Шансы. Том 2 - Коллинз Джеки. Страница 42

— Конечно, — моментально отозвался Стивен, с ходу все сообразив. — Давайте поговорим. Завтра утром, в восемь, здесь же.

Мужчины удивились. Они слышали, что с ним придется повозиться, что, возможно, его нужно будет «по-дружески» убеждать.

— А почему не сейчас? — спросил Стивена один из них.

— Поверьте мне, — оглянувшись по сторонам, ответил он, — сейчас не время. Лучше завтра. О'кей?

Совсем сбитые с толку, они проводили его взглядами до самого подъезда дома.

Закрыв за собой дверь квартиры, Стивен тут же позвонил своему шефу и поставил его в известность о происшедшем.

— Я хочу, чтобы мои телефонные разговоры прослушивались, — заявил Стивен. — Тех двоих нужно взять за попытку подкупа должностного лица.

— Брось, Стивен, ты юрист, а не полицейский. Это может быть опасно.

— Поддержи мою просьбу. И пусть мне дадут магнитофон. Я хочу довести это до конца.

И он осуществил свое желание. Спрятанный на груди миниатюрный магнитофон записал каждое слово двух мужчин, по очереди то уговаривавших его, то угрожавших от имени бедного Лавинчи.

Как только деньги перешли из рук в руки, неизвестно откуда взявшаяся группа задержания арестовала обоих мужчин, и каждый из них получил свой срок за «попытку подкупа официального должностного лица, а также за запугивание и угрозы в адрес упомянутого выше лица». Луи Легс Лавинчи ушел за решетку на двенадцать лет, а авторитет Стивена поднялся еще выше. Но он редко оглядывался на прошлое. В течение четырех лет он делал на своем посту все, что мог, и от души наслаждался этим.

В эти годы Стивен довольно близко сошелся с молодым чернокожим детективом по имени Бобби Де Уолт. Бобби занимался главным образом вопросами тайного сбыта наркотиков. Ему было двадцать с чем-то, но выглядел он лет на десять моложе, особенно в своих немыслимых костюмах, с копной густых курчавых волос. От него постоянно приходилось ждать какого-нибудь дружеского розыгрыша. Но под беззаботной и легкомысленной внешностью скрывался настоящий энергичный детектив. На счету Бобби Де Уолта было больше раскрытых торговых точек наркотиков, чем у любого другого копа в подразделении. Что же касается Стивена, то он имел удовольствие отправить за решетку владельцев нескольких из них.

Странную они составляли пару, идя рядом по улице: стройный и привлекательный Стивен и Бобби — дикий и хулиганистый. Довольно часто они просиживали в расположенном неподалеку от здания суда баре, болтая до самого закрытия. Иногда шли в ресторан. Компания друг друга их устраивала полностью. Впрочем, равно как и компания прекрасных женщин.

Стивен приятно удивился, когда одним холодным январским вечером семьдесят пятого года Бобби вдруг сказал ему:

— Завтра ты должен отужинать со мной. В мои силки угодила лучшая киска в мире, парень. Я женюсь.

Стивен сгорал от любопытства. Ему всегда казалось, что Бобби не из тех, кто спешит поскорее устроить свою семейную жизнь. Но познакомившись со Сью-Энн, девятнадцатилетней обладательницей волнистых мягких волос, очень приятной улыбки и еще более обворожительной фигуры, он сразу же все понял.

Бобби не терял времени даром. Не прошло и месяца, как Стивен обнаружил себя стоящим рядом с брачующимися в качестве шафера в каком-то уютном храме. Там-то он и встретил кузину Сью-Эпл, Айлин. Он обратил на нее внимание сразу же: высокая, ухоженная, симпатичная. Работала она переводчиком в здании ООН, а жила вместе с родителями в приличном доме из коричневого кирпича где-то на Семьдесят девятой улице.

Четырежды он приглашал Айлин составить ему компанию, но, когда во время их четвертой встречи она отказалась лечь с ним в постель, Стивен решил отступиться от нее. Вежливо.

Он вновь стал встречаться с другими девушками, однако об Айлин не забывал. Все-таки она оказалась первой, кто ответил ему отказом. Все остальные были куда более покладистыми — несмотря на свою привлекательность и внушаемое окружающим уважение. И, отдавая себе отчет в том, что в нынешнее время, когда женщины изо всех сил добиваются равных прав с мужчинами, в этом нет ничего необычного, Стивен тем не менее продолжал вот уже несколько месяцев думать об Айлин.

Груз прожитых лет Кэрри почувствовала совершенно неожиданно. Стоя перед зеркалом, она видела то же лицо, ту же гладкую кожу, только почти невидимые глазом морщинки здесь и там выдавали, что она уже перешагнула шестидесятилетний рубеж. Но хуже было то, что Кэрри ощущала незаметно подкравшуюся старость изнутри, и чувство это пугало, его нельзя было стряхнуть.

Для чего же она прожила жизнь? Угнетала мысль о том, что последние тридцать два года стали годами постоянной лжи. Даже собственному сыну не могла она рассказать о себе всей правды. В особенности сыну, поскольку он всю свою жизнь борется именно с теми людьми, среди которых она была своей, — наркоманы, проститутки, алкоголики и сутенеры. Не все они так уж плохи, Стивен. Некоторые поступки люди совершают потому, что у них нет другого выхода.

По утрам она часто лежала в постели, возвращаясь в мыслях к прошлому. Белый Джек. Какой это был мужчина. Как любила она его когда-то. Она, Джек и Люсиль… Обшарпанные дансинги… Клуб «Коттон»… модные одежды, танцы, жаркая любовь… Как хорошо все было поначалу, до того как появилась Долли… Большая, белокожая Долли… и наркотики…

Высвободив руки из-под одеяла, Кэрри стала рассматривать едва видимые точки, оставленные иглой, шрамы — их и не различишь уже, если не знать, что они там есть.

Годы, проведенные в лечебнице, она почти не помнила, они стерлись.

Перед глазами встал облик Бернарда, и Кэрри улыбнулась. Вот кто знал о пей абсолютно все — и тем не менее любил ее.

Эллиот был совсем другим. Для него Кэрри являлась игрушкой, вещью. Он женился на ней по каким-то своим собственным соображениям. Вполне возможно, что он что-то подозревал, заметил что-то в ее глазах. В их спальне, над интерьером которой поработал известный декоратор, он всегда обращался с ней, как со шлюхой.

И все-таки самое ужасное в этом то, что она смирилась со всем, позволяя ему поступать, как он хочет, она тем самым поощряла его. Страх лишиться положения, средств к жизни привязал ее к мужу невидимыми прочными нитями.

Но теперь и он тоже постарел. Постельные запросы его стали куда скромнее. А ведь однажды он уйдет навсегда. Мысль эта напугала Кэрри. Она не хотела оставаться одна. В одиночестве она не сможет смотреть жизни в лицо.

Невеселые размышления прервал телефонный звонок. Поначалу Кэрри решила не поднимать трубку — пусть себе звонит. Однако тут же она подумала: «А вдруг это Стивен?» Рука потянулась к телефону.

— Кэрри? Как дела?

Джерри Майерсон. Ну конечно. Неделя не проходила без его звонка. Очень лестна мысль, что молодой тридцатишестилетний мужчина может быть в нее влюблен. Она устало вздохнула.

— Привет, Джерри. Как дела?

— У меня — отлично. А вот ты что-то загрустила.

— Да, хандра какая-то.

— Отлично. Я тот, кто тебе в данную минуту нужен. Обедаем вместе. Во «Временах года».

— Не сегодня, Джерри.

— Нет, сегодня. Расскажу тебе о сенсационном разводе, ты наверняка заинтересуешься. Будешь смеяться и плакать… Всю грусть как рукой снимет.

Кэрри вспомнила о своем попом туалете от Сен-Лорана и решила, что подняться и выйти куда-нибудь будет все же лучше, чем проваляться весь день в постели.

— Я подумаю…

— Великолепно. В час дня. Не опаздывай.

Бобби Де Уолт уже несколько месяцев занимался расследованием дела. Сью-Энн, носившая в себе их первого ребенка, почти не видела мужа. Стивен заходил к ним довольно часто — составить ей компанию.

Однажды вечером он застал у нее Айлин, с которой не виделся вот уже восемь месяцев. Она удивилась встрече не менее его.

Оба вопросительно повернулись к Сью-Энн, невозмутимо пожавшей плечами. , — Сегодня я не ждала никого из вас.

— Я ненадолго, — тут же решила Айлин. — Просто заглянула проведать тебя.

— Думаю, что поужинать-то вы оба у меня сможете, — проворковала Сью-Энн, ставя на стол тарелки с горячими сочными свиными ребрышками, кукурузой и картофельным салатом.