Американская звезда - Коллинз Джеки. Страница 79

– Послушайся меня и отделайся от Джой: она висит у тебя на шее, как мешок с цементом. О, и еще одно – держись подальше от агентов, вроде Ардмора Касла. Если ты возьмешься за роль, которую я тебе рекомендую, я найду тебе агента на законных основаниях. Он о тебе позаботится.

Он считал своим долгом защитить Джой, в конце концов, она была к нему добра.

– Джой великолепный преподаватель, – сказал он. Но Фрэнсис и слышать о ней не желала.

– Джой старая перечница, живущая прошлым. Брось ее сейчас, Ник, потом будет поздно.

– Жестокая вы женщина.

– Я честная женщина, а это качество очень редко встречается в здешнем городе.

Интересно, что ей от него надо? И он решил, что спросит напрямик. Терять ему нечего.

– А… э… я вам что-нибудь должен за это?

– Иногда будешь меня сопровождать. Когда будешь нужен. Купи себе смокинг – подать себя ты уже можешь. – Она помедлила, глубоко затянулась, дым повалил из ноздрей. – Услуги сопровождающего кончаются у входа в дом. Этого ты не можешь сказать о Джой или Ардморе. Итак, по рукам?

Да, старая ведьма говорит очень откровенно.

– А что за роль?

– Монаха с любвеобильным сердцем. Роль второстепенная, но броская. Я направлю тебя к директору и продюсерам. Если они будут спрашивать насчет профессионального опыта, соври. Говори, что у тебя сыграно много ролей «вне Бродвея» и коммерческих фильмах. Если они спросят снимки, отсылай их ко мне. Я устрою тебе встречу с фотографами в конце недели. Когда получишь первый гонорар, расплатишься со мной.

Он никак не мог ее раскусить.

– Почему вы для меня стараетесь?

– Потому что тем, чего ты добьешься, ты будешь обязан мне. Я это люблю. Дай твой телефон. Я позвоню тебе завтра и расскажу, как они отреагировали.

Но он все еще не верил ей.

– Вы хотите сказать, что мне можно идти на прослушивание прямо сейчас?

Она ткнула окурком в полную пепельницу и сразу же достала новую пачку.

– Ну, если хочешь, подожди день-другой. Больше он уже не колебался.

– Миледи, я готов.

– Ну, я так и думала.

– Или ты будешь делать то, что я скажу, или ты вообще не будешь ничего делать. – Так сказал Рис.

Синдра вздрогнула от страха. Нет, она выходила замуж не за этого человека. То был фальшивый ковбой, наобещавший ей с три короба. Теперь это был кто-то другой – чужой, незнакомый.

– Лучше перестань так со мной разговаривать, или я уйду от тебя, – сказала она с вызовом.

И тут он неожиданно залепил ей пощечину.

– Усвой крепко-накрепко – ты моя жена, – ответил он грубо. – Моя жена, понятно? Я, черт возьми, женат на тебе, а это значит, что ты принадлежишь мне и сделаешь все, что я прикажу.

Она схватилась за щеку, покрасневшую от стыда и боли.

– Я никому не принадлежу! – крикнула она.

– А вот здесь ты ошибаешься, – взревел он. – И если ты мне не веришь, то, может быть, тебя убедит вот это!

К ее ужасу, он вытащил из-за пояса пистолет и взмахнул, угрожая ей.

Она забилась в угол комнаты, в глазах стоял страх.

– Рис… Рис, что ты делаешь?

– А как ты думаешь, черт тебя возьми?

– Откуда у тебя оружие? Он зашагал по комнате.

– У меня оно всегда было, ведь неизвестно, когда оно может понадобиться. Мужчина должен уметь защищаться.

Она сделала глубокий вздох, пытаясь овладеть собой:

– Убери его, убери сейчас же!

– Но ты обратила на него внимание, да? – Он хитро улыбнулся, очень довольный собой. – Так что, может быть, постараешься обратить внимание и на моих друзей, вместо того чтобы делать из меня дурака-обманщика.

Во рту у нее пересохло. Она никак не могла осознать, что же происходит. Всего за пять минут рухнула вся ее жизнь. Неужели недостаточно, что ей пришлось бежать из Босвелла? Неужели ей надо спасаться и от этого человека?

– И слушай меня внимательно, шлюха, – сказал Рис. – Я подобрал тебя, когда ты шлялась по Нью-Йорку. А теперь ты поешь в Вегасе, так что не забывай, из-за кого ты попала сюда. И если я желаю, чтобы ты хорошо относилась к моим друзьям, значит, ты будешь к ним хорошо относиться. Поняла? – Говоря это, он размахивал пистолетом.

– Да, Рис, – прошептала она.

– Погромче, – скомандовал он.

– Да.

– Вот так хорошо, рад слышать, – и он сунул пистолет за пояс. – Завтра вечером, после шоу, я, может быть, приглашу пару приятелей присоединиться к нам, и ты будешь с ними любезна, медочек. Ты будешь делать все, что я скажу.

Она тупо кивнула головой.

Позже, когда он заснул, она подумала, что надо потихоньку выбраться из комнаты и бежать. Но куда бежать? Если она уедет, Рис обязательно поедет за ней.

Ее охватило чувство глубокого отчаяния, и она поняла, что выхода нет. Она опять в ловушке.

Ник сделал все так, как велела Фрэнсис. Он соврал. Когда его спросили, где он еще играл, он выдумал бродячую труппу, с которой выступал, затем упомянул о нескольких коммерческих фильмах и некоторых пьесах, что шли «вне Бродвея». В общем, он много чего насочинял.

В комнате были два продюсера – высокий нервный мужчина, который сидел и молча глазел на все, и пожилая женщина с большими ногами, которые она то и дело клала одну на другую. Директор оказался итальянцем американского происхождения, низенький, смуглый, с копной сальных темно-каштановых волос.

Ник внимательно к ним приглядывался. Сидят три пугала. Черт их побери! Он не волновался, хотя помощница режиссера просто откровенно ему хамила. А когда они вместе читали сцену, то оказалось, что она просто совершенно неспособна играть. Но все-таки трем пугалам он вроде понравился – они заставили его прочитать всю сцену во второй раз.

Когда он приехал на прослушивание, ему дали в приемной несколько страниц текста с диалогом. И у него было только полчаса, чтобы как следует в него вникнуть и понаблюдать за другими актерами, ожидающими своей очереди. Вот тут и. говори о призвании – в воздухе носился дух конкуренции и соперничества.

Он прочел текст во второй раз и подождал, что они скажут.

– Приятно было вас видеть, Ник, – сказал директор, словно они были старые приятели, и давая понять, что разговор окончен.

– Благодарю, – сказала женщина-продюсер, опять положив ногу на ногу и задумчиво разглядывая его.

Высокий не сказал ничего.

И прежде чем он сам успел что-либо сообразить, его уже выставили.

Он остановился в приемной и заговорил с секретаршей:

– Как долго придется ждать ответа? Она с удивлением взглянула на него:

– Вы, наверное, здесь в первый раз?

– Не… Ну, в общем, да… Я недавно в этом городе. Я… работал в Чикаго и Нью-Йорке.

– О, вы, значит, нью-йоркский актер, – сказала с некоторым уважением. – Не волнуйтесь, скоро вы узнаете здешние порядки. Иногда такие прослушивания продолжаются месяцами. Они смотрят вас, и вы им нравитесь. Но потом они прослушивают еще пятьдесят парней. Может быть, после этого они вам и позвонят. Заранее ничего знать нельзя.

– Значит, ждать придется долго? Она пожала плечами:

– Приготовьтесь к этому. Наш город тем и славится, что в нем снимается всякое дерьмо.

Но это прямо слова из его диалога! Интересно, в курсе она тех разговоров, которые продюсеры ведут, когда актеры отыграют и уйдут из комнаты, где идет прослушивание?

– Эй, а как вас зовут? – спросил он, стараясь установить С ней дружеские отношения. – И когда бы вы могли со мной пообедать?

– Мэрилин, – сказала она, все еще улыбаясь. – И я замужняя Мэрилин, – добавила она, показав руку с обручальным кольцом. – Но все равно – спасибо за предложение.

Пойдя к месту парковки и садясь в машину, он подумал: а не стоит ли прямо сейчас поехать к Фрэнсис в ее контору и полностью отчитаться.

Нет. Интуиция подсказывала ему, что лучше сдержать этот порыв и подождать, пока она не позвонит сама. Но он пришел после прослушивания в большое возбуждение, и просто сил не было сидеть и ожидать звонка. И он решил навестить Энни.

Когда он приехал, она пылесосила квартиру и была не слишком рада его видеть.