Мир Савойя. Зов тьмы (СИ) - Ингвар Лара. Страница 68

— Я верну тебе жизнь. Сделаю так, что кровь твоя станет горячей, что сердце забьется, как и прежде. Ты перестанешь быть савойя.

Мертвое сердце Марины сжалось, а затем застучало вдруг, как сумасшедшее. Марина почувствовала, как ладони ее закололо, будто пальцы замерзли, прикоснулась ими к щекам и поймала горячие слезы.

— Я дам тебе сил, чтобы ты смогла прилететь в Серебряный замок, прикажу дать тебе пособников. Но к ней должна прикасаться только ты. Ты не должна позволить никому из мужчин отведать ее крови. Именно ты должна возложить ее на алтарь и пробить ее сердце.

Марина уже убивала. В начале в безумном голоде, когда ей было все равно, что жертвы вымаливают милосердия, потом более расчетливо и осознанно, по приказу Лекара. Убить последний раз, чтобы никогда больше не приходилось. Чтобы не подчиняться его приказам, не загораться от его желания. Такая уж большая цена — жизнь одной полукровки… Она все равно замотала головой, не потому, что ей было жалко эту Луну, а потому, что понимала — выпусти из безвременья это существо — оно будет убивать. Он все также смотрел на ее лицо, будто читал по нему. Ему не требовалось слов, чтобы понимать ее решимость противостоять ему, даже если это будет последним, что она сделает. А она понимала… чувствовала, что даже такой, почти мертвый, он сильнее всех, кого ей приходилось встречать. И снова, вместо того, чтобы разозлиться, обрушить на нее свою темную ярость, он только вздохнул.

— Я покажу тебе кое-что, Марина де Крафт. И расскажу. А когда закончу, думаю, что ты согласишься мне помочь.

Он сделал шаг ближе, совершенно обычным, человеческим движением убрал прядь белых волос себе за ухо и начал говорить…

***

Большой зал наполнился светом свечей. Он танцевал, отражался в золотой мозаике и иллюзорных листьях кленов. В прежние времена посетителей во дворце принимали только ночью, и как бы Эльер не пытался сменить порядок, полностью у него не выходило. Причиной тому были жаркие дни лета, когда днем весь город пребывал в блаженной дреме, а ночью просыпался, наряжался в летящие ткани и украшал головы напудренными париками. Эльеру же ночью было сложнее поддерживать иллюзии, а потому в помощь ему шло вино, красивые женщины и те из эльфов, что родились в этой местности. Их сила не была привязана с сиянию солнца.

Реджина вошла в зал, где скоро должно было начаться торжество. Ох как горели ненавистью ее глаза, ох, как мечтала она разорвать Эльера на части. Но он победил ее, обыграл в битве иллюзий, и ей пришлось принять над собой его власть. Много лет назад она призвала все свои силы, чтобы сразить его. На ее стороне была вся земля Арсии, а на его пять жалких кленов из его бора. Но Эльер победил, и теперь, много лет спустя, Реджина понимала, что солнце всегда побеждает.

— Моя королева, — сказал он ей насмешливо. Конечно, когда-то они были близки, десять или двадцать лет, а может пятьдесят. Реджина даже хотела родить от него ребенка, но Эльер не пожелал, предпочитая возиться со своими полукровками. Сейчас Реджина понимала, что его чистокровный ребенок стал бы ему конкурентом, но тогда думала, что в сердце его не осталось уже места любви. Это было столетие назад, они вместе восседали на троне, она прикидывалась конкубиной, он Велизаром. А иногда они делали наоборот. Но то время осталось позади, Эльер повелевал, а она исполняла. А иначе… Драконы, что обитали в каналах Ветиры всегда были голодны.

— Мой повелитель. — Сил Реджины хватало на то, чтобы с легкостью видеть сквозь его иллюзию, но для остальных присутствующих в зале, она обращалась к князю.

— Ты сегодня будешь развлекать гостей. Мне нужен контракт на добычу серебра у берегов Арики, ты отправишься вместе с ними обратно, соблазнишь султана.

Реджина вздрогнула. Он хотел отослать ее, окончательно забрать у нее землю. Кем она станет, если покинет Ветиру? Руки Реджины похолодели, их обуяла дрожь. И впервые в жизни ей показалось, что убийство — не такой уж и грех. Эльер же смотрел на нее глазами цвета расплавленного золота, и выражение у них было безразличным, холодным, будто души в нем осталось, что в металле.

— Ты не посмеешь, Эльер, — прошептала она, потому что голос ей изменил. Она и представить себе не могла, как выглядит Арика. Что ждет ее у дальних берегов Среднего моря? Каков воздух там, есть ли другие эльфы? А может маги Арики способны разгонять эльфийские иллюзии. Ведь могут они подчинять своей воле животных и погоду, заставлять ядовитый змей нападать на врагов, ведь способны заставить пески ожить и поглотить армии. В Арике свои оборотни, свои колдуны, что называются шаманами, свои магические звери, неизвестные на других континентах.

— Посмею, Реджина. Хватит тебе сидеть под моим крылом и взращивать свою ненависть. Ты должна оторваться от Ветиры, пустить ветер себе под крылья и лететь. Ты знаешь, что мы не живем в неволе. Я вижу, как сжимается твое сердце, как ты гаснешь в каменном городе.

— Так отдай мне обратно власть над Ветирой. Сделай меня снова хозяйкой этих земель! Ты пришел и принес с собой западный ветер, ты забрал мою вотчину, если бы не ты…

— Мы бы все давно погибли, — припечатал ее словами Эльер. Реджина фыркнула, но не посмела поспорить. Ведь он был прав. Не явись Эльер столетия назад, не подчини себе княжескую линию, не создай оборонительные укрепления, и они бы погибли. Стали кормом для савойя, как и эльфы севера.

Реджина слышала его, но понимала, что он избавляется от нее. От бывшей хозяйки этих земель, которую терпел подле себя неизвестно по каким причинам столько столетий. А ее сил не хватит на то, чтобы воспротивиться. Реджина почувствовала, как из глаз ее хлынули злые слезы. Они замерцали золотом в свете свечей, и Эльер поспешно прикрыл их иллюзией. Ведь, по его мнению, в Арсийском княжестве все должны быть всегда и непременно счастливы.

— Я следовала твоим правилам. Я танцевала, я соблазняла ради тебя, я отдавалась сотням незнакомцев, лишь бы укрепить твою власть.

— Я делаю тоже самое. — устало сказал Эльер, а во взгляде его промелькнуло сожаление. Жалел ли он ее за то, чем заставлял заниматься? Или себя? Или весь их проклятый род, не способный убивать, а от того обреченный на смерть и неволю: — Но не ради власти, а потому, что пытаюсь защитить оставшихся из нас. Мы вымираем! Сильных из нас остался жалкий десяток. Если савойя пойдут на нас, мы можем надеяться только на серебро и силу оружия.

— Потому что ты не желаешь заводить чистокровных детей, — зло оборвала его Реджина. Никто из входящих в залу не был способен ни видеть их истинных лиц, ни слышать их. Другие эльфы и полукровки приводили себя в порядок, с радостью собираясь отдаваться празднику, вину и людям. Большинству было по нраву правление Эльера, им нравилось чувствовать себя защищенными, пусть за эту безопасность и приходилось платить. Сколько лет Реджина была такой же, наслаждающейся чужой близостью и магией, а затем что-то изменилось. Она словно вышла из оцепенения, проснулась, и готова была сопротивляться ему. И Эльер понял это, а потому решил отослать ее покорять новые земли. Как отослал других эльфов, в ком была сила магии и воли.

— Не лги себе, Реджина. У молодых чистокровных магии столько же, сколько у полукровок, а то и поменьше. Только то, что мы смешиваемся с людьми, позволяет нам выживать.

— Твоя сестра сильна. — задумчиво сказала она. Реджина не любила завидовать, но именно зависть сейчас чувствовала. Зависть к покойной Анаит, которая родила двоих детей, и оба из которых были сильнее всех прочих, кого ей доводилось видеть на протяжении своей долгой жизни. Отчего так? Отчего эта Луна, пусть убежденная, что не имеет никакой силы, способней всех детей самой Реджины. А Эльер, даже оторванный от родной земли, может скрыть в иллюзиях весь город. — Может отправишь ее в Арику?

— Моя сестра нужна мне здесь. Она моей крови и она умеет убивать.

Дверь отворилась, и на пороге возникла Луна затопившая помещение озером своей силы. За девушкой спешил Ришар. Лицо его больше не скрывала маска, а Реджина почувствовала, что с этим незнакомцем готова была провести и ночь и две, и даже год.