Я не желаю нагибать! (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 19

Что же касается чистки зубов, то ящеры в этих целях жевали какой-то корнеплод, но у них зубы были острее моих, так что я разгрызть корнеплод не смог, как не старался. Я просто поболтал его во рту, чтобы освежить дыхание, прополоскал рот водой, а потом с удовольствием плотно позавтракал.

Потом осмотрел оставленные мне припасы: целая заплечная корзина еды и питья. Собранного мне, пожалуй, хватит на целую неделю. Еще мне оставили оружие — пару кинжалов, одежду ящеров, которая пришлась мне по размеру, сапоги, видимо, спешно изготовленные за ночь местным кожевенником специально для меня, лекарственные травы…

Рептилии оставили мне даже броню, напоминавшую чешую. Но вот её я на себя натянуть не смог, как не пытался. Человеческое телосложение слишком отличалось от рептилоидов, форма груди была совсем другой. Так что броня оказалась бесполезна, её мне пришлось оставить, тем более что она была тяжелой.

После завтрака, собрав весь свой скарб, я вышел наружу. Рассветало, день обещал быть солнечным. Оглядевшись, я обнаружил именно то, что ожидал: поселение опустело.

Впрочем, одна тварь в селении все же осталась. Она сейчас сидела возле дома старейшины и рисовала на песке копьем какие-то знаки…

И вот теперь я понял, что имел в виду старейшина, когда сказал, что он «знает вкусы людей». Ибо эта девушка-ящер была какой-то… слишком человекоподобной что ли.

Маленькая, стройная, со светлой чешуей, в плотно облегавшей тело чешуйчатой броне… В принципе её можно было даже назвать привлекательной. Глаза у неё были большими, но меньше, чем у других ящеров. Девушка-ящер напоминала персонажей аниме. Разве что на голове не было волос, их не было ни у кого из рептилий, а еще у этой воительницы отсутствовала грудь, как и у всех женщин-ящеров. Но если ей налепить парик и прикрутить силиконовые накладные титьки, да еще добавить пальцев на руках и ногах — вышла бы вполне себе милая девушка, только чешуйчатая.

А пока что я понял, что передо мной самочка, только по её общей миловидности, да еще небольшому размеру — у ящеров самки были меньше самцов.

— Ты кто? — поинтересовался я.

Девушка испуганно вскочила на ноги:

— Я Дар, хозяин!

— Типа дар для меня?

— Нет, меня так зовут. Меня так назвали в детстве, потому что я вылупилась из яйца не такой, как оссс-стальные… И меня собирались принести в дар людям. Люди забирают тех маленьких ящериц, кто соответствует их стандартам красоты.

— Зачем? Неужели люди сношаются с вашим народом?

— Нет, ну что вы… Проссс-сто людям нужны слуги. И они берут самых красивых детенышей живыми, чтобы воспитать их с детства, как слуг людей.

Дар почти не шепелявила, когда говорила, разве что изредка срывалась на характерный посвист.

— Ты странно говоришь, — заметил я, — И еще владеешь оружием. Хотя я тут вчера вооруженных девиц не видел.

— Да, хозяин. Я же уже сказала: меня воссс-спитывали не так, как остальных. Меня с детства учили говорить так, чтобы моя речь нравилась людям. Люди не любят нашего шшш-шипения. Так что меня били каждый раз, когда я шшш-шипела. Хотя до конца я от этой привычки так и не избавилась… Но я даже знаю человечий язык! Старейшина учил меня ему. И меня научили носить броню и обращаться с копьем. У ящеров женщины не сражаются, но у людей сражаются все. И родители надеялись, что люди возьмут меня телохранителем к какому-нибудь знатному господину, поэтому и учили владеть оружием.

— Ага, а в результате ты станешь моим телохранителем, — вздохнул я, — Почему люди тебя так и не забрали-то?

— Люди в поссс-следний раз были у нас много лет назад, — грустно ответила Дар, — И они тогда только убивали, а слуг из нашего селения не брали совсем. Так что за мной так никто и не пришёл. И ящеры меня стали обижать. Сильно. Из-за моей внешности и поведения. Меня же воспитывали, как человечьего слугу. Так что я ссс-стала ни то, ни сё — не ящерица, но и не человек.

— А почему ты сама не отправилась к людям?

— Господин шутит? — Дар взглянула на меня с удивлением, — К людям не приходят по своей воле. Люди берут! Они принимают решения. Если бы я проявила инициативу и пришла к людям сама — меня бы просто убили. Люди не терпят, когда другие народы что-то делают по ссс-своей воле.

— Ясно. Но теперь-то ты наконец послужишь человеку, Дар. То есть мне. Вообще, откуда ты такая взялась, почему ты родилась похожей на человека? Неужели среди твоих предков были люди?

— Нет, хозяин. Людской род не смешивается с другими рассс-сами. Невозможно! Но колдуны болтают, что образ людей столь силен — что влияет на мир. Люди как будто транслируют свой облик на другие народы магией. Вот почему все чаще рождаются зверолюды похожие на людей. Еще колдуны говорили…

Дар вдруг замолкла на полуслове и испуганно глянула на меня.

— Говори, — потребовал я, — Не бойся. Что там еще болтали колдуны?

— Болтали, что человек — это паразит, — нехотя выдавила из себя ящерка, — Что он всё обращает в своё подобие. И что в будущем не останется вообще никаких рассс-с и народов. А будут только люди. Они всех убьют, а выживших обратят в себе подобных!

— Что ж, если так, то людям будет не на ком качаться и получать экспу, — хмыкнул я, — Но нам пора в путь, Дар. Ты знаешь, как дойти до человеческого города?

— Да. Я там бывала. В смысле: видела селение людей издали. И оно кошмарно. Слишком большое, слишком страшшш-шное. Но близко я не подходила. Если подойти близко: люди заметят и убьют тебя.

— Теперь тебе бояться нечего. Ты же со мной, с человеком, — успокоил я ящерку, хотя и сам понятия не имел, как отнесутся люди, если я припрусь к ним вместе с этой рептилией-воительницей, — Веди меня, Дар.

— Мы доберемся за двое ссс-суток, если пойдем быстро, хозяин. Или за трое, если не будем спешить. Клянусь, я не подведу вассс-с.

Дар разволновалась, так что снова начала шипеть и подсвистывать.

— Надеюсь на это. Кстати, а куда делись все твои сородичи, и что за знаки ты рисовала на песке?

— Сородичи ушли. Всегда уходят, когда человек перестает гостить у нас. Традиция. Боятся, что человек напоследок решит поразвлечься и кого-нибудь убьет. А рисунки на пессс-ске — это я так… — теперь ящерка смутилась и быстро затерла свои рисунки, — Это молитва. Мы их пишем на пессс-ске, а потом стираем. Так молитвы отправляются к Духам предков. Это просто молитва, хозяин, чтобы наше путешествие окончилось удачно.

— Что ж, надеюсь, Духи услышат твои молитвы, Дар.

Мы шли целый день, лишь раз остановившись перекусить, но не встретили ни единого жилья или аборигена. Повсюду раскинулась степь, впрочем, по мере нашего продвижения на северо-запад она переходила в лесостепь, стал появляться подлесок, по большей части хвойный.