Грани обмана (СИ) - Мягкова Нинель. Страница 38
Трактирщик широким жестом предложил проверить все его заведение, клятвенно заверяя в непричастности к нападению. Еще бы, такой урон репутации заведения! Слух о небезопасном месте для ночлега расползется мгновенно, пусть расположение идеальное, на перекрестье оживленных дорог, но и конкуренты не дремлют. Раздуют из мухи коня, и прощай сытная жизнь!
Разумеется, самый тщательный обыск ничего не дал, кроме залежей паутины в дальнем углу подпола и пары голов заплесневелого сыра. Уинтроп кривился, трактирщик прыгал от восторга — плесень оказалась какая-то остро-ядреная, редкая и ценимая знатоками как деликатес.
Провозились до самого утра, и тут дознавателя поджидал еще один сюрприз: вернулся его конь. Да не один — с компанией!
Маренго еще и волочил за собой увесистый дрын, намертво зацепившийся за поводья. Конь периодически спотыкался, но упрямо пер вперед. Добрел до хозяина, уткнулся ему нюхом в плечо и тоненько заржал, жалуясь на непростую судьбу.
Уинтроп машинально похлопал вороного по шелковистой шее, нынче запыленной и покрытой пятнами пота.
— Моего нет, — флегматично отметил Хоуи.
— Он был посвежее, — кивнул Уинтроп, слегка остывая.
Его друг вернулся целым и невредимым, злиться на угонщицу не имело смысла. А вот восхищаться ее умом и изобретательностью поневоле приходилось!
Лишь одна деталь не давала покоя дознавателю.
Его беглянка была немой блондинкой. И если с мыслью о том, что она все это время молчала и притворялась, он сумел смириться, то как быть с цветом волос?
Ведь местная воровка оказалась шатенкой!
Глава 23
Маренго понятливо довез хозяина до того места, откуда был выломан дрын. Дорога от деревеньки раздваивалась, а если верить карте, то перекрестков дальше пруд пруди.
Уинтроп понял, что гнаться за беглянкой уже бесполезно. Притворившись мужчиной, она сможет беспрепятственно продать краденого коня, а то и вовсе двинуться лесными дорогами куда угодно. Открывая все новые ее умения и способности, дознаватель вконец запутался и уже не мог с уверенностью предположить конечную цель девушки: крупный город или домик отшельника в сумрачном северном лесу?
Зато неотложное дело, за которое ему вскоре придется заполнять отчетность, осталось в провинциальном Тормоте и требовало его пристального внимания. Надо бы глянуть, как там его подчиненные справляются, все ли перечислили в списке улик и свидетельств — отвечать-то если что ему.
С тяжелым сердцем Уинтроп развернулся и направил коня обратно к пансиону. Маренго, чувствуя настроение хозяина, потрусил ленивой рысью, то и дело оглядываясь.
— Ничего, приятель, мы ее еще найдем, — с множеством самых противоречивых эмоций в голосе заверил его дознаватель.
Он бы и сам не сумел определить, что ощущает в данный момент. Разочарование от безуспешной погони, сожаление, досаду — что упустил одаренную девицу, и долю восхищения ее талантом, что все росла и ширилась.
Пожалуй, Уинтроп уже не мог сказать с уверенностью, что собирается жениться на ней исключительно ради магии, по обязанности и согласно традициям. Шарлотта умудрилась его заинтересовать всерьез как личность. Пусть признание за женщиной индивидуальности и таланта шло вразрез со всеми его представлениями о мире, спорить с очевидным дознаватель не собирался. Ему попалась уникальная, ни на кого не похожая невеста, и он твердо вознамерился ее поймать.
Пусть сразу не получилось — он не отчаивался.
По ее следу отправились его люди со строгим наказом не светиться, разнюхать все что можно, искать сразу троих — щуплого мужчину, шатенку и блондинку, а также обращать внимание на все странные и подозрительные происшествия.
Из нынешнего приключения Уинтроп вынес один очень важный вывод.
От Шарлотты можно ждать чего угодно. Вот вообще всего. Потому указания следакам были даны самые расплывчатые: смотреть по сторонам в оба, записывать все, что кажется выходящим за рамки обыденного, и докладывать еженедельно в столицу, зашифрованными письмами, подробнейшим образом.
Слива информации он не боялся. Его люди проверены сотнями вылазок и расследований, в том числе довольно деликатного свойства. За исключением разве что новенького, но Джеба он взял с собой обратно в Тормот.
Ценная магичка должна принадлежать только ему!
Больше никто из знакомых воздушников с ней просто не справится. Пусть даже запечатают силой — мозги-то никуда не денутся. Сбежит ведь все равно!
Человек настолько активный, ловкий и способный реагировать быстро в нестандартной ситуации на дороге не валяется. Что там — будь она мужчиной, он бы искал ее, чтобы предложить место в собственной оперативной группе! Увы, пол никуда не деть и никак не изменить, а женщина на государственной службе — нонсенс, тем более одаренная сильная магичка.
У него даже мелькнула крамольная мысль позволить ей скрыться, вместо того чтобы разыскивать и брать замуж, но он ее быстро отмел как несостоятельную.
Все равно ведь поймают и выдадут принудительно, но уже не за него. А другой воздушник вряд ли окажется таким же понимающим и всепрощающим.
Чувствуя не самое лучшее расположение духа дознавателя, служанки, воспитанницы и наставницы наперебой давали наичестнейшие, подробнейшие показания. Правда, рассказать о том, что его на самом деле интересовало — о блондинке-шатенке-Шарлотте — они могли немногое. Появилась внезапно, каким-то образом пробралась на территорию пансиона и попыталась утопиться в озерце. Да, вот в этом, где воды по колено. Молчала весь год, как рыба об лед. Выполняла свою работу качественно, в срок, нареканий не имела, убирала тщательно, помогала на кухне старательно.
«По ночам изучала магию», — дополнил показания сам Уинтроп, обшарив комнату девицы и обнаружив под кроватью два тома по высшей воздушной магии. Пролистал, задумался. Им подобные формулы давали на последнем курсе, и то не все. А здесь — он сверился с обложкой — учебник для старших классов школы для девочек.
Уинтроп ранее никогда не задумывался о причинах, по которым женщинам запретили пользоваться магией. Ну, принято так, у отцов так было, у дедов… дальше его история особо не интересовала. Гораздо сильнее занимали актуальные загадки и преступления.
Но сейчас, имея перед глазами столь явное доказательство деградации системы образования, он невольно засомневался: а все ли на самом деле так радужно в их королевстве, как принято считать?
Мысль предательски укоренилась в его сознании.
Уинтроп презрел все доводы рассудка и попросил у местрис Осборн позволения взять с собой обе книги. В качестве доказательств, не более того.
Это вместо того, чтобы арестовать опасную укрывательницу вольных магичек!
Заведующая не стала упорствовать, но посмотрела на него так, что дознаватель смутился, как школьник, пойманный на списывании.
Признаться, он собирался и сам тайком полистать учебники. Не только чтобы сравнить программу и прикинуть, что из описанного Шарлотта успела освоить и к чему быть готовым при следующей встрече.
Его не на шутку встревожила разница в уровне знаний, которую он сейчас наблюдал. Неужели двести лет назад женщины — даже женщины! — были способны воспроизвести все эти заклинания? Сейчас сил у большинства его однокурсников не хватило бы и на половину из них. В каждую формулу вливалось такое количество энергии, которое и не снилось многим выпускникам академии!
Получается, вместо усиления магического резерва страны идет его медленное угасание.
Отчего же историки, врачи и прочие профильные специалисты не бьют тревогу?
Проблема вырисовывалась довольно масштабная. И если ею до сих пор не заинтересовались на самых верхах — значит, ее осознанно замалчивают.
Пожалуй, стоит обратиться с этим вопросом напрямую к наследному принцу.
Король, его величество Себастиан Второй, отличался редкостной патриархальностью и приверженностью традициям. От него вряд ли удастся добиться внимания к этому делу. Скорее он обвинит самого Уинтропа в раздувании преступления из ничего, ведь в качестве доказательства у него лишь ветхий учебник, который легко подделать.