Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna". Страница 12

Улыбка больше похожая на оскал проскользнула на лице молодого лорда и сразу исчезла. Он отстранил супругу от себя, его пальцы медленно стали развязывать веревки на тугом корсете платья.

Оставшись обнаженной, Анджи попыталась прикрыть свои груди руками, но они тотчас были схвачены в захват. Дальнейшие события она помнила смутно, это больше походило на ту ночь, которую, как ей казалось, она с трудом пережила. Муж своими губами касался таких мест, что, если бы не внутреннее желание, она бы сгорела со стыда, но ей было так хорошо, что она сама прижималась к нему, стонала и извивалась, а он словно не слышал ее мольбы, будто наслаждался своим превосходством и властью над ней. И когда он, наконец, сжалился, она обхватила его талию ногами, сильней прижимаясь к нему, ее тело изнывало от единственного желания получения наслаждения.

Игры с женой лишь на немного отвлекли его от назойливых мыслей о ведьмочке. Оставшийся день проходил как в тумане, вечером сославшись на занятость, Дарин отправился в свой кабинет. Закрылся, подошел к окну, облокотившись руками о подоконник, с замиранием дыхания смотрел на лес, горящий золотом от заходящего светила. «Завтра. Завтра я смогу насладиться твоим телом и заглушить голод обладания».

Глава 3. Наваждение

Ночь для Дарина длилась, словно вытекающая из банки густая сметана, такая же тяжелая и тягучая. Несколько раз он просыпался, положив руки под голову, смотрел хмурым взглядом в черноту ночи. Томление, ожидание смешалось воедино, нутро разъедало от предвкушения близости. Лесная красавица стояла обнаженная перед глазами. Весело смеясь, манила своей чернотой глаз и очарованием. В который раз, он как завороженный вытаскивал руку из-под головы, протягивал ее в надежде коснуться белоснежного тела. Из груди вырывался стон разочарования, когда его пальцы, обведя изгибы тела девушки, чувствовали лишь прохладу ночи. Дарин переворачивался, уткнувшись лицом в пуховую подушку, закрывал глаза, чтобы разорвать терзавший разум образ лесной красавицы. Но он словно в насмешку, вновь всплывал перед его взором. Изнутри вырывался стон, пальцы от досады и безысходности сжимали простынь со всей силы. Истерзанный ночными ведениями и ожиданием Дарин смог уснуть, когда утреннее светило, едва выпустив свои первые лучи, начало ощупывать ночной мрак сегодняшней самой долгой и томительной ночи в жизни молодого лорда.

Проспав совсем немного, Дарин резко распахнул глаза, сердце учащенно застучало от мысли, что он проспал целый день. Резко вскочив с кровати, отодвинул тяжелую дамастовую штору, выдохнул с облегчением, Дневное светило только набирало пик высоты. Времени предостаточно, чтобы помаячить перед лицами домочадцев и выполнить задуманное. Нужно не забыть сказать экономке, что подарил один из своих фраков одному знакомому по магической академии. Встретил случайно приятеля в городе, в одном из торговых рядов примеряющего костюм на свадьбу. Только вот денег совсем не хватало, обедневший княжеский род, едва сводил концы с концами. Пожалел старого друга и решил подарить ему один из своих фраков. Женщины падки на всякие слезливые истории. Дарин хмыкнул и отправился в ванну, нужно привести себя в порядок и объяснить всем, почему пропустил завтрак.

Обед для молодого лорда проходил, словно в тумане. Он улыбался Анджи, поговорил с отцом о покупке нового жеребца. После обеда, поцеловав мать и жену, высказав свое почтение, отправился на конюшню. Молодой жеребец Нарг, увидев хозяина бил копытом и раздувал ноздри в нетерпении. Дарин, как никогда был солидарен с гнедым конем, только вот желания у них ой как разнились. Коня влекла свобода и бег, а молодого лорда черноволосая красавица. Подхватив Нарга под уздцы, Дарин похлопал его по крупу и повел из конюшни. Выйдя за ворота, он вскочил на коня и в нетерпении направил его в сторону леса.

Верный конь, словно ветер, нес своего хозяина по угодьям Ир Сальских. Оставляя от своих тяжелых копыт на зеленом покрове травы, разбросанные в разные стороны вывороченные пласты черной земли. Черная грива вороного жеребца, развеваясь на ветру, хлестала по ногам седока. Взгляд голубых глаз лорда, не отрываясь, смотрел на лес, который становился все ближе.

Дарин в нетерпении спрыгнул с коня, подхватив под уздцы хрипевшего от быстрого бега, повел по знакомой тропинке.

Вириди набрав в колодце воды, шла с ведром к избе, услышав храп коня, резко повернулась. Ир Сальского она узнала сразу. Поставив ведро на землю, с тревогой смотрела, как молодой лорд привязывает черногривого вороного к балке.

Сделав пару шагов, Вириди остановилась, замерла, смотрела, как к ней направляется лорд. Его глаза из-под приопущенных ресниц, следящее за ней и грациозная походка, больше напоминали плавную походку хищника, выследившего свою добычу и готового к прыжку.

Вириди попятилась, слишком непонятным и обжигающим был взгляд голубых глаз. Чересчур сексуальным и напористым было обаяние подошедшего молодого человека. Этого просто не могло быть, чтобы высокородный лорд заинтересовался ведьмочкой. Вириди быстро отогнала наваждение. – Все ли в порядке у лорда? Рана, надеюсь, не беспокоит?

– Рана…

Дарин пытался сообразить о том, что ему говорит стоявшая перед ним лесная красавица. – Рана не беспокоит, иногда кожу потягивает, но думаю, лучше будет, если вы сами осмотрите рану, – не дожидаясь ведьмочки, Дарин зашагал в избу.

Вириди подхватив полное ведро воды, последовала следом. Войдя в избу, она перелила воду в стоящий бочонок, повернулась, посмотрела на сидевшего возле стола лорда. – Вы бы фрак сняли, да рубашку не мешало…рану, как я смотреть буду?

Ир Сальский встал, затуманенным от желания взглядом смотрел на суетившуюся возле стеллажа с банками и флаконами ведьмочку.

Аспидно-черные, длинные, вьющиеся волосы скрывали от взора голубых глаз тонкую талию. Они словно манили молодого лорда, ласкали округлые бедра девушки, дразня неотрывный жаждущий взгляд. Мысленно Дарин прошелся руками по изящным плечам, отбросил непослушные пряди волос, задержался на талии, с жаром исследовал соблазнительные бедра.

Вириди повернулась, немного растерялась, вычерченные черные брови сошлись вместе от охватившего внутреннего непонятного беспокойства.

Молодой лорд, не торопясь, стал раздеваться, предвкушение обладания завладело им всем. Бросив рубашку на стол, он сел на стул, повернувшись спиной к ведьме.

Тонкие прохладные пальчики Вириди прошлись по едва видневшемуся шраму на молодом сильном плече молодого человека. – Не понимаю…шрам ровный, едва заметный, не должен доставлять неудобства.

Дарин резко повернулся, схватил руку девушки, так заботливо исследующую его рану, поднес чувствительные тонкие пальчики к порочно-жадным губам. Влажные упругие губы едва прикоснулись к ладошке, в голубизне глаз отразилось возбужденное состояние молодого лорда.

Длинные бархатные ресницы Вириди вздрогнули, яблочно-упругие щеки покрыл багровый румянец, алые зовущие губы чуть приоткрылись в изумлении, когда Дарин встал, подхватив ее на руки, понес к кровати.

Вириди была смущенна поведением лорда, но стыд быстро прошел, когда настойчивые губы впились в ее губы. Близость мужского оголенного тела, его напор и желание близости, быстро передались ведьмочке. Тело, помнившее ласки мага-огневика, быстро отозвалось томлением внизу живота. Вириди не стала противиться обоюдному желанию. Даже если бы и захотела, то не смогла бы остановить мужчину, уже устроившегося у нее между ног.

Молодой лорд был нетерпелив, скромен на ласки, словно брал то, что давно ему принадлежало и не заботился о той, кого сжимал в своих объятьях. Горничные из замка Ир Сальских сказали правду.

Дарин как ураган налетел на нее, стонал от близости, после последнего толчка раскинулся на подушке. Мокрый от пота, удовлетворенный он смотрел на обнаженную ведьмочку и через некоторое время, чуть отдохнув, вновь тяжело задышал от возбуждения.