Чехов. Книга 2 (СИ) - "Каин". Страница 31

Он указал на свободное кресло, и я прошел по бетонному полу и сел за стол напротив парня.

— Рассказывайте, что произошло, — мягко попросил хозяин кабинета.

— Так вчера все рассказал? — со сделанным удивлением ответил я. — Прибыл домой, отпустил слугу, во двор вошли пятеро. Начали бой. Я отрезал выход из арки и защищался, пока не подоспел какой-то прохожий. Он мне помог и ушел. Все.

Иванов же вынул из папки лист, и принялся делать вид, что неторопливо читает. Я спокойно ждал, когда эта часть представления закончится. Жандарм наверняка уже ознакомился с показаниями, которые я дал вчера дежурной группе. И понимал, что парень просто тянет время, пока в одном из соседних кабинетов допрашивают Зимина.

Наконец, Иванов нехотя отложил лист и взглянул на меня:

— Прохожий, говорите? — недоверчиво протянул он. — Описать его сможете.

— Ну, я особо не рассматривал. Да и фонарь во дворе хулиганы какие-то разбили.

— Совсем ничего не смогли рассмотреть, Павел Филиппович?

— Такой, знаете. Среднего роста, плечистый и крепкий.

— Неизвестный герой, — понятливо кивнул жандарм. — Понимаю. Ну что, мастер Чехов? Плохи ваши дела. Сегодня утром пришла экспертиза по убитым в вашем дворе. Согласно заключению, троих убили намеренно, в состоянии беспомощности.

Он посмотрел на меня, ожидая реакции. Но я только равнодушно пожал плечами:

— Возможно. Я же говорил, что не видел, что происходило в арке.

Иванов улыбнулся:

— В арке не видели. А вот человека во дворе вы не могли не видеть.

— А, вы про этого, — я сделал вид, что вспомнил. — Так он пришел в себя и пытался меня атаковать. Не думаю, что это можно назвать «состоянием беспомощности». Ваш эксперт точно закончил учебное заведение и имеет должную квалификацию?

Последний вопрос я задал с нехорошим интересом, и Иванов застыл, глядя на меня, а я продолжил:

— К тому же эксперт должен был определить остаточные явления силы, которая убила всех во дворе. В заключении указано что-то про темную энергию некроманта?

— Нет. Но! — жандарм поднял указательный палец. — Вы могли быть в сговоре с этим вашим неизвестным героем. Его, кстати, задержали по сообщению добрых людей. И сейчас он уже вовсю даёт показания. Так что у вас осталось мало времени, чтобы вспомнить, как он выглядел. И рассказать, как все было на самом.

— У вас есть протокол. Там все, как было и написано.

— Вы забыли уточнить, как и где познакомились со своим напарником. Как вам удалось спровоцировать нападение или даже устроить засаду…

— Звучит как сценарий для одного из дешевых сериалов, — хмыкнул я.

— Если мы докажем сговор, то за убийство двух и более лиц, принадлежащих к привилегированному сословию и обладающих силой, вам грозит Крестовский острог, а потом каторга. Лет на двадцать.

— Хорошо, что вы задержали того, кто мне помог, — спокойно ответил я. — Хоть спасибо ему скажу. За то, что спас. Надеюсь, нас познакомят?

— Да вы сами видели его во дворе, — неприязненно бросил Иванов. — Его в одно время с вами доставили. Неужто не увидели?

— Не заметил, — ответил я. — Меня укачало немного, и я едва смог отдышаться во дворе.

— Тогда у вас, скорее всего, появится шанс познакомиться, — весело произнес жандарм.

— Буду только рад.

— Это можно расценивать как сотрудничество? — хитро уточнил Дмитрий и я вздохнул:

— Я предельно с вами честен, мастер Иванов. Во дворе завязался бой, я отрезал людей в арке…

— Павел Филиппович, хватит, — было заметно, что парень хотел ударить кулаком по столу, но в последний момент сдержался. — Я уже слышал эту историю, три раза, и могу сказать, что у вас прекрасная память. Давайте ближе к делу.

В этот момент, в дверь постучали, прерывая допрос. Иванов недовольно поморщился, и произнес:

— Войдите.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл невысокий жандарм:

— Мастер Иванов, Зимин подписал протокол, — прогнусавил он и бросил на меня короткий взгляд.

И от этой информации мне сделалось немного не по себе. Но виду я подавать не стал.

Иванов все же хлопнул ладонью по столу:

— Отлично. Давай протокол.

Сотрудник положил перед дознавателем лист бумаги.

— Свободен, — скомандовал Иванов, и гость покинул кабинет.

Жандарм же взял документ и принялся внимательно читать. Я спокойно ждал, пока Иванов перестанет тянуть эту паузу. Хотя признаться, этот ход работал. С каждой секундой напряжение нарастало и мне действительно было не по себе. Впрочем, показания Зимина могут ничего не дать.

Наконец Иванов вздохнул и произнес, не отрываясь от чтения:

— Эх, Павел Филиппович, я вас предупреждал. Давал вам шанс, жаль, что вы им не воспользовались. Ваш соучастник дал показания против вас.

— Неужели? — флегматично бросил я, вынул из кармана белоснежный платок и демонстративно принялся оттирать несуществующую пылинку на запонке.

— Стас Зимин, бывший жандарм из третьего отдела, — торжествующе продолжил парень. — Числится охранником на одном из лавочных складов. Вчера он возвращался из кабака, где отдыхал. Увидел, что вы сражаетесь с превосходящим количеством противников. Решил помочь и перестарался, убив двоих оглушенных. Вы же знали все это, но скрыли от жандармов.

Он отложил лист и взглянул на меня:

— Но я думаю, он лукавит. Знаете, как все было на самом деле?

— Как же? — уточнил я и придирчиво осмотрел отполированную запонку.

— Вы наняли Зимина охранником. Неофициально, конечно, чтобы не вносить его имя в список дружинников. Когда на вас напали эти люди, он вместе с вами вступил в бой. И добил беспомощных по вашему приказу. Чтобы оставить послание тем, кто имеет на вас зуб. Пока это только версия, но раз уж Зимин пошел на сделку…

— О как, — многозначительно протянул я. — Вам бы книги писать и относить главы в какую-нибудь газетенку, где их будут публиковать по пятницам. Но оставим ваши фантазии. Тот парень смог меня описать? Или я представился? В показаниях есть уточнение, что во дворе был именно я. Как он меня опознал?

— Зимин сказал, что во дворе было темно, и рассмотреть вас он не смог. Но вы представились ему, — гордо ответил Иванов, и я с трудом сдержался от облегчённого вздоха.

Скорее всего, бумагу составили сами жандармы, попросту переписав протокол и экспертизу, и внеся данные Зимина. Которые найти не сложно. А сам Зимин не сказал ни слова. Но после того, как я изменю показания, протокол допроса волшебным образом исчезнет из дела. Хороший трюк.

— Как вы сказали? Зимин? — переспросил я. — Из жандармерии не увольняют без веских причин. И чтобы после такой службы, да с такими талантами человек пошел обычным охранником работать? Предположу, что ваш Зимин алкоголик. Или ещё чего хуже.

— Что вы имеете в виду?

— А у вас есть заключение, от эксперта из дома скудоумия, что Зимин вменяем? Может потому его и не взяли в дружину, где ему и место, судя по уровню силы. К тому же вчера, по его показаниям, он возвращался из кабака. Значит, был пьян. Прокуратура не примет такое доказательство для суда.

На лице Иванова проступили красные пятна:

— Ладно. Тогда я, пожалуй, задержу вас…

— Не сможете, — с улыбкой покачал я головой. — Убитые были, как вы сказали '«привилегированные члены общества». Не аристократы. И даже вы говорите, что они напали первыми на дворянина. Значит, по любому раскладу я не представляю угрозы для общества, так как не проявил агрессию первым. Показания неравнозначны. И прокуратура будет учитывать такие факты, как статус и прегрешения перед Империей, Синодом и народом. И моя репутация кристально чиста. А у Зимина?

Иванов зло нахмурился, глядя на меня. И я продолжил:

— Слова бастарда, уволенного из жандармерии, которые даже я поставил под сомнение, не равнозначны словам дворянина с кристально чистой репутацией. Вам нужно ещё минимум два свидетеля, которые подтвердят его показания. А теория про неофициального охранника выглядит совсем бредово. Вы не сможете доказать сам факт того, что я нанял бойца. Для этого вам нужны мои показания. Или факт того, что я неоднократно передавал парню деньги за проделанную работу. На его словах обвинение не построить. Так что я не вижу ни одной причины на задержание в камеру острога на двое суток.