Один сон на двоих - Корсакова Татьяна. Страница 12

– Зачем? – Недоумения в голосе Астры стало еще больше.

– Если вдруг что-то пойдет не так, кричи! Тут тихо, слышно далеко.

– Что тут может пойти не так?

Мила чуть не сказала, что тут могут пойти упыри, но прикусила язык.

– Если хулиганы или еще что, – сказала она вместо этого.

– Хулиганы… – Астра усмехнулась, а потом сказала: – Мила, у нас же информационный детокс! У меня нет с собой мобильника. Все будет хорошо. Было очень приятно с тобой познакомиться! Надеюсь, еще встретимся.

Ответить Мила не успела, Астра взмахнула руками и исчезла. Наверное, просто отступила в темноту, но выглядело это жутковато.

– Ага, приходи в гости, – пробормотала Мила, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Обязательно приду, раз приглашаешь, – отозвалась темнота совсем близко, и Мила подпрыгнула на месте от неожиданности. Или от страха?

Она даже толком не могла понять, за кого или кого боится. Наверное, причиной всему была вот эта кромешная тьма, у которой луне удавалось отвоевать совсем немного пространства. В этой темноте даже яркий свет фар Милиной машинки казался тусклым и неуверенным.

Если бы Мила была нормальной и здравомыслящей, она бы бросила все к чертовой матери, села за руль и втопила в пол педаль газа. Но она обещала, что будет ждать десять минут. Ну и что, что Астре не нужно ее обещание – ей самой важно держать данное слово.

– Значит, десять минут! – Мила взглянула на наручные часы, вернулась к своей машинке, оперлась поясницей на капот. – Время пошло.

Пока время шло, она успела выкурить три сигареты. Никогда раньше себе такого не позволяла – как могла, берегла здоровье. Но тут либо здоровье, либо нервы!

Третья сигарета как раз подходила к концу, когда тишину лощины в клочья порвал истошный, с ума сводящий крик…

Глава 6

Из усадьбы Харон выбрался никем не замеченный, вышел так же, как и вошел – через черный ход. Уходил не сразу, какое-то время понаблюдал за территорией, помониторил обстановку. Обстановка была спокойная. Обитатели усадьбы просыпались. По крайней мере, ее обслуживающий персонал. Присутствия Темного пса Харон больше не чувствовал, а это значило, что верный страж вернулся к своей хозяйке и в обиду ее никому не даст.

Можно было уходить. До брошенного на обочине лесной дороги катафалка Харон добрался за двадцать минут. Добрался бы и быстрее, если бы надел удобную обувь, а не дорогие английские туфли. Но звонок Мирона застал его на работе, а на работу Харон являлся исключительно в деловой одежде. Никаких тебе джинсов, никаких кроссовок и нелепых футболок, которые так любит Мирон.

Ночь выдалась хлопотная, в конторе ожидали погребения сразу три клиента, работы у Харона было много. А потом позвонил Мирон, и вместо того, чтобы отправиться домой, пришлось ехать за город, помогать мальчишке разбираться с вампирами. Харон диву давался, с какой легкостью принял факт существования нежити. Про себя он первое время старался называть вампиров представителями особой формы жизни, но получалось слишком длинно и не особо научно, поэтому, скрепя сердце, он остановился на предложенной Людмилой терминологии. Подумав про Людмилу, Харон замедлил шаг. О ней стоило не только думать, ей стоило бы позвонить. Нет, он не собирался втягивать хрупкую женщину в мужские дела, но подозревал, что Людмила разозлится, если узнает, что у них с Мироном есть от нее какие-то тайны. Собственно, не было никаких тайн, кроме того, что они выяснили, кто на самом деле творит непотребства в Гремучей лощине. И здесь Людмила оказалась права. Женщина! Особая форма жизни, высший вид…

Харон уселся за руль, включил зажигание. Сейчас он поедет домой, примет душ, сделает себе традиционный омлет с беконом, выпьет чашку зеленого чая и ляжет спать. Эту традицию он не нарушал уже много лет и не планировал нарушать впредь. Друзьям он будет полезен свежим и выспавшимся, с отдохнувшим мозгом и здоровыми рефлексами. Если Мирону хочется тратить заряд своих природных батареек, пусть тратит, а он, Харон, сторонник умеренности и перестраивать свою жизнь из-за каких-то там вампиров не намерен.

С такими мыслями он и уснул, чтобы проснуться ровно в три после полудня. Для этого Харону не требовались никакие будильники, вполне хватало собственных тонко настроенных биоритмов. Время после пробуждения было рассчитано и распланировано. После традиционных отжиманий и подтягиваний работа с документами и разбор рабочей корреспонденции. Потом обед. Три дня в неделю Харон готовил для себя сам, четыре оставшиеся – заказывал еду в собственном ресторане. Мог бы заказывать ежедневно – шеф-повар в его заведении был кулинарным гением, но Харон и сам многое умел, потому и занимался готовкой, чтобы не растерять сноровку и мастерство. Сегодня готовить самому не было нужды: ровно в 17.00 позвонил курьер. Харону осталось лишь накрыть стол и разложить доставленную еду по тарелкам. Обычно, высвободившееся время он посвящал просмотру новостей в сети и самообразованию, но сегодня сделал исключение.

На экране мобильного мигало сообщение от Мирона. В обычный день Харон бы сначала закончил запланированные дела, а уже потом открыл сообщение. Но сегодняшний день несколько выбивался из череды стабильных однообразных дней, и Харон снова изменил собственным принципам.

Мирон перебросил ему фотографии писем. Одного – официального, написанного на немецком, второго чуть менее официального – на русском. Из комментариев к фотографиям следовало, что письма Мирон нашел в сейфе своей бабушки вместе с ошейником Темного пса. Ошейник он забрал себе, а письма сфотографировал и переправил Харону для ознакомления. Харон ознакомился. Письма служили еще одним доказательством исключительной важности не только самого ошейника, но и семьи Мирона, выбранной неким господином Сандпайпером в качестве хранителей реликвии.

С семьей Мирона все было более или менее понятно: мальчишка происходил от Дмитрия Куликова, того самого юного партизана, участвовавшего в зачистке Гремучего ручья от вампиров во время войны. С родословной Людмилы тоже все ясно. Девочка… Девочка у них вообще уникальная, из тех самых Бартане, след которых, казалось, затерялся в веках. Про себя Харон мог сказать лишь то, что в некотором смысле он тоже уникален, хоть и не имеет родословной, достойной того, чтобы ей посвятили страницу в геральдической книге. Оставалось понять, какая сила собрала их всех в Гремучей лощине. И для чего собрала.

Если довериться интуиции и добытым Мироном письмам, сила имела вполне конкретное имя – Сандпайпер. Именно его рукой водила судьба, когда писала те самые письма. Стал ли этот загадочный человек причиной появления в Гремучей лощине Леры, Харон не знал, но чувствовал, что вампиры появились в усадьбе неспроста. Как и Темный пес. История выходит на новый виток. Может так статься, что очень кровавый и очень интересный виток. И он, Харон, непременно хочет оказаться в самом центре того торнадо, в которое закручиваются их судьбы.

Мирон позвонил ближе к вечеру. Голос его был бодр, сам он был полон решимости творить добро и глупости.

– Читал? – спросил он, не тратя время на приветствия.

– Читал.

– И что скажешь?

– Твою семью выбрали хранителями древнего артефакта.

– Ошейника?

– По всей вероятности.

– И что мне с этими новостями прикажешь делать? – Мирон не спрашивал, Мирон по своей старой привычке рассуждал вслух. Харон не мешал, молча слушал. – Я все понимаю: я реаниматолог, но как мне реанимировать мертвую собаку?

– Темного пса, поправил Харон. Все в его мире обязано иметь правильное определение. – Ты должен реанимировать Темного пса.

– А в том письме, которое на немецком, случайно не написано, как это сделать? – В голосе Мирона послышалась надежда.

– В том письме, насколько я понимаю, одна лишь юридическая рутина.

– И никаких инструкций?

– Никаких.

– Ладно. – Чувствовалось, что особого инсайта от него Мирон не ждал, а потому не особо расстроился. – Буду думать. Может быть, еще разок попытаюсь поговорить с нашим дружком из преисподней.