Дресс-код для жены банкира - Сиверс Лиза. Страница 18

— Всё?

— Отнюдь не всё. Мышцы лучше демонстрировать на пляже или в спортивном клубе. Не стоит также обращаться ко всем подряд на «ты» и говорить «пойдем отдохнем», когда речь идет о походе в ресторан, потому что «отдыхают» в вокзальных кабаках… Тебе не кажется, что мы слишком быстро едем?

— А я люблю быстро ездить.

— Может, ты решил меня угробить, чтобы не слушать наставления?

— Странная ты какая-то. Обычно девчонки просят: «Кит, жми на газ…»

— Кит?

— Ну, да, так меня все называют. — Он совершил очередной рискованный маневр. — Машины я люблю. Как можно отдать руль водиле? Все равно что в постель к жене чужого пустить. — Он посмотрел на меня, ожидая реакции на это выдающееся во всех отношениях суждение.

С машиной он действительно управлялся мастерски, всякий раз виртуозно обгоняя попутные автомобили и ловко выворачиваясь из сложных комбинаций. При этом каждый эпизод комментировался с применением нецензурных выражений и последующим «извиняюсь» в мой адрес.

Я даже развеселилась. Определенно, в нем присутствовало своеобразное обаяние. И если привести его в порядок, то получится… А что, собственно, может получиться? И откуда взялся этот странный брат? Явно прибыл издалека и недавно. Градообразующее предприятие где-нибудь за Уралом, безработица среди молодежи, возникшая вокруг завода мафия, бойцы в спортивных костюмах и так далее. Такие сюжеты звучат в новостях почти каждый день.

Пока я прокручивала в голове эти не блещущие оригинальностью версии, мы за рекордно короткое время примчались в город. Приближалось испытание магазинами. Взяв с Никиты обещание не комментировать вещи и внешний вид продавцов, я приступила к формированию его нового имиджа. Впрочем, снискать лавры выдающегося стилиста мне не удалось, так как подбирать одежду пришлось не исходя из соображений стиля, а руководствуясь наличием размеров. Получившийся в итоге комплект из свободной рубашки навыпуск и легких брюк сделал его похожим на тренера из дорогого фитнес-клуба.

Крепившийся изо всех сил Кит начал было протестовать, когда я сказала, что продолжу проводить с ним время, только если он останется в этой одежде. Драматическим шепотом он сообщил, что «пенсионерская пижама» вовсе не вариант для такого парня, как он. Но тут уж я проявила несвойственное мне упорство, намекнула на обстоятельства смерти дизайнера Джанни Версаче — автора логотипа, украшавшего грудь Никиты, и мы покинули магазин с небольшим свертком, в который была заботливо упакована пресловутая футболка с Медузой Горгоной. В обувном мультибренде мы с легкостью сменили остроносые блестящие туфли на мягкие, песочного цвета мокасины, которые, к счастью, оказались «реально удобней». Мой намек на то, что блестящих уродов стоит оставить в ближайшей урне, остался неуслышанным.

— Давай теперь в какой-нибудь дорогой кабак, то есть извиняюсь, то есть извини, в ресторан. Где тут у вас хорошо кормят? — На сегодня с Никиты было явно достаточно.

— Хорошо или много?

— Это уж ты сама напрягись и реши. Но учти, всяких слизняков я жрать не буду, но и картошку фри тоже.

— Как насчет хорошего русского ресторана? Это как раз очень модно, и тебе, наверное, проще будет ориентироваться в меню и винной карте. Что скажешь?

— Знаешь что? Хватит уже выставлять меня идиотом, я устал.

— Такой здоровый на вид мужчина — и вдруг такая быстрая утомляемость… Прискорбно.

Тут я осеклась, увидев выражение его лица, по которому было ясно, что, продолжая в том же духе, можно нарваться и на побои.

— Поехали, что ли? Восстановишь свои утраченные силы борщом и котлетами.

Получился на удивление милый обед. Так как я остерегалась произносить реплики длиннее, чем в одно слово, Никита чувствовал себя прекрасно. Обстановка в стиле «незаконченный ремонт», которой славился данный ресторан, сначала озадачила его, но стол с закусками, бочки с огурцами и блюда с пирожками ему понравились. Он ел много и с аппетитом, при этом всячески пытался развлекать свою даму, то есть меня, забористыми анекдотами и комментариями в адрес обедающих. Публика, как по заказу, собралась модная, и недостатка в объектах не было. Больше всего доставалось нарядам и физическим несовершенствам присутствующих мужчин, к счастью, было и несколько спортивного вида субъектов, одетых примерно так же, как Кит. Это не ускользнуло от его внимания, и он расправил плечи, почувствовав свою «правильность», что разом подняло мои акции. Домой мы вернулись почти друзьями.

— Ну что, какие достижения? — Лекс встречал нас на веранде. — Смотрю, и вещи приобрели приличные. Завтра все пригодится. Пиджак купили?

Никита сделал постное лицо. Значит, утаил от меня главную цель шопинга.

— Я же сказал, нужен будет пиджак, — Лекс был явно недоволен, — завтра с утра. Впрочем, что теперь говорить. А тебе, — он обнял меня за плечи, — лучше будет с утра уехать: нас ждут великие дела. Ты ведь не будешь скучать? Почитаешь своих структуралистов, а я, как освобожусь, так сразу к тебе.

Вот так. В ваших услугах пока не нуждаемся.

Интересно, что там у них за дела?

Было скучно и немножко обидно, но у меня теперь был знакомый специалист по убиванию свободного времени и проглатыванию обид. Я позвонила Ирине. На предложение встретиться без интима она хохотнула:

— Да не собираюсь я на тебя набрасываться. Поедем вот лучше прогуляемся.

Мы встретились через час у входа в парк.

— Привет. — Она помахала мне рукой, на которой звякнули золотые браслеты. — Не робей, не съем. Проблема свободного времени?

— Так оно и есть.

Собственно говоря, я не собиралась делиться с ней своими переживаниями, хотелось просто поболтать с кем-то, кто лучше меня знает ту среду, в которой я очутилась. Ирина, как по заказу, завела разговор на нужную мне тему:

— Находишься под впечатлением от моего муженька?

— По правде сказать, — я решила сразу поставить между нами некий барьер и говорила почти официальным тоном, — не столько от него самого, потому что, на мой взгляд, он обыкновенное быдло, а от зловещего образа, который ты набросала, когда мы ехали в машине. Ты шикарная женщина, он с тобою груб, так разойдитесь. Будет не так захватывающе, но зато избавишься от унижений.

— Унижений? Что ты вообще понимаешь в унижениях? А потом, на что я буду жить?

— Пойди работать. — Нелепое, конечно, предложение.

— Я и так работаю.

— То есть?

— Собираю на него досье.

— В каком смысле? Следишь, встречается ли он с другими женщинами? Наняла частного детектива?

— Плевала я на других женщин. — В ее тоне чувствовалась многоопытность.

— Тогда что?

— Уже несколько лет я копирую любой клочок бумаги, который нахожу у него. Компьютером он не пользуется, все больше записные книжки, листочки разные. Вот я все и отслеживаю. Логики, честно говоря, не нахожу, но думаю, если все это показать понимающим людям… можно будет за этот архив получить неплохие деньги.

Я опешила.

— Зачем ты это мне рассказываешь? Вдруг я тебя выдам?

— Не выдашь. — Она хмыкнула. — Куда ты пойдешь? Мой урод слушать тебя не будет, можешь не сомневаться. А говорю я тебе об этом затем, что ты живешь с человеком, которому как раз это собрание сочинений может сгодиться. И если ты случайно ему проболтаешься…

— Почему бы тебе самой не сделать ему деловое предложение?

— Ты что, не заметила? Он меня не воспринимает.

— Почему?

— Потому. Слушай, подруга, тебе незачем об этом знать. Давай так: когда я намекну тебе, что момент настал, ты ему тоже намекни.

— А какой смысл?

— Назови цену, я заплачу. Что рот раскрыла, соглашайся. У тебя, несмотря на всю вашу любовь, тоже может возникнуть проблема с деньгами на жизнь. Лет-то тебе не восемнадцать, а на рынке, знаешь ли, конкуренция.

— Да я…

— Знаю, ты по любви, и все такое…

Ирина посмотрела на меня с превосходством человека, досконально знающего жизнь. Впрочем, в ее словах был резон.