Странный каприз - Уолкер Элизабет. Страница 17

— Будьте как дома, — предложила Присцилла, указывая на софу. — Я успокою зверушек и через минуту вернусь.

Она исчезла за дверью, откуда доносилось глухое угрожающее ворчание — Крейг невольно представил себе этакую собаку Баскервилей. Помявшись на пороге, Крейг вошел в гостиную. Кот не сводил с него немигающих желтых глаз.

— Хорошая киса, — заискивающе произнес Крейг, однако, стоило ему усесться на софу, как кот прянул оттуда стрелой.

Появилась Присцилла с двумя стаканами пива, которые она поставила на низкий столик перед софой. Бутылки она не принесла скорее всего сознательно, намекая, что дольше одного стакана Крейг здесь не задержится. Крейг улыбнулся ей и похлопал по мягкому сиденью, приглашая сесть рядом, но она все стояла, неестественно выпрямившись и слегка подавшись вперед, и ее поза напомнила Крейгу птицу, готовую взлететь.

Наконец она села — хотя и не так близко, как ему бы хотелось. Держа стакан перед собой, как щит, снова заговорила о своем магазине и о том, как удобно жить в том же доме, где работаешь.

— Я стараюсь не заходить в магазин в нерабочие часы, если только не случилось что-то чрезвычайное, — говорила Присцилла, проводя пальцем по запотевшей стенке стакана. — Не стоит смешивать работу и отдых. В этом — одна из проблем собственного дела.

— У вас прекрасные волосы, — проговорил Крейг, протянув руку, чтобы откинуть с ее лба упавшую прядь.

— Я их крашу. От природы они унылого мышиного цвета.

Крейг поставил стакан и пододвинулся к ней ближе. Присцилла по-прежнему держала стакан перед собой, сжав его обеими руками. Крейг приблизил лицо к ее лицу, словно пытался навсегда запечатлеть в памяти упрямый подбородок, большой выразительный рот, высокие скулы, удивительные изумрудные глаза. Присцилла попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались.

— Ваши глаза — настоящее чудо, — прошептал он.

— Это контактные линзы. Они придают глазам яркость и блеск.

Крейг с тяжким вздохом вынул у нее из рук стакан и поставил на столик.

— Не выдавайте мне всех ваших секретов, — предупредил он. — Позвольте самому разгадывать их один за другим.

«Стоит ли бороться?» — подумалось вдруг Присцилле. К чему противиться своему заветному желанию? И, к великому изумлению Крейга, она обвила его шею руками и прильнула губами к его губам. Присцилла знала толк в поцелуях: для этого случая она выбрала самый соблазнительный. Она буквально впивалась в его губы, пробовала их кончиком языка, словно редчайший нектар, а руки ее ласково перебирали волосы Крейга. Однако, когда Крейг обхватил ее руками и попытался уложить на диван, она тут же отстранилась.

— Крейг, на сегодня достаточно. Спать с вами я не собираюсь, так что допивайте свое пиво и идите домой.

Эти слова прозвучали так решительно, что Крейгу и в голову не пришло сомневаться в искренности Присциллы. Он понимал, что, даже если сейчас ласками и уговорами все же уложит ее в постель, потом сам об этом пожалеет. Если бы только разумные рассуждения могли охладить его желание!

— Отлично, — сказал он, легко целуя ее в кончик носа. — Вовсе не обязательно ложиться в постель после первого же свидания.

— Я вообще не собираюсь ложиться с вами в постель, — прищурившись, уточнила Присцилла.

— Хорошо. Постараюсь с этим смириться.

Присцилла расслабилась и позволила себе тесней придвинуться к Крейгу. Может быть, это нечестно, думала она, — страстно целоваться с мужчиной и отказывать ему во всем остальном? Но нет, это необходимо. Они слишком мало знают друг друга. Что знает Присцилла о Крейге? Что ее тянет к нему? Но этого мало.

Крейг прижал губы к ее губам, целуя ее нежно и страстно; сильные руки его гладили волосы Присциллы, убирали их с высокого лба. Присцилла вздохнула и прижалась к нему. Она чувствовала, как напряжено его тело, и на мгновение вспомнила о его ушибленном колене — но промолчала. Их поцелуй был слишком сладок, чтобы прерывать его ненужными вопросами и замечаниями.

Язык Крейга проник в ее рот, и Присцилла, словно загипнотизированная, отвечала ритмическими движениями своего языка. Вот он положил руки ей на грудь: Присцилла откинулась назад, чтобы ему было удобнее, и в следующий миг Крейг начал водить большими пальцами по пушистой поверхности свитера. Каждое его движение дарило Присцилле восхитительные ощущения. Тепло, разлившееся по ее телу, превратилось в обжигающий жар, каждая клеточка кожи стонала, властно требуя… Присцилла слишком хорошо знала, чего. Прерывисто дыша, она гладила его по спине и мощным плечам, и из уст ее рвались тихие, почти неслышные стоны наслаждения…

Крейг почувствовал, как в глубине его существа поднимается горячая волна желания. Ему мало было прикасаться к ней, целовать, держать в объятиях — хотелось гораздо большего… С тяжелым вздохом Крейг откинулся назад.

— Давайте-ка допьем пиво.

Оба с явным облегчением взялись за свои стаканы. Каждый из них тщетно пытался придумать тему для светского разговора. Присцилла хотела бы извиниться, но боялась, что Крейг ее неправильно поймет. А из угла на них щурился огромный серый кот.

Покончив с пивом в два глотка, Крейг поднялся и, протянув руку, помог встать Присцилле. Коснулся пальцем ее раскрасневшейся щеки.

— Присцилла, я хотел бы встретиться с вами еще раз.

— Хорошо.

— Завтра?

— Нет, лучше как-нибудь на следующей неделе. Позвоните мне.

— Можно мне заехать к вам в гостиницу?

Присцилла отвела взгляд.

— Хорошо, только не в ближайшие дни. Как-нибудь попозже, ладно?

Крейг пожал плечами.

— Если вы так хотите…

— Да, я так хочу. — Присцилла попыталась улыбнуться, чтобы смягчить свои слова, но лишь тень улыбки скользнула по лицу и тут же пропала.

Вместе они спустились в холл. Крейг натянул пальто и нагнулся, чтобы поцеловать Присциллу.

— Если что, звоните, — произнес он и, отворив дверь, исчез во тьме.

Глава 6

Присцилла приказала себе не думать о Крейге. Мало, что ли, у нее забот! В «Антикварии» с каждым днем прибавляется покупателей; на днях должен открыться новый, букинистический отдел; Клара хочет уходить, и нужно как-то уговорить ее остаться… А в доме Говардов заканчивается ремонт, и со дня на день Присцилле придется приступать к той работе, которую за нее никто не сделает, — оформлению дома.

Присцилла решила обставить комнаты в стиле разных исторических эпох, значит, прежде всего нужно проверить склад и выяснить, что у нее есть, а о чем еще надо позаботиться. Кроме того, по окончании этой работы магазин совершенно опустеет, и придется делать крупные закупки, а у Присциллы сейчас не было времени на посещение аукционов и салонов в Англии или во Франции… Значит, придется внимательно изучать каталоги и прислушиваться ко всем сплетням антикварного бизнеса в надежде узнать, что где-нибудь в Коннектикуте на рынке появилась большая партия старинной мебели.

Но забыть о Крейге Присцилла не могла. Где бы она ни была, что бы ни делала, воспоминания о нем внезапно всплывали из подсознания, лишая ее покоя и заставляя злиться на себя. Склонившись над журналом, она вдруг видела на странице его лицо; вечером, забираясь в постель, вспоминала его нежные прикосновения; в телефонном звонке какого-нибудь делового знакомого вдруг слышала его голос.

Сперва Присцилла тщетно пыталась подавить эти грозные симптомы, затем, когда грубое давление не сработало, принялась убеждать себя, что все это — не более чем простое сексуальное влечение. А с влечением справиться просто — достаточно его удовлетворить.

Легко сказать… Присцилла отнюдь не была «женщиной без комплексов». Говоря по правде, после развода у нее не было вовсе никакой «личной жизни» — работа отнимала все время и силы. Психоаналитик сказал бы, что Присцилла сублимировала свою сексуальную энергию в работе, и, возможно, был бы прав. Кроме того, после развода Присцилла инстинктивно сторонилась мужчин; ей казалось, что их взаимоотношения заранее обречены на неудачу.