Повелитель теней. Том 1 (СИ) - Романов Вик. Страница 11

— Вам пора, — улыбнулся я, когда под потолком сгустились мрачные тучи. Казалось, вот-вот грянет гром. — Вас проводят.

Мужчина открыл рот, но тут же его закрыл, поднялся и направился на выход. Женщина с негодованием и недоумением смотрела ему в спину, но в итоге просто последовала за ним. Захлопнулась дверь. Я выждал, когда коллекторы выйдут на улицу, а их голоса затихнут, и вытащил смартфон.

Они отступили только потому, что были растеряны и не ожидали мало-мальского отпора. Но скоро они вернутся и тогда уж точно и документы заберут, и меня выпрут с голой задницей. Так что я пробил в интернете, что могу сделать с юридической точки зрения. А положение Марка Ломоносова незавидное: я не могу вступить в наследство, а из дома в Петербурге меня выгоняют. Больше в этом городе у Ломоносовых недвижимости нет.

Выяснилось, что меня отсюда попёрли бы в любом случае — до двадцати лет, не вступая в наследство, я имею право жить только в родовом поместье, в Москве. А если до официального совершеннолетия не достигну нижней ступени Б-ранга, то потеряю все права на титул и родовое имущество. Вывод один: мой путь лежит в Москву.

Я встал и поспешил в свои покои, по дороге вызвав Крабогнома. Он появился мгновенно, держа в одной клешне аптечку, а другой — разрезая блистеры. Не отрываясь от важного дела, он предложил:

— Великан-хозяин, а давай собирать гостей? Как вчера здесь пить, танцевать. Вот так давай собирать.

— Зачем?

— Я слабительное нашёл, — ответил Крабогном, словно это всё объясняло. — И снотворное.

— Рад за тебя, — хмыкнул я. — А теперь бросай-ка всё честно нажитое добро и обыщи весь дом, все закоулочки. Мне нужны деньги, золото и драгоценности. Управиться ты должен за час, всё неси в мои покои. Ясно? И ещё найди мои документы. Там моё лицо будет. Фотография. Тащи всё, что найдёшь.

— Ясно, великан-хозяин, — мученически вздохнул Крабогном и растворился в воздухе.

На втором этаже меня поджидали Вера и Лера. Они дружно ко мне подскочили и затараторили:

— Ну как прошло? Что они сказали? Это как-то связано с…

—…махинациями Раковых? Если нужно, мы выступим с показаниями!

— Мы университеты не заканчивали, но знаем, как оно происходит на суде. Всё расскажем!

— Или вы сначала хотите кофе?

— Или какао?

— Не старайтесь, — я отмахнулся. — С сегодняшнего дня вы безработные, а я — самостоятельно варю и какао, и кофе. Спасибо вам за добрые слова и хорошее отношение, но жалованье я вам платить не смогу.

Лера всхлипнула, встряхнула рыжими кудряшками и заявила:

— А вот никуда мы вас не отпустим…

—…во всяком случае в одиночку! Вы же последний из Рода Ломоносовых!

— Ваши родители нам бы такого не простили, упокой их души Изнанка.

Девушки были настроены решительно. Наверное, привязались к мальчишке-Марку, пока ухаживали за его бессознательным телом. Я на секунду задумался и в итоге пришёл к выводу, что помощницы мне не помешают. Родовое поместье надо будет приводить в порядок, да и бытом заниматься у меня времени не будет.

— Ладно, уговорили. Выезжаем через полтора часа.

Лера и Вера радостно взвизгнули и бросились мне на шею, крепко прижимаясь с двух боков. Их полные груди впечатались мне в плечи, а жаркое дыхание опалило шею. Объятие не заканчивалось и продлилось значительно дольше приличного. Мне даже показалось, что Лера слегка об меня потёрлась. Дешёвый приёмчик, но простительно — девушки думают, что обхаживают девственника, а не опытного мужчину. Я мысленно ухмыльнулся — возможно, чуть позже я их удивлю.

— Не расслабляемся! — гаркнул я командным голосом. — Сми-и-и-и-ирно! Шагом марш собираться!

— Есть, капитан! — шутливо козырнули девушки, чмокнули меня в щёки и умчались вниз по лестнице.

Я вошёл в свои покои и чуть не навернулся, споткнувшись о позолоченный подсвечник. Да чтоб его Изнанка сожрала! Крабогном слишком буквально воспринял слово «золото» и тащил всё, что было жёлтым и хоть немного блестело. В первую минуту мне захотелось его придушить, но потом я заметил, что так-то он притащил много полезного — несколько пачек тысячерублёвых банкнот, украшения из платины с драгоценными камнями, паспорт на имя Марка Ломоносова и ценные бумаги на медный рудник и машиностроительный завод.

Сделав рейд по соседним комнатам, я нашёл чемодан и гардероб с одеждой, подходящей мне по размеру, так что спустя полчаса я был готов выдвигаться на вокзал. Интернет подсказал, что на ближайшие воздушные рейсы билетов нет — только поезда. Один из которых как раз отходит через час с Ладожского вокзала. Я забронировал три билета и пошёл к Лере и Вере — поторопить со сборами. Дверь в их комнату была приоткрыта, и я услышал обрывок их разговора.

—…кончить с ним! И я буду первой! Поспорим, дорогая, что я опережу тебя? — Лера самоуверенно рассмеялась. — Да мальчик тает, стоит мне к нему приблизиться.

— На твои мослы только собаки и позарятся. Просто признай, что ты неудачница и всегда проигрываешь. Взять того же господина Селецкого. Столько вокруг него увивалась, ножки массировала, а в итоге-то кто его завалила?

— Стерва!

— Сучка!

— Я хочу его сама! — прошипела Лера.

Бесшумно я отступил за угол и громко позвал, притворившись, что только подхожу:

— Дамы, вы готовы?

— Да! — в один голос прокричали девушки и выбежали в коридор. Каждая катила за собой по небольшому серому чемоданчику.

Я вызвал такси, пять минут ожидания — и мы едем на Ладожский вокзал. Из-за пробок прибыли впритык к отправлению, пришлось мчаться стремглав к кассам, чтобы выкупить билеты. По дороге я случайно зацепил плечом мужчину в цилиндре — тот шарахнулся от меня и выругался себе под нос, закутавшись в лёгкий бежевый плащ.

Душевная травма мистера Джонсона.

Мистер Джонсон приехал в Россию четыре часа назад. Его пригласили друзья по переписке — семейная пара, которая познакомилась с ним через интернет. Они очень быстро разобщались, мистеру Джонсону казалось, что он знает их целую вечность. Вообще-то он был очень боязливым человеком и старался не отходить далеко от дома, что уж говорить о дальних путешествиях! Но друзья были с ним так милы, и он не хотел их обижать…

К сожалению, они были также и огромными шутниками. К приезду мистера Джонсона его друзья арендовали медведя, купили балалайку и нарядились в пуховые платки и валенки. Встретили его хлебом, солью и водкой, а также позвали цыганский табор. У мистера Джонсона была очень тонкая душевная организация, так что такой приём произвёл на него невероятное впечатление. Если быть точнее — невероятно ужасное.

Поэтому мистер Джонсон сейчас и находился на Ладожском вокзале — он не собирался оставаться в этой ужасной стране ни на один час дольше необходимого. Поезд привезёт его в Москву, а оттуда мистер Джонсон полетит домой, в Берлин… Неожиданно его мечтания были прерваны самым бесцеремонным образом — в него врезался темноволосый парень и, не извинившись, помчался дальше.

Мистер Джонсон поправил цилиндр и пробормотал:

— Безумные русские!

Я, Лера и Вера загрузились в поезд в последний момент, да и то — запрыгнули в последний вагон. Стюард забрал наши чемоданы, поставил на тележку и повёз их в багажный отсек. Мои служанки, весело переговариваясь, пошли в купе. Я же задержался в тамбуре. Внутри царапалось дурное предчувствие. Когда я уже решил, что зря беспокоюсь, едва поехавший поезд вдруг дёрнулся и остановился.

Я выглянул на перрон сквозь небольшое окошко на двери. Обзор был плохим, а стекло — мутным, но я увидел, как к нескольким вагонам подбежали люди и проводники для них опустили трапы. Это было очень плохим знаком, потому что для простых людей поезда не останавливают. Конечно, это могло быть простым совпадением --- какие-нибудь аристократы опоздали на поезд… Но верил ли я в это? Едва ли. Дурное предчувствие подсказывало, что эти люди сели на поезд с единственной целью --- расправиться с Марком Ломоносовым.