За пределом (СИ) - Кири Кирико. Страница 102

Я быстро, насколько это было возможно, вышел из ресторана и практически сразу увидел слегка покачивающегося человека Хассы, который облокотился рукой на стоящий у дороги автомобиль. Он поднял голову и каким-то невидящим взглядом посмотрел на меня. Казалось, что взрыв выбил из него всё желание сражаться.

Но это была его проблема. Я без каких-либо лишних раздумий прижал приклад к плечу и выпустил в него небольшую очередь. Он дёрнулся назад, словно кто-то потянул за верёвку, и упал на спину.

Второго я увидел облокотившимся на одну из машин. За ним тянулся кровавый след, да и он был весь в крови, словно прошёл через тёрку. Было удивительно, что его не убило, но меня это и не заботило. Выстрел в голову, и с ним было покончено. Больше жертв взрыва я, слава богу, не видел.

Машина, в которую я заложил бомбу, выглядела как вскрытая открывашкой консервная банка. Кабина, где и лежал заряд, полностью отсутствовала, хотя багажник и капот остались. Естественно, что её не разорвёт на части, так как заряд был не настолько большим. Однако этого хватило, чтоб выбить все стёкла в округе и перебить лампочки, от чего на улице был мрак. Но мне было это на руку — хуже меня рассмотрят.

Ко мне подъехала угнанная машина. Естественно, что на зарегистрированном на неё хэтчбеке Сирень ездить не будет.

— Садись! — рявкнула недовольно через окно она так, будто я заставлял её ждать. А меньше, чем через минуту мы уже покидали это место. Выехали на освещённые улицы, где ездили машины и ходили люди.

— Ну и бомбануло… Ты как?

— Нормально. В голове гудит, но всё остальное в полном порядке.

— Это было нечто… Я видела, как ты влетел на грузовике в дом. Вот ты есть, а вот уже нет. Знаешь, словно… э-э-э… нереально. Вот есть, а вот нет. А ещё этот взрыв… Я видела, как двоих откинуло. Словно кукол. Хочешь? — неожиданно протянула она мне сигарету.

— Нет, спасибо. Теперь к Стреле. Мы довольно быстро управились, но будет плохо, если новости о случившемся доберутся до него первее, чем мы.

— Охренеть… Мы с тобой словно какие-то бандиты из фильмов, которые одни против всех, — я, честно говоря, не понимал восторга Сирени. Может она сама по себе человек такой? Тот, кому постоянно нужно движение, и плевать, в какую сторону. — Знаешь, типа неуловимых мстителей, которые одни против всего мира… — её голос был каким-то мечтательным.

— А тебе это нравится?

— Ну… это весело. Если тебя не убивают. Но вряд ли я бы предпочла это обычной жизни. Сам видел, Малу тоже хотел выйти. Просто… удивительно, что мы ещё живы.

— Не удивительно. Хотел бы Хасса нашей смерти, и сюда бы пришло не восемь человек и один смотритель, а в два раза больше.

Мимо нас промчались несколько пожарных и скорых машин. Буквально через несколько минут следом проехала вереница из трёх полицейских машин.

— Кто-нибудь был рядом при взрыве?

— Нет. Шёл кто-то по другой стороне, но они убежали после взрыва.

Будем надеяться, что их не зацепило, хотя неприятная мысль, что меня это и не сильно беспокоит, кольнула сознание булавкой. Раньше я бы обязательно подумал об этом, а сейчас почему-то считал случайную жертву допустимой нормой.

— Ты готов?

— К чему? — не понял я, немного уйдя в свои мысли.

— К последней ступеньке! — Сирень явно была возбуждена. А её голос был пропитан ненавистью, которую она была готова сорвать на Стреле. — Сейчас разберёмся, и все долбанные двадцать лямов наши!

— Да. Мы миллионеры, — вздохнул я.

— Ты не счастлив?

— А ты?

— Я… — она осеклась. — Я… не имела ввиду, что рада смерти других и нам теперь больше достанется. Просто им уже не помочь. Никому. Даже Мари, хотя она и была здесь ни при чём, — тихий вздох. — Но мы живы, верно?

— Верно.

— Не убивайся. Для меня они тоже не были пустым местом. Пусть и раздражали, но… как же без этого, верно? Они были мне уже почти как родные, даже этот идиот, — с доброй усмешкой сказала Сирень. — Мы ещё успеем оплакать и обмыть тех, кто умер. Но потом. Ибо мёртвые руки не должны тянуть за собой живых во свет мира другого.

— Ты что, ходила в церковь? — спросил я, удивлённо глянув на неё.

— Мне кажется, что это изречение из Светочи знают все.

Я не то чтобы знал какие-то отдельные цитаты из Светочи (аналог Библии у христиан и Корана у мусульман), я учил молитвы на любой случай в жизни и Светочи прочёл от корки до корки. Всё-таки моя семья не просто увлекалась верой, мы действительно верили. Действительно ходили в храмы, потому что верили. Хотя сейчас мне было интересно — моя семья до сих пор верит в бога?

Глава 49

Я готовился к окончательной странице нашей разборки и, как следствие, моей криминальной жизни. Потому я был готов разрушить любую преграду, которая встанет между мной и ей. Даже встреть мы сейчас полицейского, я уверен на восемьдесят процентов, что, если всё не решится миром, я нажму на спуск.

Но ничего такого не было. Видимо, удача была как на нашей стороне, так и на стороне тех, кто мог встать на нашем пути. Да и девушка за рулём старенького семейного хэтчбека не привлекала столько внимания к нашим скромным персонам.

Было даже немного удивительно и непривычно ехать по городу, понимая, что скоро всё закончится.

Нет, даже не так.

Было удивительно непривычно ехать по ночному городу, видя его спокойную жизнь. Мои последние дни выглядели со стороны как кадры из боевика, а для меня самого как оживший кошмар. Все что-то делали, всё металось, всё крутилось, что-то взрывалось и происходило, убивали, стреляли, бежали. Быстро-быстро-быстро-быстро, точно в стиральной машине всё крутится.

Но сейчас, в преддверии конца, выглядывая из окна автомобиля, я видел другую, спокойную жизнь города, который готовился ко сну. Ему не известно, да и дела не было до всего, что произошло, происходит и будет происходить. Он жил на своей, обычной волне. На улицах, особенно в спальных районах, чувствовалось какое-то успокоение, несвойственное центру Ханкска. Машины, которых стало в половину меньше, спокойно ехали по своим делам. Пешеходы спешили домой. Во дворах царили спокойствие и порядок.

Люди вокруг нас будто и не знали о другой, более дикой и насыщенной жизни. Для них она, как и для меня раньше, ограничивалась новостями по телевизору, работой, друзьями и интернетом. Они не знают об оборотнях и троллях — для них это лишь сказка и миф, им не известно о наркопритонах и складах оружия — это лишь сплетни и теории. Для них все новости — лишь необычная история, которая где-то там, а не рядом с их скучной однообразной жизнью.

Они никогда не заглядывали за предел собственного небольшого мирка, который окружил их однотипной повседневкой. Не понимали, что буквально за углом их мир превращается в чёрт знает что.

Очень скоро я тоже стану частью этого скучного, однотипного и непримечательного мира. И сказать по правде, я ни капельки не жалел и действительно ждал этого момента.

Мы катились по умиротворённым районам, пока Сирень не позвала меня.

— Мы уже близко, толстяк. Готов сделать из него котлету?

— Руки чешутся, — невозмутимо ответил я.

— Ты хоть бы порадовался, что ли, скорому концу, — недовольно пробурчала она.

— Порадуюсь… Когда закончится всё. Хотя не уверен, что для меня это когда-нибудь закончится.

— О чём ты?

Я немного задумался.

— Не думала, что это будет всегда преследовать тебя? То, что мы сделали? То, что случилось? Смерть наших друзей? Что оно оставит своё пятно на душе?

— Которое, как и на одежде, со временем станет тусклее. Поверь, потом ты будешь вспоминать это как давнюю, нереальную даже в твоей памяти историю, под конец сомневаясь, действительно ли это вообще происходило.

Слишком умные слова от Сирени. Чего это её вдруг на философию потянуло? Может быть она и не так глупа, как кажется? В некоторых жизненных аспектах?

— Как бы то ни было, мы уже почти подъехали, — сел повыше я на заднем ряду.