Свержение монголо-татарского ига - Каргалов Вадим Викторович. Страница 12

К 1281 и 1282 гг. относилось двукратное разорение большими монголо-татарскими ратями значительной части территории Северо-Восточной Руси. Сначала войска Кавгадыя и Алчедая «опустошили все около Мурома, около Владимира, около Юрьева, около Суздаля, около Переяславля, около Ростова, около Твери и до Торжка, и близ Новгорода». Ордынцы с богатой добычей и «со многим полоном» отошли в степи. Затем на Руси появилась «рать многочисленная Турантемира и Алына и многих татар», которая в свою очередь тоже «много зла сотворила в Суздальской земле».

В следующем году большое войско из орды Ногая разорило земли Рыльского, Липецкого и Воргольского княжеств, причем монголо-татары оставались там двадцать дней, «воюя по всему княжению».

В 1285 г. «царевич из Орды», по сообщению летописца, снова «приходил на Русскую землю и много зла сотворил христианам». В 1288 г. отдельные отряды монголо-татар грабили и разоряли рязанские, муромские и мордовские земли.

Особенно опустошительной была так называемая Дюденева рать 1293 г.; современники не без оснований сравнивали ее с «Батыевым погромом». Монголо-татарские отряды прошли от Мурома до Волока-Ламского, «города пожгли», «села и волости и монастыри повоевали» и «всю землю пустой сотворили». По утверждению летописца, так же как когда-то Батый, Дюдень «пленил градов 14», в том числе Владимир, Муром, Суздаль, Юрьев, Переяславль, Коломну, Москву, Можайск, Волок-Ламский, Дмитров, Углич. Множество людей погибло или было уведено в плен; не спаслись даже те, кто прятался от насильников в лесах. По словам летописца, татары «людей из лесов изведоша». В том же году монголо-татарское войско ходило на Ярославль; по пути ордынцы «одних посекли, а других в плен повели». В 1297 г., по сообщению летописца, снова «была рать татарская, пришел Олекса Неврюй».

Всего за вторую половину XIII столетия монголо-татарские завоеватели не менее 15 раз вторгались в Северо-Восточную Русь, причиняя новые и новые опустошения. Город Переяславль-Залесский за это время они разрушали 4 раза, Муром, Суздаль и Рязань — по 3 раза, Владимир-на-Клязьме — 2 раза (да еще трижды враги опустошали его окрестности). Периодически разоряемая вражескими походами страна долго не могла оправиться.

Везде, где проходили монголо-татарские полчища, на месте цветущих городов оставались дымящиеся развалины, жителей убивали или уводили в ордынский плен. Русские летописцы так писали о состоянии городов после нашествия: «множество мертвых лежали, и град разорен, земля пуста», «людей избили от старца до младенца», «только дым да земля да пепел…». Особенно сильный урон был нанесен ремесленному производству, которое было основой городской культуры. Ремесленное население массами уводилось в плен, причем вместе с умельцами-ремесленниками Русь утратила многие производственные секреты. На десятилетия исчезли многие сложные ремесла, прекратилось каменное строительство. Города переживали период длительного упадка.

Академик Б.А. Рыбаков так писал о последствиях монголо-татарского завоевания для русских городов: «Русь была отброшена назад на несколько столетий, и в те века, когда цеховая промышленность Запада переходила к эпохе первоначального накопления, русская ремесленная промышленность должна была вторично проходить часть того исторического пути, который был проделан до Батыя». Слабость русских средневековых городов, потенциальных центров борьбы за политическое объединение страны и будущих очагов буржуазного развития, имела крайне тяжелые последствия для дальнейшей истории Руси. Поэтому Русь вступила на путь капиталистического развития значительно позднее, чем передовые страны Западной Европы (Нидерланды, Италия, Англия).

Не в меньшей степени пострадали от монголо-татарского завоевания и сельские поселения Северо-Восточной Руси. В летописях то и дело встречались упоминания о том, что монголо-татары «села, волости и погосты пограбили», «все пусто сотворили», «по селам скот и кони и жита пограбили, высекая двери у домов», «положили всю землю пусту», «людей без числа в плен повели», «со многим полоном отошли в Орду». Грабежами и насилиями сопровождались любые передвижения завоевателей по Русской земле, если даже они проезжали в качестве послов к князьям. Недаром в грамотах того времени сохранились упоминания о селах, которые запустели из-за того, что «послы татарские того дорогою ходили».

Крестьянское хозяйство разорялось из-за ордынских набегов и поборов, забрасывались пашни, население уходило с земель, пограничных со степью, на север и северо-восток, под защиту лесов. Пустели земли на Рязанщине, по Клязьме, по Оке. Страшные картины запустения оставили современники. В «Повести о граде Курске» указывалось, что после нашествия вся Курская земля «разорена была», «от многих лет запустения великим лесом заросла и многим зверям обиталищем стала». Монах Пимен, проезжавший по южнорусским землям во время своего путешествия в Константинополь, писал: «Было то путешествие печально и уныло, потому что была пустыня всюду, нельзя было увидеть там ничего — ни города, ни села. Пусто все было и не населено, нигде не видно было человека, только пустыня».

Но не только в страшных опустошениях были тяжкие последствия монголо-татарского завоевания. Русь попала под иноземное иго.

Порабощение завоеванных стран, превращение их в постоянный источник дохода было одной из главных целей походов монголо-татарских ханов. Плано Карпини писал об общих принципах политики монголо-татарских ханов в отношении завоеванных стран: «Надо знать, что они не заключают мира ни с какими людьми, если те им не подчинятся. И вот что требуют от них: чтобы они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно, и чтобы они давали им десятую часть от всего, как от людей, так и от имущества». Чтобы укрепиться в завоеванных землях, монголо-татары убивали представителей местной знати. По словам Плано Карпини, «их замысел заключается в том, чтобы одним господствовать на земле, поэтому они выискивают всякие случаи против знатных лиц, чтобы убить их». Невыносимой была жизнь народов, попавших под непосредственную власть монголо-татарских феодалов, — местное население фактически превращалось в рабов.

Однако были страны, которыми завоеватели управляли по-иному, оставляя у власти местных правителей. Плано Карпини писал далее, что они «берут дань также с тех народов, которые находятся далеко от них и смежны с другими народами, которых они до известной степени боятся и которые им не подчинены, и поступают с ними, так сказать, учтиво, чтобы те не привели на них войска или также чтобы другие не страшились предаться им». Правителям таких стран после признания верховной власти монгольского хана разрешали вернуться, сохранив за ними непосредственное управление своими землями. Однако за деятельностью их бдительно следили особые представители хана — башафы, которых на Руси называли баскаками. «Башафов или наместников они (монголы) ставят в земле тех, кому позволяют вернуться; как вождям, так и другим подобает повиноваться их мановению, и если люди какого-либо городи или земли не делают того, что они хотят, то башафы возражают им, что они неверны татарам, и таким образом разрушают их город и землю, а людей, которые за ней находятся, убивают при помощи сильного отряда татар, которые приходят без ведома жителей по приказу того правителя, которому повинуется упомянутая земля, и внезапно бросаются на них. И не только государь татар, захвативший землю, или наместник его, но и всякий татарин, проезжающий через эту землю или город, является как бы владыкой над жителями, в особенности тот, кто считается у них более знатным. Сверх того, они требуют и забирают без всякого условия золото и серебро и другое, что угодно и сколько угодно».

Северо-Восточная Русь и относилась к числу стран, которые были завоеваны, но не попали под непосредственное управление монголо-татарской администрации.

Решающую роль в этом сыграло героическое сопротивление русского народа, непрекращающаяся борьба народных масс против завоевателей. Хан Батый оставил в русских землях прежних князей, которые признали свою зависимость от него и обязались собирать дать в пользу монголо-татарских феодалов. Вскоре после возвращения из похода на запад хан Батый вызвал в город Сарай, столицу своего нового государства Золотой Орды, князя Ярослава Всеволодовича, брата убитого великого князя Юрия, и, по словам летописца, «почтил Ярослава великою честью и мужей его, и отпустил, сказав ему: «Ярослав! Будешь ты старшим всем князьям в русском языке!». Следом за великим князем потянулись в Орду за «ярлыками» на свои «отчины» другие князья — ярославские, ростовские, углицкие. За всеми ими хан закрепил их прежние княжества. Так определилось юридическое положение русских земель по отношению к Золотой Орде. Русь не вошла непосредственно в состав Золотой Орды, не превратилась в монгольский «улус», но, признав верховную власть ордынских ханов, русские князья попали в зависимость от них и обязались выплачивать дань.