Время возрождения (СИ) - "StarStalk147". Страница 45

По крайней мере, так говорили пропагандисты Боуки каждый день, напоминая обитателям крепости об их цели.

Тяжёлые створки в основной коридор пока что оставались открытыми, пропуская свежий воздух в стерильную атмосферу лабораторного сектора. Белые стены покрылись едва заметной испариной от соприкосновения прохладного ветра с обогревателями крепости — весна за стенами продолжала занимать свои позиции, оставляя на дорогах Тунгара лишь ручьи и высыхающий асфальт. Заснеженные верхушки гор ярко блестели в ярком свете Ольмира, отражаясь в окнах и корпусах машин. Сидевшие на зубцах стены Аванеир орлы неохотно слетали с насиженных мест, когда дозорные проходили мимо. Бесшумно вращались спиралевидные решётки генераторов помех, едва заметные среди множества скал. Даже с самолёта их тяжело заметить, не говоря уж о том, что они искажали изображения спутников, пролетающих над ними. Преломляя частицы света и электромагнитного поля, они создавали иллюзию «чистоты» — искажающий пространство невидимый купол. Дело в том, что спутники транслировали изображение кадрами, а не прямым эфиром, и когда они не могли разглядеть сквозь помехи, то просто заменяли испорченные изображения старыми картами той же местности. Заметить такую ошибку было нелегко, но возможно, поэтому каждый день Сопротивлению грозила опасность демаскировки.

— Ф-фух, как только закончим, надо выйти на улицу, — сказал Вульпи, поморщившись. Воздух в лабораторном секторе, пропитанный антиатисом, давил на голову, и они всерьёз начали опасаться, что действие нейтрализатора закончится раньше, чем они доберутся до своих квартир. Кано лишь кивнул и прислонился к стенке, посмотрев на дверь в знакомую лабораторию.

— Один пойдёшь, или мне побыть рядом? — деловито спросил он поникшего лиса.

Хотя он знал Кари ещё до её возрождения, но сейчас у него ноги подкашивались от одной мысли о том, что ему сейчас придётся пережить. Вульпи как смог пригладил волосы и комбинезон и глубоко вдохнул.

— Нет, я должен сделать это сам, — решительно сказал он, набрав на консоли код безопасности, когда-то любезно предоставленный ему Арги.

Антиатисом здесь пахло немного меньше, но Вульпи уже чувствовал, что начинает понемногу привыкать к его аромату. А ещё он почувствовал, что ему тяжело двигаться дальше. Сквозь полупрозрачную створку шлюзового коридора лаборатории почти ничего не было видно, но ему показалось, что где-то вдалеке мелькнул знакомый жёлтый хохолок.

— Ты бы хоть цветов набрал, — посоветовал ему Кано, посмотрев в его сторону, — или подарил что-нибудь.

— Да что я тебе подарю, я только из медицинского отсека! — суетливо завертелся тот, уронив пустой контейнер со стойки в коридоре. — Чего ж ты раньше не сказал?

— А я откуда знаю? — растерялся тот. — Мне вообще Бэтли всегда советует так поступать…

Однако их дискуссию прервал звук открывшейся створки лаборатории. Едва Кари получила сообщение от медика, который лечил её друга, как она тут же помчалась в медицинский отсек, совершенно забыв о своей обиде. Но каково же было её удивление, когда выбежав из лаборатории она столкнулась с топтавшимся на месте лисом.

— Ты здесь?.. — только и смогла вымолвить она, не зная, злиться ей или радоваться.

— Кари… — он задохнулся и едва не упал, споткнувшись о собственный хвост.

Они замерли, глядя друг другу в глаза и не решаясь ничего сказать. Словно все слова разом пропали, оставив двух влюблённых анимагенов наедине с собой. Да и нужны ли были им какие-то слова? Вульпи сам не заметил, как взял её руку. Кари не поняла, когда она успела обхватить его шею. Стыд и раскаяние, любовь и сострадание сплелись в их взгляде, и беоты, не обращая внимания ни на Кано, ни на повернувших головы в их стороны лаборантов, страстно приникли друг к другу, забыв обо всём.

***

Он слышал, что где-то рядом пищат и гудят различные устройства. Чувствовал запах анитиатиса, который всегда ненавидел. Ощущал, что лежит на мягкой упругой поверхности, окружённый стеклом и металлом. Лишь зрение всё ещё не вернулось к нему. Липкая бездушная тьма Небытия неохотно отпускала свою жертву, но это было не возрождение, а только болезненное пробуждение от глубокого сна анабиоза. Генератор постепенно входил в привычный ритм работы, а процессор запускал систему и программы. Однако механизм оказался не готов к полному функционированию.

Захрипев и закашлявшись, механический двухметровый антропоморфный сервал в капсуле изогнулся дугой и непроизвольно ударился головой о толстое стекло.

— Он очнулся, — констатировал бледный анимаген с угловатым телом. Даже сквозь стекло и помехи, он узнал в нём нота, — показатели занижены, но механизм восстанавливается.

— Колонии нано-роботов активированы, — услышал беот второй, более звонкий мужской голос слева. Второй нот стоял у консоли на небольшом парапете, изучая графики на голограмме, — включить интенсивную обработку.

Находящиеся у ног и над головой клапаны раскрылись, и на заволновавшегося анимагена обрушился поток тёплого воздуха, смешанного с каким-то химическим реагентом. Он попытался задержать дыхание, но смесь уже проникла внутрь его воздуховода, прочищая трубки и заставив его генератор заработать быстрее. Смоул быстро потёк по застоявшимся венам, а нервная система полностью отдала ему власть над телом. «Они хотят быстрее поставить меня на ноги, — догадался сервал, наблюдая за действиями нотов, — но где я?» Все они были одеты в серебристые комбинезоны с вышитыми на груди эмблемами в виде золотого круга и охваченного пламенем внутри него знаком бесконечности.

— Его показатели пришли в норму, — доложил первый из них, повернув голову к кому-то за капсулой, — он полностью себя контролирует.

— Замечательно, — неожиданно сбоку вышла, хмуря чёрные брови светловолосая нот в длинном плаще с открытым передом поверх такого же серебристого комбинезона. «Ты слышишь меня?» — услышал он её голос у себя в голове. «Телепат!» — догадался беот, поспешно закивав. «Ты знаешь, кто я?»

— Нет, — попытался ответить он, но вспомнил, что капсула герметична и быстро помотал головой.

«Ты знаешь, где ты находишься?» И снова ему пришлось дать отрицательный ответ. Судя по тому, как хмурилась эта нот, которая, видимо, была здесь за главную, ему предстояло ещё какое-то время побыть в капсуле. «Как тебя зовут?» «Вообще-то с этого надо начинать диалог! — не выдержал он, опустив взгляд. — Я…» — он попытался вспомнить, но, к своему удивлению, обнаружил, что и на этот вопрос ему придётся ответить отрицательно.

— Откройте капсулу, — коротко приказала нот помощникам, не сводя с него глаз, — если он нападёт, я уничтожу его личность.

«Они… боятся меня? — сервал сморщился, когда анитатис волной хлынул ему в нос, проникнув через раскрывшееся в стороны стекло. — Но почему? Что я сделал не так?»

Капсула опустилась так, что её нижний край почти достиг уровня пола, и только сейчас беот заметил, что всё вокруг сияет белизной. Стены и пол, столы и стулья, даже двери — всё было оббито или сделано белым металлом. Чувствуя, как плохо сгибаются его суставы, он осторожно сделал шаг и замер, покачиваясь на трясущихся двуколенчатых лапах. Смутные воспоминания захлестнули его разум, но они оказались столь расплывчатыми, что практически мгновенно исчезли, оставив растерявшегося хозяина стоять перед строгой нот в серебристом плаще.

— Я воздействую на твой разум напрямую, — заявила она, глядя прямо в его зелёные секторированные глаза, — постарайся помочь мне и вспомнить все события до того момента, как ты попал сюда. Это в твоих же интересах, — последнюю фразу нот сказала слегка повысив голос, намекая, что лучше бы ему действовать так, как она скажет.

Он лишь кивнул — а что ему ещё оставалось? «Откуда я знаю, что она — нот? — внезапно задал он сам себе вопрос, осознав, что у него имеются некоторые знания о мире. — И этот металл, этот белый цвет… где я это видел?»

Однако нот уже положила руку ему на голову. И словно водоворот красок и неясных образов захлестнул его взор, разрывая тишину в голове мыслями и диалогами.