже так смотрю — на Лизу. Поэтому и задумался. — Я не удержалась и выронила слезку. Сразу же вытерла, но сын успел ее заметить. — Ладно, извини. Наверное, мне не стоило тебе говорить об этом. Я тебя расстроил. Извини, мам.

Рома приобнял меня и отправился к себе. В свою комнату. Было уже поздно. Ему завтра в школу. Рано вставать. А я тут вовсе разнюнилась. Только смущаю ребенка.

И все же я сказала это вслед. Не смогла удержаться, чтобы не отметить очевидного.

— Знаешь, Рома. Ты прав. — Он остановился и посмотрел на меня. Не понял сразу, о чем я говорю. — Ты еще недостаточно взрослый. И не понимаешь, что одно дело просто смотреть. И совсем другое — жертвовать всем, что у тебя есть. Ради любимого человека… Твой отец на меня тоже смотрел. Но чудес не бывает. — Я вытерла лицо, высморкала нос. И пожелала сыну спокойной ночи. — Ступай. Тебе давно уже пора в кровать.

Но Рома не оставил меня наедине с собой и сказал одну важную, совсем недетскую вещь:

— Но ведь ты сама говорила, что под новый год все возможно. Даже чудо… Если Лиза согласится пойти со мной на танцевальный бал, то и дядя Руслан может сделать кое-что большее, чем просто смотреть и молчать, пока ты не видишь.

Я улыбнулась и подкатила к Роме. Протянула руки, чтобы обнять его еще раз.

— Прости меня. Прости.

— За что?

— Все же ты вырос, Рома. Ты уже взрослый. Это чувствуется. И нам обоим надо быть сильными, чтобы выжить. На чудо надейся, а сам не плошай.

20

Тома

Руслан обещал решить проблему с теми дурацкими бревнами — и он ее решил. Причем сделал это даже лучше, чем я могла себе представить. Он не просто отдал две кривые коряги в мастерскую, где из них сделали пару аккуратных поленьев. Нет. Наш чудесный друг семьи взял с собой Рому, и они поехали в ту самую мастерскую вместе. Взяли с собой и меня, но я возле мальчиков была лишь в качестве наблюдателя. Это они там все решали, Руслан показывал Роме инструменты, они переоделись — надели на себя халаты, примерили защитные очки, натянули на руки крепкие перчатки. Я же осталась в зоне ожидания и с наслаждением смотрела, как мой ребенок очень быстро взрослеет. Как он уверенно становится мужчиной, а опытный наставник рядом — дарит мне такие ценные, такие долгожданные минуты покоя. Когда все идет своим чередом, а я не виню себя, что не могу дать сыну частичку мужества, частичку грубой физической работы, частичку отцовства. А вот Руслан эту частичку обеспечивал с лихвой.

— А мы тут никому не будем мешать? — решила я выяснить права, на которых мы здесь находимся. Особенно я. — Может, мне лучше снаружи подождать?

— Тома, это коворкинг. То есть мастерская под аренду. Я арендовал этот зал на час — нам этого времени должно хватить, чтобы превратить эту тыкву в ровненькую карету. А если времени не хватит и нам захочется обработать еще пару-тройку поленьев — я продолжу аренду еще на несколько часов. Хоть и на целый рабочий день. Владелец коворкинга — мой старый друг. Так что никаких ограничений, — успокоил меня Руслан и надежно закрепил бревно в зажимах станка. — Вот видишь, Рома. Эти коронки врезаются в древесину и предотвращают ее прокручивание. Сейчас мы запустим барабан — и ты сможешь выбрать лезвие, подставить его сюда и снять немного рыхлой коры. А затем мы выберем что-то другое и уже начнем снимать более плотные слои…

— Угу, — кивал мой сын. — Понятно. Я возьму вот это лезвие? Подходит?

— Да, хороший выбор. Оно тебе как раз по размеру будет.

— Ну хорошо, включайте. Я попробую.

Я переживала, чтобы Рома случаем не покалечился. Было так страшно, что он порежет палец или просто испугается. Переживала, что Руслан будет излишне требователен, груб. Что он не станет цацкаться с ребенком. Ведь командовать он умеет. Это факт. Раздавать указания, следить за их неукоснительным выполнением. Вот только у него в подчинении — взрослые и опытные люди, которые являются наемными работниками. Там другие навыки, другие требования.