Защитить любой ценой (ЛП) - Бек Джей Эл. Страница 25
Не знаю, что я ожидала обнаружить, но... не Адриана... его бёдра прислонялись к бортику раковины, брюки были спущены на колени, а член был зажат в руке.
Посторонние звуки стираются, когда я наблюдаю за ним с намерением увидеть его полностью лишённым авторитарности, требований — всего того, что делает его таким завораживающим для меня.
Он по-прежнему мне нравится. Я по-прежнему хочу его, и моё желание лишь возрастает, когда вижу такой откровенный момент. Адриан проводит рукой от основания до головки длинными медленными движениями. Меня гложет вопрос, почему он не пришёл в спальню и не попросил меня коснуться его. Он был на грани, пока я пыталась освоиться с нашей новой близостью, возможно, ему просто нужно было снять напряжение.
Меня завораживает то, как он проводит рукой по своей длине, а затем вновь скользит вниз. Когда темп его толчков нарастает, я прислоняюсь ближе к двери. Я так близко, что слышу, как моё неровное дыхание отражается от дерева и возвращается ко мне.
Когда он опускает вторую руку, чтобы обхватить свои яйца, я застываю, задержав дыхание, чтобы не упустить ни единого звука, который может сорваться с его губ.
Он так красив. Его бёдра довольно мощные и мускулистые, руки напряжённо работают, чтобы доставить ему удовольствие. Горячая волна потребности охватывает меня. Я начала осознавать это чувство совсем недавно. Однако во мне всё пылает, когда я наблюдаю за Адрианом.
На мне лишь белая футболка и его нижнее бельё, я скольжу рукой по животу и забираюсь в трусики, наблюдая за ним. Сжимаю губы, чтобы он не услышал всхлип, сорвавшийся с моих губ, когда мои пальцы добрались до клитора.
Едва я начинаю двигать рукой, как он издаёт протяжный хрип, пронзающий меня насквозь. Он сильно кончает, пока одной рукой обхватывает головку и ловит сперму, а другой быстро работает над собой.
Когда Адриан начинает мыть руки, я возвращаюсь на кровать, забираюсь на одеяла, и он тут же выходит из ванной, вытирая руки о полотенце.
— Проснулась, ангел?
Смотрю на него и киваю. Моё тело всё ещё разгорячённое и нуждающееся. Ноющая слабость словно расцветает, когда он касается меня, и никогда не отпускает.
Адриан останавливается у постели и изучает меня.
— Хочешь пойти позавтракать?
Я качаю головой.
— Я сейчас не очень голодна. Перекушу, когда захочется.
Он плавно скользит на кровать рядом со мной.
— Что такое?
О, чёрт. Теперь я должна притвориться, что не трогала себя, пока наблюдала за ним. Я никогда не была хорошей лгуньей.
— Ничего.
Крохотная улыбка играет в уголках его губ.
— Вэл, твои соски вот-вот прорвут эту рубашку. И я узнаю этот румянец на твоих щеках.
Я пожимаю плечами. Но я так просто не отделаюсь.
Он хватает меня за руку так быстро, что я не успеваю среагировать. Когда я сжимаю бёдра в попытке унять ноющую слабость, его глаза сужаются.
— Чем ты здесь занималась без меня?
Если он подумает, что я прикасалась к себе, потому что готова двигаться дальше и довести дело до конца, не знаю, хватит ли мне стойкости отказать ему. И всё же, отчасти мне страшно ступать на эту территорию. Заставит ли он меня? Наверное, плохо так думать, но я не могу иначе после всего произошедшего.
Адриан наблюдает за мной, пока подносит мою руку к своим губам. Хватаю ртом воздух, когда он втягивает в рот мой средний и указательный пальцы и проводит по ним языком. Затем он мягко опускает моё запястье на кровать и испепеляет меня взглядом.
— Ты ласкала себя?
Он уже знает ответ, и мне остается только кивнуть.
— Ты плохо себя вела и ласкала себя, пока подсматривала за мной в ванной?
И вновь киваю, когда жар приливает к моим щекам. Без сомнения, даже мои уши покраснели.
— Покажи мне, что ты делала и где стояла.
Странно, что он требует этого, но я могу это сделать. Соскочив с другой стороны кровати, я встаю у двери в ванную и заглядываю вдоль петель. Мне приходится вернуть дверь в прежнее положение.
— Ах, — шепчет он мне на ухо, и я подпрыгиваю, поскольку не услышала, как он подошёл. — Ты ласкала себя здесь, или когда вернулась в кровать?
— Здесь, — шепчу я в невозможности положиться на свой голос.
Он поднимает меня и несёт обратно на кровать, словно новобрачную, затем укладывает на подушки. Вот и всё. Он устал ждать, и теперь, когда я проявила инициативу, он почувствовал необходимость довести это до конца.
— Почему ты сейчас выглядишь такой испуганной?
Трясу головой, вскидывая подбородок выше.
— Я не испугана.
Адриан скидывает обувь и забирается на кровать. Когда он подползает к моим коленям и жестом указывает, чтобы я раздвинула бёдра, я делаю это. Меня бьёт дрожь, когда он расстёгивает ремень, затем ширинку и устраивается между моих бёдер.
— Я должен наказать тебя, ангел.
Я вспоминаю наше последнее наказание и чувствую, как меня вновь бросает в жар. Даже когда он вжимает меня в мягкий матрас.
— Твоё удовольствие принадлежит мне и больше никому. Даже тебе оно не подвластно. Если тебе требуется разрядка, приходи ко мне, и я тебе её обеспечу.
Тяжело сглатываю и встречаюсь с ним взглядом.
— Ты не пришёл ко мне.
Несмотря на вызов в словах, мой голос едва слышен.
Он наклоняется и прикусывает мочку моего очень, очень чувствительного уха.
— Когда я окажусь внутри тебя, и моё удовольствие будет принадлежать тебе и только тебе, я приду к тебе со своими потребностями. В данный момент я пытаюсь быть сдержанным, но запах твоей сладкой киски на моих пальцах не помогает мне контролировать себя, ангел.
Его слова такие грязные. Я возбуждаюсь каждый раз, когда Адриан так со мной говорит. Меня это заставляет задуматься, может, со мной что-то не так.
Я чувствую, как его твёрдая длина прижимается прямо к моим трусикам. Как раз там, где я его жажду. Но это всё ещё ужасает меня. Он сорвёт с меня нижнее бельё и привяжет к кровати? Возьмёт меня против моей воли? Сцены и картины наслаиваются друг на друга в моей голове, увлекая меня с края потребности и утягивая в вихрь паники.
Он бережно стаскивает с меня рубашку, и я не помогаю, оставаясь неподвижной под ним. Затем Адриан изучает моё лицо, пока двигается и снимает с меня бельё. На нём всё ещё одежда, за исключением разве что расстёгнутых брюк, и теперь я обнажённая под ним.
Мой пульс отдаёт звоном в ушах, и меня охватывает совсем не желание. Тяжело сглатываю и встречаю его взгляд, надеясь, что он будет нежен. Если он будет мягким и нежным, тогда я справлюсь. Это меньшее из того, что я могу сделать для него, после того, что он сделал для меня. Всё-таки я знала, что это было частью нашего соглашения.
— Дыши для меня.
Моргнув, понимаю, что он обращается ко мне.
— Дыши, Валентина, дыши.
Делаю, как мне велено, быть может, просто по привычке. Когда комната перестаёт кружиться, он всё ещё надо мной, но ничего не делает, лишь лежит на мне.
— Хочешь узнать секрет?
Я киваю в попытке отвлечься от страха.
— Я знал, что ты стоишь там и подглядываешь за мной. Я слышал тебя.
19
АДРИАН
Каждый раз, когда она напрягается из-за моих прикосновений, я стараюсь быть внимательным и понимающим, но я ненавижу этот загнанный взгляд в её глазах. Ненавижу то, что этот ублюдок навредил ей и что он всё ещё жив.
— Что не так? — шепчу я. Меня хватает только на это, чтобы не закричать и не впасть в бешенство. Здравый рассудок говорит мне, что это реакция на её травму. И уже сам факт того, что Валентина позволила мне зайти так далеко за те пару месяцев, что она здесь, просто поразителен. Терпение, напоминаю я себе в сотый раз.
— Ничего, — говорит она, но даже сейчас я вижу, что у неё на глаза наворачиваются слёзы.
— Думаешь, я причиню тебе вред?
Ангел всхлипывает и зажимает рот рукой. Когда она приходит в себя, то сильно трясёт головой.