Странный каприз - Уолкер Элизабет. Страница 28

— Я не собираюсь строить из себя клоуна! — На скулах его выступили красные пятна, голос звучал угрожающе тихо. — Присцилла, как вы могли сыграть со мной такую шутку? Боже правый, я же ясно сказал, что мы с родителями — спонсоры концерта! Для нас это серьезное мероприятие, а вы решили устроить из него цирк!

— Вы не говорили о серьезном мероприятии, Крейг. Вы говорили о концерте, о празднике. Поймите же, сейчас такое время — конец года, ожидание Рождества. Все подсознательно ждут чего-то яркого и необычного. Только вы, суровые потомки первых поселенцев, никак не хотите признать, что и вам порой хочется подурачиться.

— И вы решили нас переделать?

Присцилла сморщила нос.

— Поверьте, вас я переделывать не собираюсь. — Она успокаивающе похлопала его по руке. — Бог с ними, с панталонами. Вы и в смокинге хороши. И смокинг тоже подходит к моему наряду.

— Не пытайтесь меня умаслить, Присцилла, — сурово предупредил Крейг, хотя и двинулся к двери. — На концерт нельзя идти в таком виде. Времени, чтобы переодеться, вам хватит, и, я уверен, у вас найдется что-нибудь более подходящее.

— Едва ли у меня найдется платье, которое вы сочтете подходящим, — фыркнула Присцилла, не двигаясь с места. — Тем более здесь! Кроме того, наш экипаж тогда будет выглядеть глупо… Ах да, я ведь не сказала вам про экипаж! — воскликнула она.

Увидев Присциллу, Крейг забыл обо всем на свете, в том числе и о встреченном на улице экипаже, но теперь вспомнил и подумал, что сразу должен был догадаться, кому в голову могло прийти отправиться на концерт в карете. Едва он увидел карету с кучером и лакеем, его охватило дурное предчувствие, но тогда Крейг постарался его отогнать. А теперь… Никогда за всю жизнь он не попадал в подобную историю! Пусть Присцилла выставляет себя на посмешище, если хочет, это ее дело. Но сам он становиться шутом не собирается! У Крейга мелькнула мысль, что на свой маскарад Присцилла, должно быть, потратила кучу денег, но эту мысль он тут же отбросил. Его это не касается.

— Я не поеду с вами, — произнес он очень тихо, — пока вы не переоденетесь в нормальное платье и не отправите экипаж туда, откуда он приехал! Да, я его видел. Он встретился мне на дороге, хотя, клянусь Богом, мне и в голову не приходило, что вы предложите мне туда залезть! Знаете, Присцилла, иногда мне кажется, что вы сумасшедшая!

— Это я уже слышала! Почему? Потому что я не похожа на других? По-вашему, нормальны только те, кого не отличишь друг от друга? И хорош только тот, кто, как послушный баран, бежит за вожаком? Нам было бы очень весело вместе, если бы не ваш дурацкий консерватизм. Поезжайте один, Крейг. Мне плевать. Только отдайте мне билет. Вы меня пригласили, и отказываться от приглашения я не собираюсь. Я поеду на концерт — с вами или без вас! А вашим знакомым можете говорить, что первый раз видите эту чудачку!

Крейг молча смерил ее взбешенным взглядом… и в этот миг раздался звонок в дверь. Отворив, Крейг обнаружил лакея в парике. Тот подмигнул Крейгу и, обратившись к Присцилле, объявил:

— Мадам, экипаж готов!

Присцилла, стараясь не встречаться взглядом с Крейгом, взяла пелерину и муфту. Лакей накинул ей на плечи пелерину, и Присцилла властно протянула унизанную кольцами руку:

— Билет!

Крейг не помнил, чтобы кто-нибудь еще приводил его в такое неистовство.

— Ваша прическа и шляпа загородят сцену от сидящих сзади, — прошипел он.

— Об этом я уж позабочусь сама. Например, поменяюсь местами с кем-нибудь из задних рядов — и никто не узнает, что мы знакомы. Или простою весь концерт в холле — пусть все на меня любуются! Дайте билет, Крейг!

«Лучше всего, — подумал Крейг, — было бы изорвать оба билета в клочья и не позволить Присцилле выставлять себя на посмешище». Но… какое ему дело до ее имиджа? Он заботится в первую очередь о себе. И Крейг, запустив руку в карман, вынул оттуда оба билета и протянул ей.

— К сожалению, уже поздно, — едко заметил он. — Вы не успеете привезти сюда Перси и нацепить на него парик.

— Не важно. Я с удовольствием пойду одна.

Лакей распахнул дверь, и Присцилла прошествовала мимо Крейга, гордо подняв голову и придерживая кончиками пальцев пышные юбки.

— Дверь запереть не хотите? — спросил он ей вслед.

Присцилла запустила руку в миниатюрную сумочку и начала шарить там в поисках ключей. Потеряв терпение, Крейг шагнул вперед, взял у нее сумочку и достал оттуда связку ключей на кольце. Подняв голову, он заметил, что в глазах Присциллы блестят слезы. Черта с два! Слезами его не разжалобишь! Поймав его взгляд, Присцилла отвернулась.

— Хорошо, — произнес Крейг, отдавая ей сумочку. — Я поеду с вами.

— Не трудитесь, — сдавленным голосом ответила Присцилла.

— Я сказал, поеду.

— Вы совсем не в том настроении. Если вы не сможете веселиться, нет смысла ехать.

— А вы рассчитывали, что я с восторгом выряжусь в маскарадный костюм и буду наслаждаться тем, что на меня все глазеют? — проворчал Крейг, спускаясь за ней по ступенькам и стараясь не наступить на шлейф.

Присцилла повернулась к нему. Глаза ее были сухи, — может быть, Крейгу только почудились слезы?

— Видите ли, дорогой мой Крейг, — заговорила она, подражая манере речи урожденной аристократки, — по совести сказать, меня мало интересовала ваша реакция. Я, как всегда, думала только о себе. Вы ведь знаете, какая я эгоистка. В январе открывается моя гостиница. Я решила воспользоваться случаем, чтобы привлечь внимание к себе и к своему новому делу. На случай, если на концерте не будет журналистов, я пригласила фотографа — он должен ждать в холле.

Наглость Присциллы поразила Крейга в самое сердце. Несколько секунд он не мог вымолвить ни слова, только смотрел в ее гневные зеленые глаза, на вздернутый подбородок и плотно сжатые губы.

— Вы этого не сделаете! — произнес он наконец.

— Уже сделала. Брат Дэвида — фотограф. Я с ним договорилась.

— Что еще за Дэвид? — взревел Крейг.

Присцилла молча указала на лакея. Тот поклонился так низко, что парик его съехал на сторону. Присцилла поправила ему парик и сошла вниз по ступенькам.

Вокруг экипажа уже собралась толпа, с нетерпением ожидавшая таинственных пассажиров.

Дэвид забежал вперед и распахнул дверцу.

— Мадам… — произнес он с поклоном.

Она уже занесла ногу на лесенку, когда Крейг схватил ее за локоть.

— Присцилла, не делайте этого. Пожалуйста! Бостон — консервативный город. Важные люди, присутствующие на концерте, сочтут себя оскорбленными вашей выходкой…

— Человек, которого оскорбляет мое желание немного повеселиться, для меня не важен, — ответила она, вырвав руку.

— Но они могут стать для вас важны. Эти люди могли бы покровительствовать вашей гостинице или магазину…

— Мне не нужны покровители! — твердо ответила Присцилла, глядя Крейгу в глаза. — Вы не представляете, Крейг, как много на свете людей не только с деньгами, но и со вкусом и чувством юмора. Я открываю гостиницу не для ворчливых зануд, а для людей, умеющих наслаждаться жизнью. А теперь, если вы не возражаете, нам пора в путь, а то опоздаем.

Крейг, раздираемый противоречивыми чувствами, беспомощно наблюдал, как Присцилла садится в карету. Она совершает ошибку, думал он. Она просто не понимает, что такое бостонское общество. Но как ее убедить?

Напудренный Дэвид захлопнул дверцу и вскочил на запятки. Толпа вокруг зашумела. В пылу спора Крейг совсем забыл о зрителях: теперь же он сообразил, что зеваки, хотя и не слышали слов, несомненно, догадались о его ссоре с Присциллой. И, несомненно, в споре они держали ее сторону. От Крейга не укрылось, как восторженно зашумела толпа, когда Присцилла выплыла из дому, придерживая пышные юбки.

Лошади двинулись вперед, покачивая плюмажами на головах.

Крейг следил за экипажем, пока тот не скрылся из виду. Он видел, как Присцилла помахала зрителям из окошка; на него же она даже не оглянулась. Толпа постепенно расходилась: слышались смех и веселые возгласы. Но это ничего не значило: ведь на концерте соберутся люди совсем иного круга. Крейг понадеялся было, что Присцилла, задержанная спором, опоздает к началу, но тут же увидел, как в конце улицы к карете присоединяется полицейский эскорт. «Она и об этом подумала! — с раздражением заметил себе Крейг. — Других дел у полицейских нет, кроме как конвоировать по городу экипаж, запряженный четверкой!»