Сердце Дайвера (ЛП) - Найт К. А.. Страница 35

Тайлеру придется с этим смириться. Я устал ходить на цыпочках вокруг его чувств, а учитывая, что мы почти потеряли их, это беспокойство выглядит глупо. В жизни так много всего, о чем стоит беспокоиться, и влюбленность не должна быть одной из этих вещей. Пейтон была создана, чтобы ее любили, и не только он — ей нужны все мы. Я могу делиться. Могу делать все, что она захочет, лишь бы она тоже была у меня.

Я знаю, что Риггс чувствует то же самое, и Тайлер, вероятно, врежет нам, но я решил, что вполне переживу это. А вот чего я не переживу, так это того, что так и не смогу быть вместе с Пейтон Эндрюс как следует.

Я слежу поверх плеча Риггса, как они начинают ползти по туннелю. Черт, как бы мне хотелось быть там с ними. Хотелось бы мне быть там, чтобы помочь, утешить ее, вытащить ее. Я должен доверять своему брату, как и Тайлер, и если он может доверять Калену в спасении своей девушки, значит, он может доверять ему и в любви к ней.

Кален любит ее. Он никогда не любил раньше, никогда не подпускал близко никого, кроме нас. Если он снова потеряет ее, мы можем потерять его навсегда. Речь идет не только о моих эгоистичных чувствах, я не могу позволить, чтобы моя семья снова распалась на части. Я встречаю взгляд Тайлера, словно он слышит мои мысли, а может, это всего лишь заявление Риггса. Я видел огонь в его глазах. Он не просто имел в виду, что любит ее как друга или сестру, он говорил Тайлеру, что влюблен в Пейтон, и во взгляде Тайлера я вижу правду.

Он знает.

Возможно, он всегда знал.

Шум заставил нас обоих обернуться к монитору. Эти чувства, вся эта ложь и скрытая правда могут подождать. Сейчас речь идет о них. Мы можем только наблюдать и ждать.

Либо они прорвутся, либо мы все умрем здесь, потому что я никогда снова не оставлю ее, ни ради спасения себя или своей семьи. Она в ловушке, я в ловушке. Умрет она, умру я.

Вместе.

В конце концов, она — сердце этого дайвера.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ПЕЙТОН

Туннель достаточно большой, чтобы ползти по нему. Наше дыхание громко звучит в тишине, и мой фонарь непрерывно светит вперед, но он освещает только темноту прямо передо мной. Время от времени Кален протягивает руку и сжимает мою лодыжку, утешая меня и давая понять, что он все еще рядом со мной.

Он держал меня, пока я плакала. Я никогда не думала, что доживу до этого дня. Риггс? Да, черт возьми. Фин? Возможно, хотя он бы пощупал мою задницу. Тайлер? Конечно. Но никогда Кален. В его глазах была такая нежность, о которой я даже не подозревала, и что самое ужасное? Это заставило мое сердце заколотиться, и я почти призналась, что когда-то любила его.

Что до сих пор люблю.

Слова были на кончике моего языка и уже почти сорвались, но я не могла их произнести, потому что такие слова я не смогу взять обратно и я знаю, что как только мы обретем свободу, он снова станет холодным и отстраненным, будет ненавидеть меня за то, что я сделала с ним и его братьями. Он снова будет делать вид, что никогда не пробовал меня на вкус, не чувствовал, как мое тело обхватывает его в муках страсти, не целовал меня так крепко, что мне казалось, я больше не смогу дышать без него.

Часть меня страдает, желая, чтобы мы могли остаться в этом пузыре еще на мгновение, но пришло время действовать. Пришло время освободиться, даже если это расколет мое и без того хрупкое, разбитое вдребезги сердце.

— Как дела, Пей? — ласково спрашивает Риггс.

— Ну, знаешь, как обычно. Холодно и мокро, и не в хорошем смысле, — я слышу несколько смешков, когда улыбаюсь и ползу по темному туннелю. — А еще очень хочется большой жирный бургер.

— Он будет ждать тебя, когда ты выйдешь, — отвечает он со смехом в голосе.

— Да? С дополнительным сыром?

— Конечно, и с пивом, может быть, даже с пушистыми носками, если ты будешь достаточно быстрой.

Улыбаюсь, хотя знаю, что он говорит это для моего блага, чтобы поддержать мое настроение и надежду.

— А как насчет массажа ног?

— Вот сейчас ты перегибаешь палку, дорогая, — вклинивается Фин, заставляя меня хихикать.

— Что-нибудь нашли? — спрашивает Тайлер, прерывая наш разговор, и мы на мгновение замолкаем.

— Ничего, туннель все еще тянется. Он идет вниз, я думаю, — пробормотала я.

— Хорошо, это хорошо… Я разотру тебе ноги, если ты поторопишься, детка, — предлагает он.

— Ну, черт возьми, считай, что я ускорилась, — я ухмыляюсь, прибавляя темп.

Кален смеется позади меня, и я вскрикиваю, когда он шлепает меня.

— Не будь беспечной.

— Или что? — поддразниваю я, пока ползу. Разговор держит страх и беспокойство в узде, словно они знали, что так и будет.

— Или ты снова окажешься на коленях, — предупреждает он, и я замираю, когда понимаю, что все они услышали, что только что сказал Кален. Никто не комментирует, поэтому я продолжаю ползти, как ни в чем не бывало. Будто он не пошутил, что я сосала его член в присутствии его брата, моего бывшего и всей нашей команды.

Туннель начинает наклоняться вниз. Я закрываю рот и сосредотачиваюсь на том, чем мы занимаемся. После тех неприятностей, через которые мы уже прошли, я не собираюсь рисковать из-за одной маленькой ошибки. Это чудовище пещерной системы требует от нас полной сосредоточенности.

— Мы спускаемся. Я думаю, он увеличивается.

— Именно так она и сказала, — язвит Фин.

Я фыркаю, но продолжаю двигаться, и примерно через три-четыре метра я понимаю, что права — туннель открывается. Я не ощущаю, как камни трутся о мои бока или рюкзак, и это хорошо. Это значит, что он действительно куда-то ведет.

— Хорошо, продолжай в том же духе! — Риггс подбадривает, и я знаю, что он тоже чувствует надежду.

— Ты там в порядке, Кей? — спрашиваю я, сохраняя скорость — достаточно быструю, чтобы пройти хороший участок, но достаточно медленную, чтобы не порезаться и не упасть случайно в какую-нибудь неожиданную щель или яму.

— Просто отлично, у меня прекрасный вид на твою задницу, — замечает он, ублюдок.

— Да? Подними голову, брат, я тоже хочу посмотреть, — поддразнивает Фин.

— Вы все такие большие извращенцы, — бормочу я, несмотря на то, что улыбаюсь.

Мы продолжаем ползти, и я слушаю их перебранку, смеюсь вместе с ними, пока не останавливаюсь.

— Стой! — зову я, когда Кален почти натыкается на меня.

— Черт, — восклицаю я, глядя на него. — У нас проблема.

Конец туннеля достаточно широк, чтобы можно было сесть, и, вероятно, достаточно велик, чтобы Кален тоже смог сесть рядом со мной, но я застыла, уставившись в шоке.

— Что? — кричит Риггс. — Гребаная камера вырубилась. Ладно, картинка вернулась… Святое дерьмо!

— Ага, — бормочу я, разглядывая пещеру, в которую выходит туннель. Вот только мы находимся на самом верху, почти достаточно близко, чтобы достать до потолка, а внизу — прямое отвесное падение в воду.

— Что? — огрызнулся Кален.

— Вертикальное падение, слишком высоко, чтобы нырнуть в воду внизу. Мы у потолка в пещере, и есть только один путь, — бормочу я.

— Какой? — спрашивает он, звуча тревожно.

— Свободный лаз через потолок к отверстию, которое я вижу на другой стороне, при этом устанавливая по пути заклáдки²⁶ и веревку.

Я слышу ругательства, когда он подходит ко мне сзади и заглядывает через плечо.

— До него должно быть двадцать метров. Это убьет наши руки, а мы и так измотаны.

— У нас нет выбора, мы не можем вернуться, — я вздыхаю, снимаю сумку и начинаю вытаскивать свое снаряжение, повернувшись в сторону. Кален проскальзывает рядом со мной, хватает меня за руки и сжимает.