Повелитель теней. Том 1 (СИ) - Романов Вик. Страница 52

День проходил за днём, и он не заметил, как его в общем-то перестали уважать, да и девушки больше не засматривались ему вслед. В кабаках у него образовались долги, и ему перестали наливать. Сбережения, которые он накопил во время службы на флоте, закончились, а работы не было. С горя Боцман совсем опустился — перешёл с дорогой водки на дешёвую сивуху, продал дом и переехал к сестре в сарай.

Сегодня у него был очень тяжёлый день — похмелиться было нечем, сестра вынесла мозг, а деревенские подростки от души поиздевались над «грязным пьяным бомжом». По итогу Боцману пришлось искать шабашку — наколол бабе Варе дров и натаскал воды и получил за это честно заслуженный полтинник. Сейчас он шёл его пропивать, уже представляя, как польётся по горлу холодненькая самогонка…

Самогонщица жила на окраине деревне — с той стороны, которая выходила к озеру. В темноте было идти страшновато, но Боцман отгонял страх и старался не оглядываться — в кустах то и дело мерещились разные чудища. Однако уже перед домом самогонщицы он услышал странный шёпот и замер как вкопанный. Одна его часть кричала, чтобы он немедленно сматывался, но вот другая подталкивала вперёд — выяснить, что происходит за шевелящимися кустами. Потом он сможет рассказать об этом в деревне, и его назовут героем и, может, даже нальют бесплатно пару стопочек…

Помявшись ещё пару минут, Боцман всё-таки шагнул прямо в кусты и… ничего не увидел. Шёпот отдалялся. Боцман решительно последовал за ним. Очень скоро он вышел к берегу озера. Луна была половинчатая, как кусок, отрезанный от сырной головы, но её света хватило, чтобы рассмотреть диковинное шествие. К воде семенила огромная крыса — размером, наверное, с взрослую овчарку! — а на ней сидело… нечто. У этого нечто были клешни и крохотное человеческое туловище. Боцман окаменел — он никогда не сталкивался с монстрами и сейчас уже мысленно себя похоронил.

Монстр ласково гладил крысу, называл её пусечкой и клялся, что никогда не видел более милого зверя. Боцман едва не заорал, когда водная озёрная гладь пошла рябью и на поверхности показалось здоровенное тёмное щупальце, а следом — ужасающая пасть с острейшими зубами. Он попятился, но обо что-то споткнулся и с тихим воплем рухнул на задницу. А потом увидел, обо что запнулся, и заорал так, что разбудил всю деревню, и рванул обратно, подальше от озера и леса.

Василиск с недоумением смотрел, как Боцман ломится сквозь чащу. Люди — странные существа, да ещё и выглядят так нелепо. Две руки, две ноги, кожа без чешуи — смех да и только! Василиск размял все свои двадцать четыре лапы и потопал к отцу — тот обещал познакомить его с новым членом их семьи.

Ни он, ни Крабогном даже не подозревали, что изменили жизнь Боцмана навсегда — встреча с монстрами подействовала на него лучше, чем любая кодировка. До самой смерти он больше не выпил ни капли алкоголя.

Родовое поместье Чурпасовых, кабинет графа Чурпасова, следующее утро.

Граф Чурпасов сидел в кресле, пил коньяк прямо из бутылки и с ужасом пялился на заколдованную жемчужину. Её оставил наёмный убийца, которого он нанял. Белая жемчужина — значит, убийца жив. Чёрная — умер. Около часа ночи она потемнела и стала чёрной, как кусок угля. Ломоносов прикончил элитного киллера! Это… это… это просто невозможно! Но так оно и было.

Проблема заключалась в том, что граф поставил, фигурально выражаясь, всё на зеро — он заплатил наёмнику больше половины своего состояния, что швырнуло Род Чурпасовых на грань банкротства. А всё потому, что больше за это дело никто не взялся, да ещё и в такие сжатые сроки — граф хотел, чтобы Ломоносова убили немедленно! Прямо сегодня! Однако в Краснодарскую Академию без тщательной подготовки сунулся только бы полный идиот. А с подготовкой — не совсем полный. Желающих связываться с романовцами не было. Кроме одного знаменитого убийцы…

Он запросил заоблачную сумму и заверил Чурпасова, что к утру Ломоносов будет мёртв.

Граф взвыл и бросил пустую бутылку в стену. Он понимал, что ему нужно забыть о Ломоносове и вытаскивать Род из долговой ямы, в которую сам же его и загнал, однако… Однако здравомыслие оставило Чурпасова. Он вытащил из верхнего ящика стола две бумажки — выписку из банка и список убийц, которые согласились бы прирезать Ломоносова в тёмном переулке.

Графа разрывало от жажды мести, но он сцепил зубы и попытался смириться, что требуется время. Если долго сидеть на берегу реки, то когда-нибудь мимо проплывёт труп твоего врага. А палач итальянской мафии приблизит этот день.

Глава 33

Ректорат Краснодарской Академии, шесть часов утра.

Виктор Викторович пил чёрный горячий кофе и страдал. За всю ночь он не сомкнул глаз. Служба охраны прошерстила всю Академию, но не обнаружила ничего подозрительного. Кто-то взломал сильнейшую защиту во всей Российской Империи просто потому, что… захотелось? Директор взлохматил золотые волосы и накинул на себя косметическое заклинание — он очень любил свою внешность и тщательно за собой ухаживал.

— О чём думаете? — Алина Юрьевна, сидевшая в кресле напротив, постучала пальцами по столу и нервно погладила лысый затылок. В такие моменты она жалела, что сбрила волосы: можно было бы накрутить локон на палец, чтобы хоть чем-то занять руки.

— О том, что какой-то идиот потратил несколько дорогущих артефактов, чтобы проскользнуть на территорию Академии. И это включая маскировочные артефакты, которые днём с огнём не сыщешь. Вдобавок ко всему он рисковал охотой, которую на него откроют романовцы. Он либо самый тупой человек в мире, либо самый смелый, — директор откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Однако, чего он добивался, мы никогда не узнаем. Служба охраны не обнаружила ничего. НИ. ЧЕ. ГО.

— Стоит его поблагодарить, — хмыкнула Алина Юрьевна. — Он показал, где в нашей защите слабое место. Ради такого нанимают дорогих специалистов, а он всё сделал бесплатно. Со студентами всё хорошо, все ценные ресурсы на месте. Объявим на пару дней особое положение и комендантский час, и всё будет в порядке.

Виктор Викторович не разделял её позитивного настроя. Словно подтверждая его мысли, в ректорат зашёл работник, который кормил запертых в подземельях монстров, и сообщил:

— Там это… Ну, в общем, как бы сказать… — он неловко переминался с ноги на ногу и то бледнел, то краснел. — Ну как бы это… Дракон помер. И это… в общем, Осьминог-то пропал как бы, да…

— Пропал? — спокойно уточнил Виктор Викторович и сделал глоток кофе. У него уже не осталось сил, чтобы удивляться. Он вспомнил картинку — собака сидит в огне, что-то пьёт и говорит: «Всё в порядке». Директор помолчал, жестом отпустил трясущегося работника и повернулся к Алине Юрьевне: — Новый уровень зоозащитников?

— Да нет… — с неверием покачала головой та. — Не может быть! Нет, погодите-ка, неужели…

Она замолкла и с лёгким ожесточением потёрла лысину. В этот момент в ректорат величественной походкой вплыла Анна Викторовна — сестра директора выглядела до отвращения бодрой и безмятежной.

— Убили, — радостно возвестила она.

— Два раза в день и сломанные часы показывают правильное время, — проворчала Алина Юрьевна с раздражением. — Вы пришли, чтобы озвучить нам новое предсказание?

— Убили! — с ещё большим ликованием повторила Анна Викторовна и добавила: — И Москва будет гореть.

С превосходством взглянув на брата и Алину Юрьевну, она развернулась на пятках и вышла из ректората.

— Впервые за всю жизнь я счастлив, что моя сестра — бездарь, — пробормотал Виктор Викторович.

День предстоял долгий.

Будильник звенел о-о-о-о–очень долго. Несколько раз я его откладывал, ворочался и снова впадал в полудрёму. Вставать совершенно не хотелось. Когда будильник затрезвонил в пятый раз, я еле-еле продрал глаза и посмотрел на время. Да чтоб Изнанка сожрала!.. Семь часов утра. А в половину девятого я уже должен быть на тренировочном полигоне — там пройдут пробные спарринги со старшекурсниками. За «избиением младенцев» будет наблюдать преподаватель по боевым искусствам, который оценит наш уровень подготовки. Как я понял, сегодня в целом день оценки — вечером нас разобьют на группы, которыми мы и будем ходить в Данжи.