Мир Савойя. Зов тьмы (СИ) - Ингвар Лара. Страница 82

— Что вам нужно? — спросил он, чувствуя как на загривке встают волосы дыбом обещая быструю трансформацию. Ночь была тяжелая для всей деревни, а для Марика особенно. Его молодая жена мучилась схватками всю ночь, да так и не смогла разродиться, теперь у нее поднялся жар, и все понимали, что и ребенка и ее придется хоронить не позднее как следующим днем. Повитуха причитала, но сделать ничего не могла. Давно уже не могла, сколько баб перелегло за последний год…

Ответить на этот вопрос не смог бы и сам Ришар, но ответ знала Луна.

— Пустите, я помогу ей. — сказала она, видя нить тонкой угасающей жизни, и еще одну, держащуюся в этом мире на чистом упрямстве. Он еще не родился, не успел сделать свой первый вздох, а старуха с косой уже согнулась над ним. А он хотел кричать, сосать молоко и расти, он хотел обратиться в зверя и бежать по влажной росе. Марик дрогнул, другие оборотни непонимающе замотали головами, они знали, что хотел сделать с эльфийкой их вожак. Луна не смотрела на них, глаза ее горели ярким светом, — Пустите, они умирают.

И Марик, чувствуя истинность ее слов, отошел от дверного проема. Луна прикрыла глаза, зрение ей только мешало, а Ришар не посмел входить в комнату вслед за ней. Его, мужчину, пугало таинство рождения, и куда понятней было таинство смерти.

Луна не видела измученную женщину, покрытую потом, руки у той болтались плетьми, жар забрал из них последние силы. Не будь женщина оборотнем, она бы уже умерла, а так она тихонько рычала, не способная ни перекинуться, ни родить ребенка. Прохладная ладошка легла ей на живот, запричитала старая повитуха, в попытке отогнать эльфийку. Тут уже с губ Луны сорвался звериный рык и старуха отпрянула, а позже вообще выбежала из комнаты и застыла рядом с Ришаром и Мариком, дрожа.

Прошло время, тихое, мучительное, страшное. Марика трясло, будто он хотел вбежать в комнату, помочь своей жене, но не смел, потому что понимал, что помочь не сможет, а видеть как она умирает он не хотел. Когда за той стороны раздался бешенный женский крик, в начале боли, а потом счастья, а следом оглушительный плачь младенца, перерастающий в волчий скулеж, он побежал внутрь. На кровати лежали двое. Его жена, пребросившаяся в волчью форму, а рядом младенец, который тоже уже покрылся шерстью и изменил конечности, излечивая свое тело. Волчица взглянула на мужа уставшим человеческим взглядом, а младенец, окончательно обернувшись в волка, припал к ее груди и жадно заворочался.

— Обернуться сразу после рождения. Вожаком будет, — восхитился Марик, он положил руку на серую холку своей жены, поднял голову и завыл радостно, оглашая всю деревню и сообщая радостную новость. Родился молодой волчонок, первый оборотень за пять лет. Теперь, когда супруга успешно разродилась, пусть и не без помощи эльфийки, ее ждало уважение и почет. Когда он брал себе в жены дочь попойцы, без рода без племени, над ним смеялись, говорили, что с такой женой и врагов не нужно, теперь Марику предстояло выстоять много битв с желающими заполучить ее себе.

Оборотень упал в ноги эльфийке, шептал слова благодарности, пытался поцеловать холодные пальцы. Но та была глуха к его мольбам, как до этого была глуха к угрозам. Она вышла из дома Марика, тонкие руки обвили шею Ришара де Крафта.

Луна уткнулась носом ему в плечо, вдохнула глубоко.

— Я еще не все сделала здесь, — голос ее был тих, но Ришар отчетливо слышал каждое слово, — Нужно благословить землю. И мне понадобиться твоя помощь.

Ришар готов был предоставить ей любую помощь, какая ей только потребуется.

— Я соберу тебе что-нибудь поесть. Подожди. — сказал он.

Руки ее были такими ласковыми, а тело податливым и нежным, что Ришару захотелось побежать за ней словно пес, куда бы она его не повела. Но маг огня умел смирять плоть, и в первую очередь думать головой. Луна почти ничего не ела несколько дней и не спала, он здраво рассудил, что благословление земли может ей стоить остатков сил. Забота о ней была для него важнее, чем его собственная страсть, а она не покидала Ришара ни на мгновение. Луне достаточно было посмотреть на него, подарить особую улыбку или кокетливо повести плечом, Ришар испытывал болезненное желание повалить ее на землю, прижать к стене или поставить на колени и брать предложенное до тех пор, пока они оба не обессилят. И это чувство не становилось слабее, сколько бы раз он не оставался с ней наедине, оно разгоралось с новой силой. Ришар начал понимать, почему люди умирают, когда их оставляют их бессмертные возлюбленные.

Корзину с продуктами ему предоставили по первой просьбе, в святой радости оборотни позабыли о том, по чьему приказу изуродовали их предыдущего вожака. Их звали на праздник, но Луна потянула Ришара за рукав, намекая на то, что у них еще есть дела. Повитуха рассказывала о чудесных способностях эльфов, в попытке перетянуть на себя часть заслуги эльфийки, молодая мать все также лежала в обличье зверя, и любопытствующие рассматривали младенца, восхищаясь размерами его лап.

Стоило им выйти из натопленного и душного дома, Луна вдохнула воздух полной грудью. На ногах ее были мягкие сапожки, которые утопали в снегу, но она умудрялась идти к полю куда быстрее Ришара, неуклюже спешащего за ней.

Луну звала земля, рассказывая о своих нуждах и чаяньях. Земле этой нужна была кровь, или страсть. Любовь или битва. Земля Ришара де Крафта долго обходилась без хранителя, ведь хозяин щедро поливал ее кровью савойя. Но не только их кровь поддерживала эту землю. Павшие воины де Крафта, его семья стали большой жертвой, питающей их земли. У Луны закружилась голова, вспомнились слова матери о танце жизни и смерти. Эльфы несли с собой жизнь, они не могли забрать ее. Никто кроме самой Луны. А смерть, смерть милосердна. Смерть праведника тиха и легка, смерть воина словно страстная любовница, смерть слабого и больного – милосердие и даже жестокой, насильственной смерти в мире должно было быть место. Но сейчас земля не хотела больше крови, она была ей пресыщена.

Маг огня и эльфийка вышли на середину поля, окруженного темными, почти черными деревьями и накрытого слоем снега. Холодное зимнее солнце светило высоко, а снег слепил глаза. В этот раз за ними никто не пошел, а Луна не собиралась резать свое запястье и благословлять землю кровью. Вместо этого она достала покрывало и расстелила его.

— Ты мне поможешь? — спросила она Ришара, словно сомневаясь в его согласии.

— Сделаю все, о чем бы ты не попросила.

Ришар подумал, что раз она боится, что ее кровь не поможет благословить землю, то она может захотеть воспользоваться его кровью. Хотя особенного смысла в этом не видел.

— Раздевайся, — последовал шепот-приказ. Ришар сбрасывал одежду, попутно высвобождая магию, что согревала воздух вокруг них. К такой просьбе он был не готов, но исполнил ее охотно.

— У эльфов совсем нет стыда? — спросил он, оборачиваясь к ней через плечо и видя, что его возлюбленная неспешно сбрасывает свой плащ и платье, оставаясь обнаженной. Цвет ее кожи мог бы посоперничать белизной с цветом снега.

— Как и у магов огня, — ответила ему Луна, — Посмотри, какой срам. Ты на улице, без одежды.

Она прикоснулась ладонями к его спине, теперь безупречной. Ришар повернулся со стоном, обнимая ее за талию, прижимая к себе. Он уже был «готов» к любому ритуалу, который бы она не задумала. Хищная улыбка заиграла на нежных губах, Луне нравилось то, что она видит, ей нравилось осознание собственной женской власти, понимание, что она может заставить его забыть о стыде, долге, правилах.

— Господин, — попросила Луна, подражая тону Ришара в день его знакомства, — Дайте осмотреть ваши уши. — большими пальцами она провела по мочкам ушей Ришара, вызвав в том приятную дрожь.

Он наклонился, как и она когда-то, а она поцеловала, а затем укусила его, выдавая свою хищную натуру.

— Помнится, наше знакомство началось с того, что ты уложила меня на лопатки.

— Этим я хочу заняться и сейчас.