Проваленная практика, или как расторгнуть помолвку (СИ) - Евгеньева Екатерина. Страница 8

– Глоток огненной воды? – Лиз залилось смехом, зная, что такую отраву пьют только орки после состязаний на ринге.

– Всё не настолько плохо, – я дурачась толкнула её по плечу. – Будешь так шутить – ничего не расскажу.

Это, конечно же, был блеф, и мы обе об этом прекрасно знали.

– Я знаю, как тебя разговорить. – Лиз достала из пространственного кармана мои любимые пирожные. – Специально для тебя припасла, как чувствовала, что пригодятся.

Я принесла чайную пару себе и Лиз, нашла в шкафу немного заварки и налила из всегда горячего чайника воду. Всё-таки родство душ существует, думала я, наслаждаясь свежайшими трубочками с клубничным заварным кремом, не стесняясь облизывать от удовольствия пальцы. Эх, не видит меня сейчас мачеха!

– Ну всё, не могу больше терпеть. – Лиз отложила в сторону на кровать блюдце и посмотрела прямо на меня. – Мало того что за все лето так и не успели толком пообщаться, так и здесь тоже не могу тебя поймать. Историю, что произошла с тобой в столовой, знаю лишь в общих чертах, когда я пришла, Сильвия как раз уходила. У тебя, кстати, уши не горели? Я столько новых слов услышала о тебе, проходя мимо. Даже пополнила свой словарный запас некоторыми из них.

– Ты же знаешь, что с этим не ко мне! Её мнение о моей скромной персоне вызовет у меня интерес в последнюю очередь.

– И правильно. Такую мегеру, как она, ещё поискать. Так из-за чего скандал-то в итоге? – она выжидающе посмотрела на меня.

Дальше тянуть не было смысла, и я, отодвинув немного рукав пижамы, показала помолвочную татуировку.

– Ох ты ж ёжики колючие! – в исполнении Лиз это было ругательство, а потому я прониклась всей серьезностью её реакции. – И кто счастливчик? Хотя о чем это я. Кто тот несчастный, что будет наказан совместным проживанием с тобой?

– И почему это сразу наказан? Я не так плоха в быту, между прочим. Даже мачеха ставит меня в пример сама знаешь кому.

– Вот именно! Об этом и речь, загубишь парня своими придирками – кружку не туда не поставить, вещи сразу убрать, и чтобы ни пылинки в доме не было. Хотя, может, на это и расчет? Твой жених, наверное, старый и дети подсуетились передать его тебе, вдруг побыстрее им наследство оставит.

– А я, судя по всему, с ними в доле, да? – от смеха уже кололо живот. Никогда не представляла свою любовь к чистоте и порядку в таком свете. Все, что касалось внешнего вида, было для меня всегда в приоритете, за это мачеха и хвалила. Хоть за что-то, так как на правила этикета мой перфекционизм абсолютно никак не распространялся.

– А теперь давай серьезно, – Лиз наконец-то просмеялась.

– Крис Вебер. Боевик со второго курса.

– А он разве не старше нас? Выглядит, по крайней мере, как четверокурсник. Когда вы успели подружиться? Не помню, чтобы ты говорила, что с кем-то встречаешься. Или это был тайный роман? – в меня тут же полетела декоративная подушка.

– Ну конечно, – не стала я оспаривать. – Такой тайный, что даже я ничего про него не знала.

После такого заявления пришлось рассказать Лиз о договоре отца с родителями Криса, а также об отравлении и неконтролируемом всплеске силы в отношении Нэнси. Я замерла в ожидании вердикта: не каждый же день признаешься подруге, что можешь швырять людей в стену одним движением руки.

– Да, подруга, ну ты даешь, – от переживаний она расплела косу и сейчас незаметно для себя перебирала кудрявые рыжие локоны. – А я-то думала, что ты обычная скучная студентка, каких вокруг много.

– Не начинай, а то обе утонем в твоем пессимизме.

– Я реалист, Мари. И тебе советую. А то ты своими фиолетовыми глазами и видишь все в ином свете. Кстати, разве они не были другого цвета?

– Снова! – я бросилась к зеркалу, чтобы увидеть, действительно ли все так, как говорит Лиз. Глаза и правда полностью поменяли цвет. Если раньше они были коричневые с фиолетовыми вкраплениями, то теперь полностью стали тёмно-фиолетовыми. Цвет не слишком бросался в глаза, только если приглядеться, и очень мне шел. Взгляд стал более загадочным и глубоким, а еще волосы как будто стали немного темнее и приобрели чуть заметный фиолетовый оттенок. Да уж, удивительные метаморфозы приключаются со мной в последнее время.

– И что думаешь делать дальше? – спросила Лиз уже серьёзно. Когда было надо – она превращалась в человека без каких-либо эмоций, который руководствуется только здравым смыслом.

– Не знаю, – я устало села обратно на кровать, – всё как-то слишком уж быстро на меня навалилось. Боюсь, что не готова к таким изменениям. А насчёт Криса даже не знаю – буду искать способ расторгнуть помолвку без согласия родителей. Вряд ли отец передумает и пожертвует делом всей своей жизни ради моего личного счастья.

– А чем он так плох? Я про жениха твоего. С отцом и так все ясно, такого и врагу не пожелаешь. Мог бы младшую так устроить вместо тебя. Хотя ты же знаешь – договорные браки не редкость в наше время.

– Не редкость, согласна. Я думала, что буду готова к нему, что приму решение отца, каким бы оно ни было. Но как только начинаю думать об этом, представлять, как иду под венец с совершенно посторонним человеком, перед глазами все время встаёт образ матери и отца. В детстве я случайно нашла их совместный портрет.

– Твой отец его сохранил? Я думала, что он практически сразу снова женился после смерти твоей мамы.

– Верно, через несколько месяцев. Но там дедушка настоял на такой скорой свадьбе, грозился лишить его наследства и дома, в котором они сейчас живут, вот он и нашел выход из положения. Взять Каролайн было для него хорошим решением – бедная девушка из приличной семьи, она тогда и слова не могла сказать ему против. А на том портрете мама и папа такие счастливые, как будто знакомы очень давно и безумно рады, что вместе.

– Прости, конечно, – Лиза взяла меня за руку, – но тогда я вообще не понимаю, что происходит. Почему он отдает тебя, дочь от той, которую любил, за Криса? Нет, я не спорю, он, конечно, хорош собой, да и боевик умелый, но, на мой взгляд, этого явно маловато.

– Вот и я о том же, одной специализации боевика не хватает для свадьбы, будь она хоть трижды востребована. – Я пожала плечами.

Как же здорово, что Лиз меня понимает, она мне как сестра, настоящая, а не это недоразумение по имени Сильвия.

– То есть отрицать, что он симпатичный, ты не собираешься? Мне кажется, это прогресс. Так, глядишь, и смиришься с выбором отца.

– Ай-яй-яй, подловила меня. Так нечестно.

– Ну а где ты видела честность в наше время? Ты, наверное, последний экземпляр. Кстати, ты будешь говорить со служанкой, чтобы узнать, кто тебя хотел отравить?

– Не знаю, я до сих пор корю себя за то, что сделала тогда. Но опять же, я не уверена, что у неё не было запасного плана на случай неудачи с ядом.

– Ты права, возможно, у неё был с собой нож, чтобы закончить начатое.

Я посмотрела с удивлением на Лиз – где нож и где Нэнси? Она милая женщина с больной старой матерью и двумя племянниками-сиротами. Хотя уже, наверное, и не милая, раз решилась на такое. Понять бы ещё почему.

– Мне кажется, что кому-то вредно есть на ночь пирожные, – я забрала у Лиз тарелку и поставила на стол. – Тебе в голову лезут ужасно плохие мысли.

– Возможно, к тому же мы сильно засиделись, – подруга, обняв меня, направилась к двери. – Но это не значит, что я не могу быть права.

Лиз послала мне воздушный поцелуй:

– До завтра!

Я осталась со своими мыслями наедине. Снова достала тетрадку и села за стол, чтобы в итоге сделать то, что и собиралась до прихода подруги. Итак, что я имею:

Пункт первый. Мамин кулон – откуда он? Что за камень?

Пункт второй. Яд! Отдать на экспертизу осколки. Кому отдать?

Пункт третий. Сила. Увеличение почему? Кулон?

Пункт четвёртый. Помолвка. Способы расторгнуть. Библиотека.

Пункт пятый. Я – будущий боевик.

Когда поняла, что на сегодня с меня хватит и что голова отказывается думать, собрала сумку с учебниками на завтра – благо ректор прислал новое расписание, пока я была в душе, – и легла спать.