Повелитель теней. Том 1 (СИ) - Романов Вик. Страница 46

— Ваше Величество, для меня высочайшая честь — представить вам новый набор Краснодарской Академии, — произнёс Виктор Викторович. — Мы невероятно рады, что ваш сын будет учиться в наших стенах.

У меня в голове словно лампочка загорелась. Александр Стахович! Да он же просто копия Императора! Так этот светловолосый… Пазл сложился. Я специально не изучал императорскую семью — незачем. Сперва нужно устроиться в этом мире, освоить местную магию, разобраться с обучением и врагами Рода, а уж потом и лезть в высшие эшелоны власти. Фотографии в интернете я мельком видел, но лиц не запомнил. А фамилия императорской семьи и так на весь мир известна — Романовы. Правда, жена Императора в девичестве была Стахович, что я тоже благополучно забыл. И судя по ошарашенным лицам других студентов, не я один.

Александр Стахович неспешно встал, спустился вниз и встал рядом с Императором. Тот покосился на него с тёплой отеческой улыбкой и сообщил:

— Я решил подарить Академии пять миллионов рублей на постройку новых тренировочных полигонов и капитальный ремонт, а также создать стипендиальный фонд, чтобы поддерживать талантливых студентов. В качестве благодарности за верную и долгую службу нескольких поколений романовцев. А главный жрец Перуна согласился благословить вас, чтобы защитить от дурных случайностей.

Раздались жидкие аплодисменты.

— Спасибо, — улыбнулся Виктор Викторович, но по его лицу пробежала тень. Его почему-то не радовал столь щедрый подарок. — Вы останетесь на церемонию распределения?

— К сожалению, нет. Государственные дела, — Император пожал плечами. — Позволите, я украду сына на пять минут?

— Да, конечно.

Император и Александр Стахович покинули аудиторию, а главный жрец Перуна, дождавшись кивка от Виктора Викторовича, достал серебряное кадило, поджёг в нём какие-то травы и начал окуривать помещение. Он неразборчиво бормотал под нос что-то напевное и заунывное, иногда наклонялся к какому-нибудь студенту вплотную и замирал, уткнувшись носом ему в макушку. Сколько бы я ни пытался его внимательнее рассмотреть, у меня не получалось — черты его лица были максимально… никакие. Их даже описать невозможно. Главный жрец был непримечательным и заурядным до абсурда.

Когда он приблизился ко мне, я напрягся, инстинктивно ожидая атаки, но главный жрец просто обдал меня пахучим дымом, слегка сгорбился и прошептал:

— Вечно прятаться ты не сможешь.

Я лишь улыбнулся и с вызовом посмотрел ему прямо в глаза.

Главный жрец от такой наглости даже запнулся, но быстро взял себя в руки и продолжил благословение. Через пять минут он, наконец, закончил и вышел в коридор. В приоткрытую дверь скользнул Александр Стахович, поднялся на седьмой ряд и уселся на своё место.

Пятью минутами ранее, аудитория триста двадцать три.

Император Павел Романов нервно прохаживался из одного угла аудитории в другой. Его сын, Александр Романов-Стахович, застыл у окна словно каменная статуя и молча смотрел на улицу. Воздух искрил от напряжения.

— Какого чёрта ты сюда попёрся⁈ — рявкнул Император, сплюнул на пол и растёр слюну сапогом. Он едва сдерживал рвущуюся наружу магию, настолько был зол. — Наша семья долгие годы хранила эту тайну, и всё для чего? Чтобы желторотый юнец пустил всё псу под хвост? У тебя в распоряжении был весь мир! Ты мог заниматься, чем пожелаешь, а ты…

— Пожелал поступить в Краснодарскую Академию и служить родине, — грубо перебил его Александр, развернулся на пятках и прошипел, как разъярённая змея: — Ты всю жизнь мне указывал, что делать! Всю жизнь! И плевать тебе было, что я хочу! Как и на то, что в частной школе меня постоянно гнобили — всем хотелось пнуть императорского сынка! Ты стыдился меня и до сих пор стыдишься. Но я-то в чём виноват⁈ Нужно было лучше выбирать, кого трахае…

Звонкая пощёчина прозвучала в тишине аудитории как выстрел.

— Не смей так говорить о своей матери, — проревел Император.

— Моя мать — Юлия Стахович! Она меня вырастила! А та шлюха, которая под тебя легла, — никто! — Александр нервно зачесал волосы назад и прикрыл глаза, успокаиваясь. — Двадцать лет назад тебе захотелось экзотики, но почему-то расхлёбываю это я. Но не переживай, отец. Никто не узнает. Твой трон в безопасности.

— Да причём тут мой трон⁈ — всплеснул руками Император. — Я о тебе беспокоюсь! Таких как ты называют выродками и уничтожают!

— Плевать. И, пожалуйста, больше не вмешивайся. Я бы поступил сюда и без твоей протекции, а теперь преподаватели смотрят на меня как на беспомощного приспособленца, — Александр издевательски поклонился. — Спасибо, отец, удружил. Всегда знаешь, как выставить меня полным кретином. Хотя… Разве ты думал обо мне? Нет. Просто испугался, что я себя выдам во время вступительных испытаний, да?

— Я постоянно думаю о тебе, — Император опёрся обеими руками на стол и склонил голову. — Но также я думаю и о Российской Империи. Я… Когда-то я совершил ошибку, но она подарила мне тебя. Однако я не могу бросить свою страну на произвол судьбы. Теперь я всегда вынужден выбирать между сыном и государством. И да, иногда выбор не в твою пользу, — он вздохнул и выпрямился. — Сейчас именно тот случай. Я люблю тебя, сын, но если правда выльется наружу, я официально объявлю, что ты мёртв. Что тебя похитили и подменили, чтобы испортить репутацию императорской семьи.

— Договорились, — кивнул Александр.

Ещё пятью минутами ранее, второй этаж, комната отдыха.

Крабогном искренне волновался за своего великана-хозяина-друга — он был очень умным монстром и сразу смекнул, что Марк Ломоносов любит влипать в неприятности. Да ещё какие неприятности! Половина из них могла закончиться смертью и переселением в Изнанку. На секунду Крабогном представил, как им будет весело с великаном-хозяином-другом, — они будут подшучивать над другими Тенями и веселиться с умершими душами. Красота! Но с другой стороны — в Изнанке некому будет подкладывать крыс. Там никто не боится дохлятины…

Покачав головой, Крабогном решил, что будет охранять великана-хозяина-друга от любых врагов. Сегодня он вообще-то планировал устроить прорыв канализации в центре Краснодара, но потом вспомнил, что великан-хозяин-друг давно его не вызывал. Ну как давно… Целых восемь часов. Крабогном заскучал и пришёл в Краснодарскую Академию, чтобы его проведать. По дороге он, правда, отвлёкся на стражников, потом — на преподавателей и поваров, столкнулся с мужиком в нелепом мундире и треуголке. И конечно, каждому подложил в карман дохлую крысу.

В комнату отдыха Крабогном зашёл, чтобы перевести дух и поваляться на мягком кресле. Он расслабился и прикрыл глаза и не обратил внимания на открывшуюся дверь — всё равно его никто не может увидеть.

— Кто ты? — вдруг прозвучал тоненький детский голосок.

Крабогном подскочил и уставился во все глаза на девочку лет восьми с тёмными каштановыми волосами. Одета она была в простенькое синее платье, на ногах блестели лаковые туфельки. Она совершенно не испугалась Крабогнома и с интересом его рассматривала. Тот сперва опешил от неожиданности, но быстро вспомнил, что дети обладают особой восприимчивостью к тонкому плану — часто они видят то, что недоступно взрослым.

— Студент Краснодарской Академии! — гордо заявил Крабогном и подбоченился.

— Ты не похож на студентов, — не поверила девочка.

— А на кого же я, по-твоему, походить?

— На кляксу.

— От кляксы слышать, — расстроился Крабогном и от обиды даже позабыл, что великан-хозяин-друг запретил ему общаться с другими людьми.

Девочка нахмурилась, подошла и села рядом с ним.

— Прости, — извинилась она. — Ты очень-очень красивая клякса. Я никогда таких не видела!

— Честно?

— Честно. Давай помиримся на мизинчиках? — девочка протянула руку, и Крабогном, немного помешкав, аккуратно взял её мизинчик клешнёй и потряс. Девочка обрадовалась, улыбнулась и заявила: — Ну вот, теперь мы друзья! А на друзей обижаться нельзя!