Грани обмана (СИ) - Мягкова Нинель. Страница 23

Моя размашисто шагающая фигура их не заинтересовала. Подумаешь, мужик какой-то решил выйти на ночь глядя.

А вот с охраной конюшни пришлось повозиться.

— Стой, кто идет? — рявкнули на меня от повозок.

Я чуть не подскочила, хоть и знала, что где-то тут должен сидеть в засаде подручный Уинтропа. Не слишком-то он и таился — присел на колесо почтового дилижанса, жевал травинку и лениво поглядывал по сторонам. Меня он тормознул из-за приказа никого не пропускать, а не из-за подозрений.

— Ты кто такой? — буркнула я хрипло.

Чревовещание у меня всегда получалось так себе. Наш преподаватель по вокалу ругался и ставил неуды, но в итоге пропустил, соизволил натянуть зачет. Видел, что старалась. Ну не всем дается бас, когда от природы у тебя сопрано.

Но хрипловатый, пропитой баритон у меня в этот раз получился заглядение.

Точнее, заслушаться можно.

— Меня здесь мейстер Уинтроп оставил. Сторожить, значит, — степенно разъяснил бугай, не торопясь выплевывать пожеванное. — А вам по какой надобности ночью-то?..

Он не закончил фразы, но по тону было понятно, что без внятного ответа меня не пропустят.

— Приказ у меня, — проворчала я, посылая в его сторону уже опробованное заклинание со снотворным.

Глава 14

Подхватывать падающее тело и надрываться я и не подумала.

Их проблема, что выступили против магички, не удосужившись изучить ее возможности. Похоже, к женским способностям вообще и к самообучению в частности здесь относились скептически.

Что ж, приятно будет их удивить.

Я перешагнула через похрапывающего с присвистом охранника и оглядела конюшню. Три клячи, привыкшие неспешно волочь тяжелые телеги. Их трогать не буду. Они в подметки не годятся тем четырем красавцам, что стоят небрежно привязанные к столбу под навесом. Особенно выделялся чернющий лоснящийся жеребец. И взгляд такой… точно как у хозяина: пристальный и оценивающий.

Бодаться со скотиной и выяснять, кто здесь главный, я не собиралась. Кто знает, насколько хорошо его выдрессировали, и послушается ли он чужой руки. А вот седельные сумки, неосмотрительно оставленные, обыскала. Увесистый мешочек, приятно брякнувший металлом, перекочевал в мой багаж. Предварительно проверила его на магические пометки, эдакие местные «жучки», по которым можно отследить и вещи, и людей. Ничего.

Надеюсь, заклинания не успели радикально измениться, мало ли какая новинка там упрятана! На деньгах-то вряд ли что-то будет навешено, а вот на кошеле… на первой же остановке от него избавлюсь, сейчас нет времени.

Быстро оседлала того гнедого, что успел отдохнуть в стойле — обирать уже пострадавшего путешественника, так полностью — и вывела, подхватив заодно уздечки тех, что только прибыли.

Кони, принадлежащие магу и его помощникам, повиновались неохотно, вороной даже заржал, жалуясь на похищение, и попытался дотянуться до меня, чтобы цапнуть.

— Цыц, зараза! — шикнула я на него, легонько щелкнув магией по плюшевому храпу. Он мотнул головой, но отстал, почуяв что-то знакомое. Смирился.

Все четверо явно устали после скачки, но наверняка сумеют развить немалую скорость, прежде чем падут. А мужчины вроде этого Уинтропа ни перед чем не остановятся, чтобы добиться цели. На магичку печать поставят, коня загонят, таверну… надеюсь, не тронут.

Так что возьму четвероногих с собой. Двойная польза. И в погоню отправляться не на чем — не на тех клячах же — и спасу бедолаг от участи быть пущенными на колбасу после смертельного забега.

Перекинула сумки через круп гнедого, закрепила двумя пряжками, сама вскочила в седло, не выпуская четыре дополнительных повода. Подумав, накинула их на луку. Если сильно упираться не будут, и так сойдет.

Навыки еще не забылись, хоть я и не ездила верхом более года.

Наша веселая кавалькада неторопливо, шагом, побрела по дороге, ведущей направо. В темноте скакать — только ноги переломать, причем всем участникам. А то и шеи. Пока нас не заметили, нет смысла рисковать.

Я понятия не имела, что сейчас в той стороне, руководствуясь лишь принципом — лес, куда ушел меня искать дознаватель и прочие, в противоположном направлении.

По старым картам где-то там, дальше, располагались приморские курортные городки и граница с Хаконом. Пересекать я ее не собиралась. Языка не знаю, документов нет, куда мне. Я тут с трудом освоилась. А вот слиться с приезжими и незаметно отправиться дальше, к столице, было бы неплохо.

Идея перешерстить библиотеки, а, возможно, и частные букинистические собрания, не давала мне покоя. Во-первых, мне все-таки хотелось домой. А во-вторых, меня мучило любопытство. Что такое произошло, что систему образования в стране откатило назад? Ведь лишение половины населения права на нормальную учебу — это именно кризис, а не прогресс. Обычно такие пертурбации просто так не происходят. Тут либо восстание какое, либо война, либо самодур у власти.

А еще перед глазами стояло бледное, осунувшееся личико Лавинии. Ей я помочь уже не могла, печать — это навсегда. Но сколько их еще таких, сорвавшихся и тут же получивших несопоставимое проступку наказание? И сколько еще будет?

Инстинкт самосохранения настойчиво подсказывал разузнать, как с запечатыванием обстоят дела в соседнем государстве. Если подобная дичь творится не везде, то, может, и имеет смысл попробовать сделать себе документы или просто нанять каких контрабандистов, чтобы меня перевезли… Однако на подобные маневры нужны деньги. И куда более серьезные, чем те серебрушки, что болтались в моей сумке.

Так что план оставался неизменным. Пробираться окольными путями к столице, зарабатывать побольше, а дальше — по ситуации.

Запасных коней я оставила в ближайшей деревне. Полторы улицы, с десяток домишек, довольно добротных на вид. Вроде не голодают, а значит, животин сразу не сожрут.

Накинула поводья на торчащий из забора неровный колышек, намотала покрепче, чтобы не отвязались сами и не убрели в лес. Тут-то, около жилья, их не тронут, а глубже в чащу — могут и хищники водиться.

К тому же мне почему-то казалось, что у вороного хватит мозгов самому потрусить обратно к хозяину. Нет уж. Мне преследователи ни к чему.

Провожаемая недобрым взглядом черного коня, я пнула гнедого и он перешел на тряскую рысь. Из-за горизонта выкатилась крупная молочно-белая луна размером с суповую тарелку, и стало куда светлее. Видно, куда едем хоть. Дорога утоптанная, ям-колдобин мало, неспешная рысь самое оно.

Таких крошечных, мирно спящих поселений по пути встретилось штук шесть. Хороший признак. Значит, спокойно живут, без стычек с соседями и обнаглевших грабителей. Иначе заборы были бы повыше, а вокруг — охрана или ямы с кольями.

Гнедого я продавать не решилась. Оставила в подворотне первого же крупного города, до которого добралась. Уже светало, на улицах появились спешащие на работу прохожие, и наверняка найдутся свидетели, способные описать приметного всадника в шляпе, скачущего по улицам в неурочное время. А лошади — они как машины. Пусть без номеров, но наметанный глаз мигом определит и масть, и породу, и степень усталости. Ещё и продать ее точно так же сложно. Насчет бумаг не уверена, но родословную, например, вполне могут спросить. Опять же торговаться придется, а я себе смутно представляю, сколько просить. Искать же подпольных перекупщиков у меня не было ни желания, ни времени. Потом от них поди отделайся еще!

Перекинув через плечо сумки, я зашагала по мощеной булыжниками мостовой, стараясь не потерять сапоги.

Пассажирские дилижансы здесь ходили куда чаще, чем в Тормоте. Каждый день, а то и по несколько рейсов, причем в разные стороны. Мне повезло, я успела на утренний, направляющийся к морскому побережью. Столичный выезжал чуть позже. Соблазн воспользоваться именно им был велик, но спешить мне некуда, а одежда все же приметная. Когда ограбленный мною путешественник проспится, наверняка подробно опишет все украденные у него «портсигары импортные».