Падение Рыжего Орка (СИ) - Волкова Дарья. Страница 66

Невесту это не слишком смущает, и после долгой паузы она отвечает: «Да». Жених на аналогичный вопрос отвечает: «Ну ясен день согласен». Стиснув зубы, Валентина Васильевна принимает этот не соответствующий протоколу ответ. Такой ее уступчивости способствуют конверт с купюрами и бутылка отличного игристого, презентованные как раз стоящим рядом с женихом с самым благонравным видом свидетелем — расторопным молодым человеком по имени Ростислав.

— Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз. Жених, прошу вас.

Вместо того чтобы сразу подписать документ, двухметровый оборачивается к свидетелю и громко спрашивает: «Слава, ты договор внимательно прочел? Точно можно подписывать?». Свидетель лицом и всем телом изображает утвердительную пантомиму.

— В полном соответствии с Семейным Кодексом Российской Федерации…

В этот момент жених не нашел ничего лучше, чем повернуться к свидетелю и спросить: «А у нее точно есть такие полномочия? Ты сертификат видел?». Лушина скрипнула зубами, но продолжила. Она профессионал!

— Согласно составленной актовой записи о заключении брака, скреплённой вашими подписями, ваш брак регистрируется. Объявляю вас мужем и женой. Ваш брак законный. Поздравьте друг друга. Жених, можете поцеловать невесту.

— Серьезно? Уже можно?! Ну наконец-то!

Жених подхватывает невесту на руки, целует ее. И под хохот гостей разворачивается и собирается покинуть зал для регистрации. Тут терпение заслуженного работника культуры и обладательницы двух почетных грамот лопается. Она топает ногой, а голос срывается на фальцет:

— КУДА?! А свидетельство?! А паспорта?! Что за цирк вы тут устроили?!

Не оборачиваясь, жених, а, точнее, уже новоявленный муж кивает свидетелю:

— Рося, разберись там. Если где надо — распишись за меня, ты же умеешь.

После чего эта невозможная пара все-таки покидает зал для торжественной регистрации. Гости принимаются поздравлять друг друга. Ростислав что-то проникновенно шепчет на ухо заслуженному работнику, придерживая даму за округлый локоть и обмахивая ее свидетельством о заключении брака между Варварой Самойловой и Тихоном Тихим.

И, в конце концов, все остаются довольны.

— Вот что ты натворил? — они стоят вдвоем в солнечном морозном январе, щурясь на солнце. Одна чисто белая вещь у невесты все-таки имеется — это расклешенная норковая шубка, белоснежная, заботливо накинутая на плечи законным супругом. Но Варя сейчас не чувствует холода. Счастья внутри греет похлеще печки. И он рядом. Муж. Законный супруг. И он тоже не чувствует холода в обычной рубашке на голое тело. Потому что рядом она — его законная рыжая ведьма.

— А что я натворил? Нас же объявили мужем и женой. Все. Дальше неинтересно.

— Тихий, ты сорвал церемонию, — смеется она. — Ты вообще не умеешь себя вести на свадьбах!

— Еще как умею. Главное — результат. Хотя… Тихая, я, если честно, до сих пор не верю, что я наконец-то дотащил тебя до ЗАГСа, несмотря на все твои капризы.

— Капризы? — она поправляет ворот шубки. — Не было никаких капризов.

Капризов и в самом деле не было. Сначала был сильный токсикоз — такой интенсивности, что Варе пришлось идти на больничный, потому что она реально не могла в первой половине дня ничего делать — тошнота и слабость жуткие. И почти два месяца такой котовасии. Как только прошел токсикоз — возникла угроза прерывания. Не то, чтобы серьезная — начал немного болеть живот и появились слабые выделения. Черт Варю дернул сказать об этом Тихону. На следующий день она уже лежала в роддоме на сохранении. Потом, когда она выписалась из роддома, начался рождественский пост, во время которого нельзя венчаться. Да и Варя после всех приключений с токсикозом и роддомом не могла на себя в зеркало смотреть. Она осунулась на лицо и вообще, на собственный взгляд, выглядела ужасно — куда с таким лицом замуж? Надо хотя бы немного в себя придти. Для Вари такое непростое протекание беременности стало неприятным сюрпризом и тяжелым испытанием. Она грешила на перенесенный трихомониаз и с легкой завистью вспоминала, как всю беременность проскакала козой Любава. Варе было до такого далеко. Ей хотя бы время суметь выбрать для бракосочетания — чтобы не тошнило, ничего не болело и не отекало, и чтобы она выглядела прилично. Такое время нашлось только к шестому месяцу беременности. Когда, словно по мановению волшебной палочки, у нее прекратились все проблемы со здоровьем, которые принесла беременность. Когда все, наконец-то, сложилось. И они с Тихоном поженились.

— И вообще, ты же знаешь, — он плотнее запахивает на ней шубку, пытается застегнуть нижний крючок, но живот мешает. — Я, когда нервничаю, всегда веду себя как идиот.

— А ты нервничаешь?

— А то!

— Ну ты нахал… — качает головой она. — Вообще, это невесте положено нервничать! Особенно в моем положении. И если кто и имел права устраивать цирк из церемонии бракосочетания — то это я, а не ты!

— Я думал, тетку в шторе хватит удар, — ухмыляется он.

— Какая еще тетка в шторе?!

— Ну, которая объявила нас мужем и женой. По-моему, она была завернута в штору. Не?

Варя вспоминает темно-зеленое бархатное платье регистраторши и смеется.

— Колоритная дама. Слава на нее явно запал.

— Думаю, у него нет шансов.

— Слушай, у меня гениальная идея! Давай разведемся, а? И поженимся еще раз! Дадим Славе второй шанс. Заодно во время второго раза цирк могу устроить я — для ровного счета. Например, начать рожать прямо во время регистрации. Здорово придумала?

— Отличная попытка, Тихая. Но — шиш тебе, а не развод. Ты вляпалась в меня всерьез и на всю жизнь.

Она снова смеется. Даже предположить не могла, что после стольких испытаний последних месяцев она будет так смеяться на собственной свадьбе.

— Наконец-то! — комментирует ее муж появление из дверей ЗАГСа их друзей и родных. — Ну что, Варвара Глебовна, поехали в кремль?

— Поехали, — она вкладывает свою руку в его ладонь. — И познакомь уже меня с князем Дмитрием Донским.

__________

Венчание, состоявшееся на следующий день, прошло тихо и скромно. На нем присутствовали только члены семьи.

PoDarena 12.03.2016 15:34» По битым стеклам, оскирькам (от Dawn)

По битым стёклам, оскирькам

Я шёл, надеясь возвратиться.

Ваш блудный сын стремился к вам.

Он умер, чтобы вновь родиться.

Осколки прошлого впивались,

Как будто мстили мне за то,

Что я с судьбою развлекаясь,

Когда-то в хлам разбил её.

По битым стёклам, оскирькам

Я шёл, надеясь возвратиться

К той, что и такого приняла,

Да разглядела в Квазимодо принца.

Как склеить эти оскирьки?

Стекляшки, что дороже злата?

И есть ли клей специальный для души,

Стирающий следы ошибок разом?

Что было, то уж не вернуть,

Впилось, вросло тебе под кожу.

Начать лишь можно новый путь.

И стёкла новые ты береги, прохожий.

PoDarena 13.03.2016 17:10» Эпилог. На сцену выходит какой-то мужик в простыне…

Эпилог. На сцену выходит какой-то мужик в простыне. Это не главный герой! Просто именно так в древнегреческих комедиях и трагедиях выглядел Эпилог.

Из авторской суфлерской будки, задумчиво: «Не, я понимаю, конечно, что у нас тут не Древняя Греция — климат и времена не те.

И мужику в простыне явно холодно и даже неловко — мне отсюда это хорошо видно. Но Эпилог есть Эпилог. Куда же без него».

Ежась на холодном ноябрьском ветру, Варвара в последний раз помахала рукой отъезжающей машине. И нажала на кнопку на пульте. Ворота медленно поехали вниз, закрывая дом и территорию от темноты и холода ноябрьской почти ночи. Варвара обернулась к дому. Свет горел только на первом этаже. И едва теплилось одно окно на втором.