Свержение монголо-татарского ига - Каргалов Вадим Викторович. Страница 32

В 1615 г., по весне рано, татарские набеги возобновились. Отдельные отряды крымцев нападали на кромские и орловские места. Но наибольшую опасность представляли вторжения Большой и Малой орд ногаев и азовских татар. Большая орда численностью примерно в 25 тыс. всадников подошла к Оке и остановилась у Коломны и Серпухова. Не имея войска для отражения врага, московское правительство направило послов к татарским мурзам: все силы Русского государства были направлены тогда против Польши. Переговоры не имели успеха, и татары «многие убытки учинили», ходили «во многие места войною до Оки и за Оку; в Коломенский, и в Серпуховский, и в Калужский, и в Боровский уезд, и многие места жгли, и людей побивали, и полон многий взяли». В июле на русское пограничье нападали «азовцы и вольные ногайские люди» (до 3 тыс. всадников), а осенью — «многие люди» из ногаев. Подобными «приходами» ногаев и отдельных орд крымских татар заполнен и следующий, 1616 год. Под Козельском от их нападений был «беспрестанный всполох». Опасность была настолько велика, что правительство приняло меры по укреплению Москвы.

В 1617 г. русское пограничье трижды подвергалось нападениям орд Малых ногаев. Но гаи снова подступили к Серпухову, разослав во все стороны «загоны» для ограбления соседних уездов.

Таким образом вся южная часть Русского государства, от мордовских земель на востоке до заокских городов, подвергалась ежегодным татарским разорениям. Трудно даже представить себе размеры ущерба, нанесенного пограничным областям России, — они подвергались сплошному грабежу, обезлюдели. Впоследствии только из одной орды Больших ногаев было освобождено 15 тыс. русских «полонянников»! А сколько их было в других ордах и сколько пленных ногаи успели продать за долгие годы своих грабительских набегов! Не удивительно, что персидский шах Аббас, принимая русских послов, выражал удивление, что в Русском государстве еще остались люди…

Непрерывные татарские вторжения серьезно затрудняли борьбу с польско-шведскими интервентами. Навряд ли можно считать случайностью, что самые крупные вторжения крымского хана точно совпадали с наиболее опасными операциями польского короля Сигизмунда, с его походами на Смоленск и на Москву в 1609 и 1610 гг. Постоянная роенная опасность на южной границе ослабляла Русское государство, мешала восстановлению страны после интервенции.

В 20-х годах XVII в. положение на юге несколько стабилизировалось. С крымским ханом удалось заключить мирный договор. Большая Ногайская Орда вернулась в русское подданство и на время прекратила набеги. Но даже в период относительного мира военная опасность на степной границе не была ликвидирована. То и дело отдельные мурзы, даже без согласия хана, водили свою конницу в грабительские набеги, шли за добычей и «живым товаром» — пленными. В таких набегах крымцы искали выход из тяжелого экономического положения. Богатые дары и «поминки», которые привозили в Крым русские послы, в основном попадали в руки хана и его ближайшего окружения. Мурзы же отдельных улусов искали себе добычу самостоятельно, мало считаясь с распоряжениями хана. Русские послы доносили, что «всяк в Крыму владетелен», что хан не имеет сил противиться давлению своих мурз. В результате отдельные набеги татар продолжались и во время мира с Крымом. Такие набеги отмечались в 1618 и 1619 гг. Продолжались они и в 20-х годах.

Подготовка Русского государства к войне с Польшей из-за Смоленска привела к ослаблению обороны южной границы. Численность «украинных полков» значительно сократилась. В 1629 г. в них было около 12 тыс. ратников, в 1630 г. — 9 тыс., а в последующие годы — всего 5 тыс. Этим немедленно воспользовались татары. Уже в 1631 г. наблюдалась заметная активизация их набегов на русские земли, хотя формально мир с крымским ханом пока сохранялся. Организаторами нападений были Большие и Малые ногаи; к ним присоединилась часть крымских мурз со своими ордами. Весной ордынцы нападали на Воронежский, Белгородский, Курский уезды довольно значительными отрядами, по нескольку сотен всадников. Отдельные татарские загоны проникали в елецкие, ряжские, рязанские, шацкие места. В обороне от этих набегов принимали участие только гарнизоны «украинных городов» и местное население — московское правительство, надеясь на мирный договор с Крымом, не посылало на юг полки. Русское войско готовилось к походу на Смоленск. Дальнейшие события показали, что эта надежда не оправдалась. В самый разгар похода (1632–1634 гг.) крымский хан нанес Русскому государству два удара в спину, серьезно повлиявших на исход всей войны.

Если нападения 1631 г. были предприняты ногайцами и отдельными крымскими мурзами, то вторжения 1632 г. были организованы с согласия самого хана и гораздо большими силами, чем раньше. Наступление ордынцев нарастало постепенно. В мае — июне на южных рубежах появились отдельные отряды татар, действия которых мало отличались от обычных грабительских набегов. Однако в июле, по показаниям «языков», взятых в плен пограничной стражей, «прошло татар в Русь тысяч с 20 и больше». В походе участвовали и турецкие янычары «с огненным боем». Под Ливнами, в Савинской дубраве, произошло первое крупное военное столкновение. Отряд «детей боярских» и казаков встретил орду и после упорного боя отогнал ее; потери татар достигали тысячи человек. Часть татар (до 3 тыс.), встретив решительный отпор, возвратилась из похода, но остальные, разделившись, продолжали грабить курские и белгородские волости. В начале августа 10-тысячная орда подступала к Новосилю, разграбила Новосильский и Мценский уезды. Но увести полон татарам не удалось: смелыми и решительными действиями русские воеводы отбили пленных. Более чем двухтысячные отряды татар воевали в Орловском и других уездах. Только в середине августа главные силы татар отошли в степи. Нападения продолжали отдельные отряды, часто имевшие по нескольку тысяч человек. Широкое наступление татар на южной границе привело к значительной задержке русского похода на Смоленск. Войско для похода было готово еще весной, но военные действия развернулись только в октябре, когда несколько спокойнее стало на юге.

Еще более опасным был поход 1633 г., который крымский хан предпринял в разгар осады Смоленска. Этот поход современники расценивали как «большую войну».

Сначала весной 1633 г. в пограничные области России несколькими большими отрядами (один из которых насчитывал 3400 всадников с тремя мурзами) вторглись ногаи. Затем, в июле, пошли в поход основные силы крымского хана «со многими знаменами и с огненным боем». Татар было примерно 20–30 тыс., т. е. в несколько раз больше, чем насчитывали «украинные» полки. Орда перешла реку Быструю Сосну и, выделив полутысячный отряд для осады Ливен, двинулась дальше на север. Два раза татары подходили к Туле, но успеха не имели. Тогда, обойдя город, по серпуховской дороге достигли Оки. Большие татарские рати приступали к Серпухову, Кашире, Веневу. Под Рязань и в соседние уезды татарскими военачальниками было отправлено 8-тысячное войско. В начале августа «многими силами», «жестокими приступами» враг штурмовал город Пронск, но не сумел его взять. Окрестности города были жестоко опустошены. В результате этого похода немалая часть Русского государства — все южные уезды — была разорена. Множество людей погибло. Только в Рязанском уезде было взято в плен 1350 человек.

Поход татар оказал непосредственное влияние на военные действия под Смоленском. В армии воеводы Шеина, осаждавшей Смоленск, было много дворян и «детей боярских» из южных уездов, которые при известиях о «татарском разорении» массами уходили в свои земли. Московское правительство прямо заявляло, что когда татары «украинные города многие повоевали и пожгли и в полон многих людей взяли», то «дворяне и дети боярские украинных городов, видя татарскую войну, что у многих поместья и вотчины повоевали, и матери и жены и дети в плен взяты, из-под Смоленска разъехались, а остались под Смоленском с боярином и воеводою немногие люди». Литовский гетман Радзивилл цинично заявлял: «Не спорю, как это по-богословски, хороню ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо!». Польский король отблагодарил крымского хана за помощь. В 1634 г. в Крым была послана им казна «за московскую войну» на 20 телегах. В Крым было приведено из походов более 8 тыс. русских пленных, продажа которых пополнила ханскую казну. Хан не постеснялся потребовать и «поминки» от московского правительства за временное прекращение своих нападений.