Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna". Страница 32

– Нашел, значит.

Грудь Вириди поднялась и резко опустилась от тяжкого вздоха. Присев возле холмика земли, прошлась дрожащей рукой по деревянным крыльям коня. – Какой подарок тебе ведьмак сделал. Жалко, что не он был твоим отцом. Пальцы рук хоть и грубые, но такие ласковые и добрые, вон, с какой любовью выстругивал тебе игрушку, чтобы не скучала моя красавица, когда меня рядом нет. Шмыгнув носом, Вириди смахнула сбежавшие по щекам слезы. – Прости, что вчера не приходила к тебе. Села на крыльцо, и словно в пустоту провалилась, сдвинуться с места не могла.

Заслышав звонкий детский смех, Вириди вскинула голову, нахмурившись, испуганно осмотрелась по сторонам, кожа тела мгновенно покрылась мелкими колкими мурашками. Вроде ведьма не должна ничего пугаться, а вот как-то боязно и непонятно что творится на душе.

«Почудится всякое. Наверно изменившийся до неузнаваемости лес навел страху. Пора домой. Скоро дневное светило совсем скроется, темень наползет мгновенно. Как потом по буреломам домой идти?».

Вздохнув, Вириди еще раз погладила черный холмик земли. – Спокойной ночи доченька. Пора и мне домой бежать. Ведьмак целый мешочек денег оставил, хватит тебе на новый сарафан и на игрушку.

Встав, Вириди заспешила домой, Конар не взял собранный ею узелок, в котором лежал шматок сала, да краюха хлеба, будет, чем утолить голод.

На следующий день Вириди вынесла на улицу котел, поставив его на летнюю печку, подожгла пару поленьев, добавила в пламя магического огня, чтобы регулировать силу пламени, когда будет вариться зелье. Налив в котел колодезной воды, бросила коренья и травы, осторожно помешивала варево, читая при этом заклинания от легочной хвори. Вязкая желтая жидкость в котле булькала, издавала чавкающие звуки и через несколько часов варки была практически готова. Вириди запустила с рук ведьмину силу, вновь перемешала зелье, которое сразу приобрело насыщенный золотой цвет. Вздохнула в волнении, губы разошлись в счастливой улыбке.

– Вот, теперь точно все готово, осталось, когда остынешь разлить тебя по склянкам и отдать завтра Ланде.

Вириди рассмеялась от счастья, чувствуя, как сила внутри нее, сияя золотом, ласково бежит по жилам и венам, быстро восстанавливая ведьмину силу, потраченную на колдовство.

На следующий день, наполнив корзину всевозможными баночками с мазями, склянками с зельем, перегибаясь от их тяжести, Вириди потихоньку пошла на место встречи с подругой.

Ланда сидела на поваленном дереве, вместе с худенькой девчушкой, одетой в старый тулупчик. Светлые как у матери волосы, непослушно вылезли из-под туго завязанного на голове ярко-красного платка. Серые глаза с любопытством рассматривали Вириди.

Повитуха, завидев подругу, схватилась за ручку, подняла корзину, которую держала на коленях, встала, поспешила к ведьмочке.

– Вириди, вот это ты потрудилась, как знала, что меня два месяца не будет.

Вириди поставив тяжелую корзину на землю, смотрела на спешившую к ней подругу.

– Случилось чего?

Ланда вздохнула, серые глаза весело блеснули.

– Ты же знаешь, этих богатых… жена князя Перскина должна родить через два месяца. По-моему, он переживает больше нее. Пообещал мне два золотых, если я буду эти два месяца жить у него и присматривать за княжной. Понимаешь, деньги ой как пригодились бы, крышу перекрыть уже надо, да и животину прикупить бы не мешало. Ты не переживай, я на место себя свою старшенькую посылать буду. Она у меня шустрая и с конем может управиться, да и не трусливая... Ланда прервав свою речь, повернулась, посмотрела на дочь, которая уже встала и переминалась ногами на месте, не зная, что делать.

– Ты как обычно, корзину в этом месте оставляй, а Нери будет забирать. Не переживай, все, что тебе за зелья и настойки будут давать, она аккуратно складывать будет.

– Я не переживаю, а если исправно будет помогать, серебряную монету дам на сарафан.

Глаза Нери заблестели в предвкушении, она затеребила своими пальцами рук бахрому на концах платка.

Посмотрев на дочь, повитуха звонко рассмеялась.

– Слыхала…так, что не шали, исправно все исполняй, а серебрушки и на сарафан хватит, да на новые сапожки.

Подхватив корзину, Ланда оглянулась по сторонам.

– Ой, что у нас на позапрошлую ночь творилось. Крыши на нескольких домах посрывало, стога сена разметало, деревья из земли повыкорчевывало. Молнии в землю с таким свистом вонзались, что земля тряслась. Мы почитай всю ночь в погребе просидели, молились Ириде, чтобы гнев свой на нас не обрушивала. Да смотрю твоему лесу, тоже досталось, страшно смотреть по сторонам, едва дорогу к тебе нашла. Дом-то твой устоял?

Вириди улыбнулась, вспомнив ночь с ведьмаком, по телу пробежала жаркая волна, скрутила низ живота в томлении. Взяв корзину из рук подруги, она развернулась и поспешила уйти от прозорливых глаз повитухи, боясь выдать свое состояние. Ни к чему лишние расспросы, да и что говорить о ведьмаке, который был и исчез из ее жизни. Да и как рассказать о силе, которой наделил? Как объяснить то, чего даже ведьмак не ведает, а уж она и подавно?

Ланда, удивленно посмотрела в след торопливо убегающей подруге, но окрик дочери вывел ее из задумчивости. Подняв тяжелую корзину, повитуха пошла к дочери, прикрепила к седлу корзину и неторопливо пошла домой, обдумывая о том, как ее семья будет жить без нее целых два месяца.

*****

Вириди сидя на табурете, разложила на столе травы, купленные Нери.

«Обманули девочку, травам почитай уже несколько лет, силу свою всю почти растеряли, да и собранны были не в то время, что ей надо. Ну, ничего проучу обманщика. Еще травником себя величает. Ведь писала в записке, что серебряная мальва должна быть собранна только в ночь полной луны первого месяца лета. Нашлю мужскую немощь на этого Фрола, будет знать, как с ведьмами связываться. Сразу поймет, за что проучила, прибежит к лесу, круги вокруг будет наматывать, взвоет – не прощу. Хотя может и прощу, если бесплатного корня качи болотной даст. В наших краях такой травы не найти, она больше в южных краях Эйругдана в болотистых местах произрастает. А мне, вот как, ее не хватает для капель от горячки, а стоит целый золотой и пол серебрушки…».

Заслышав храп лошади, Вириди оторвалась от своего занятия, вскинула голову, улыбнулась, помахала рукой подруге, приглашая ее зайти в избу. Два месяца пролетело, подумать только, в постоянных делах да заботах и незаметно совсем.

Собрав аккуратно со стола разбросанные травы, завязала тесемкой и подвесила на веревку, пусть повисят, пригодятся для порошка от живота. Вытирая тряпкой стол от пыли и мелких травинок, собрав мусор в руку, Вириди поднесла его к печке, открыв заслонку, выбросила.

Дверь открылась на пороге стояла улыбающаяся Ланда.

– Привет, подруга. Вот и я сама пожаловала, намаялась я с этой княжной. Сперва думала, ну чего там, посижу, понаблюдаю, денег опять-таки подзаработаю. Да вот знаешь, подруга к концу второго месяца чуть не сбежала. Слушать нытье княжны совсем не было сил. Уж как просила Ириду, чтоб сил мне дала, да и роды легкими были. Спасибо услышала Богиня мои мольбы. Разродилась княжна здоровым пацаном. Уж как князь Перскин был доволен, и не рассказать словами. Вместо двух золотых расщедрился и еще одну лишнюю золотую монету дал. Хотя если честно подруга, боялась я, что княжна не разродится. Ела последний месяц все подряд, с кровати не вставала так поправилась.

Вириди рассмеялась, рассматривая подругу, которая успела снять с себя тулуп.

– Я смотрю, ты сама на чужих харчах раздобрела, вон какая круглолицая да пышнотелая стала.

Щеки Ланды покрыл румянец, глаза вспыхнули от воспоминаний.

– И не говори, чего я только не пробовала. Княжна она ведь такая капризная, пока несут то, что она захотела, она уже другое хочет, вот мне и приходилось за ней доедать.

Мой Партер как увидел меня, аж облизнулся, словно кот после ложки сметаны. Детям дал медяков на леденцы, и сразу гулять их отправил, а меня в охапку да в постель.