Свержение монголо-татарского ига - Каргалов Вадим Викторович. Страница 5

Феодальная раздробленность не была шагом назад и в политическом отношении. В местных феодальных центрах утвердились свои княжеские династии, прекратилось бесконечное перемещение князей с их дворами и дружинами из города в город, что нарушало нормальную жизнь. Князья, прочно осевшие в своих «отчинах», старались в какой-то мере регулировать поборы с населения, чтобы оставить наследникам свои владения в приличном состоянии. Успешнее развивалось и боярское хозяйство, избавленное от разорительных наездов представителей киевской великокняжеской администрации — тиунов, данщиков и вирников. Внутри больших земель-княжений в начале XIII в. уже наблюдалась тенденция к усилению великокняжеской власти, постепенная политическая консолидация, подготавливающая объединение страны на новой, более прочной основе. Развивались города, потенциальные центры будущего экономического единства страны. Усиливались сословия, поддерживавшие объединительную политику великокняжеской власти, — служилые феодалы-«дворяне» и торгово-ремесленная городская верхушка. Однако эти прогрессивные процессы не были закончены до монголо-татарского нашествия. Перед грозной опасностью решающую роль сыграла военная слабость страны, вызванная феодальной раздробленностью: внешнего врага встретило не могучее объединенное русское войско, а дружины и ополчения отдельных княжеств.

Прошли, к сожалению, времена, когда великие киевские князья могли выводить в походы на Византию или собирать для обороны степной границы от кочевников войско в десятки тысяч воинов. В условиях феодальной раздробленности сбор такого войска встречал почти непреодолимые трудности. Очень редко войско превышало 10 тыс. человек, а обычно в военных походах этого времени князья собирали лишь несколько сотен или гораздо реже — тысяч воинов. Кроме того, даже значительное по численности феодальное войско было малопригодным к согласованным действиям, по единому плану и под единым командованием. Князь считался главой войска своего княжества, но отдельные полки, состоявшие обычно из дружин «подручных» князей и бояр, знали прежде всего своих предводителей и мало считались с распоряжениями князя. Еще большие трудности встречало руководство объединенными силами нескольких княжеств: каждый князь предпочитал действовать по своему разумению. К чему это приводило, видно хотя бы на примере Калкинского побоища, когда русские полки не смогли добиться успеха, хотя и не уступали по численности врагу.

Феодальная раздробленность разрушила единую систему обороны южных степных границ, созданную великими киевскими князьями в X–XI вв. Во времена Киевской Руси вдоль пограничных рек были выстроены по единому плану укрепленные линии, состоявшие из мощных валов и рвов, возведенных пограничных крепостей, постоянные гарнизоны которых набирались с различных земель Руси. В случае особой опасности к рубежам собирались рати многих городов, вплоть до далекого северного Новгорода. Отдельным же княжествам периода феодальной раздробленности общегосударственные мероприятия по обороне южной границы были не под силу. На смену единой системе обороны всей страны в целом пришла оборона каждого княжества в отдельности, причем задачи отпора внешнему врагу были далеко не главными. Немалая часть крепостей охраняла не степную границу, а границы княжеств-соперников. Так, Рязанское княжество со стороны степей прикрывали только укрепления Пронска и выдвинутого далеко на юг Воронежа, а с севера, со стороны Владимиро-Суздальского княжества, рязанские князья выстроили целую цепь крепостей: Коломну, Ростиславль, Борисов-Глебов, Переяславль-Рязанский, Ожск и др. Кроме того, оборонительные сооружения русских городов в основном предназначались для противодействия соседям во время феодальных войн, которые обычно велись небольшими княжескими дружинами без осадной техники. Использование большого количества осадных машин — пороков — обеспечило монголо-татарам решающий перевес: деревянные укрепления русских городов не выдерживали их ударов. Следует учитывать также, что русские города того времени были невелики. По подсчетам академика М.Н. Тихомирова, только наиболее крупные из них имели население по 20–30 тыс. человек — это Новгород, Киев и Владимир, которые могли в случае серьезной опасности выставить по 3–5 тыс. ратников. Ростов, Суздаль, Рязань, Переяславль, Чернигов имели по нескольку тысяч жителей, а население большинства других городов не превышало 1000 человек. При осаде русских городов монголо-татарские завоеватели всегда имели огромный перевес сил.

Невероятно трудной была для русских княжеств война с полчищами хана Батыя. Военные силы страны были разобщены феодальной раздробленностью. Но у Руси были защитники, умело владевшие оружием, готовые отдать жизнь за родную землю. Русские умельцы-ремесленники создавали первоклассное по тем временам вооружение. Основным наступательным оружием княжеского дружинника был прямой обоюдоострый меч, однако форма его по сравнению с мечами «былинного времени» несколько изменилась: русский меч стал короче, легче, удобнее в бою, а заостренный конец давал возможность не только рубить, но и колоть врага. Известна была на Руси и изогнутая сабля восточного типа, но широкого распространения она не получила. Саблями были в основном вооружены отряды вспомогательной легкой конницы из «служебных» кочевников — торков, берендеев, печенегов. Грозным оружием в конном бою было длинное копье с железным наконечником. Удар конницы, вооруженной такими копьями и на полном скаку врезавшейся во вражеский строй, был сокрушительным. Русские воины использовали в битве и короткие, легкие метательные копья — сулицы. У многих воинов были также луки; лучники, в том числе конные, обычно начинали битву. По словам летописца, русские лучники пускали такое множество стрел, что «и неба не было видно»; стрелы «шли, как дождь». Защитное вооружение дружинника состояло из остроконечного железного шлема и кольчужного доспеха — брони. Русские кольчуги были значительно легче, чем латы западноевропейских рыцарей, и удобнее в бою — они почти не стесняли движений. Кроме того, дружинник имел овальный или миндалевидный щит, покрытый металлическими бляхами. Русские щиты были обычно красного цвета — червленые. Русские дружинники являлись профессиональными воинами, опытными и умелыми, привычными к нелегкой, полной опасностей военной жизни, всегда готовыми к походам и битвам. Нет сомнения, что по своим боевым качествам они не уступали отборным ханским нукерам, которые отбирались из коренных монголов и составляли гвардию завоевателей.

Однако княжеские дружины были немногочисленными и составляли только часть русского войска. В момент опасности из городов и сельских местностей набирались ополчения, встававшие под знамена своих князей. Ополченцы — ремесленники и смерды — были вооружены хуже, чем монголо-татарские всадники. Самыми распространенными видами оружия ополченцев были топоры, охотничьи рогатины, ножи, реже — копья. Случалось, смерды выходили на бой с кольями и палками — киями. Кроме того, ополченцы уступали воинам-кочевникам, для которых война была привычным бытом, в умении владеть оружием, особенно луками. Несмотря на отчаянную храбрость, ополченцы не выдерживали сокрушительных ударов сомкнутого строя тяжеловооруженной монгольской конницы.

Немалую роль сыграло и то, что военачальники — князья — не сумели подготовиться к обороне и возглавить борьбу народных масс против завоевателей. Калка ничему не научила князей. Даже накануне вторжения хана Батыя на Руси не было заметно попыток князя объединить свои военные силы, хотя о грозящей опасности они знали давно. В русских летописях имелись записи о появлении завоевателей на реке Яике в 1229 г., о войне в прикаспийских степях, о разгроме Волжской Булгарии. Великий владимирский князь Юрий Всеволодович, сын Всеволода Большое Гнездо, знал о готовящемся вторжении, так как именно в его владения был направлен основной поток беженцев из разоренной Волжской Булгарии. Булгары массами приходили во Владимиро-Суздальское княжество и селились «по городам около Волги». Известно, что приближенные советовали Юрию Всеволодовичу «городы крепить и со всеми князьями согласиться к сопротивлению, если татары придут на землю его, но он, надеясь на силу свою, как и прежде, оное презрел». Не более осмотрительно действовали и другие русские князья. В результате каждое княжество встретилось с несметными полчищами хана Батыя один на один.