Невинная для бабника (СИ) - Шарм Элли. Страница 46

– Я так переживала, как ты отреагируешь, Мэдисон. Все же, я уже далеко не… молода, – запнувшись на последнем слове, закончила родительница. Ее губы дрогнули, изгибаясь в тёплой улыбке.

– А папа знает? – поинтересовалась я, наконец, слезая с Дэйма, что все это время поддерживал меня руками за бедра. Меня переполняли такие чувства, что я боялась разрыдаться. Всю жизнь я мечтала, что бы у нас была большая семья. Братья, сестры… без разницы! Но, к сожалению, у родителей ничего не получалось.

Мама часто говорила, что на все воля Всевышнего. Кто мы такие, чтобы роптать на судьбу? А оно вон как… спустя столько лет! Разве это не чудо?!

Мама засмеялась, прикрывая рот ладонью.

– Дорогая, вижу, как горят твои глазки. Давай, сделаем так, – она подошла ко мне и, беря за руку, проговорила: – На верху, в моей спальне, на столе есть конверт, – заговорщически понизив тон, добавила: – Там результаты УЗИ. Я хочу, чтобы ты первая узнала.

Громко взвизгнув, я ринулась к лестнице, почти сбивая с ног ошарашенного Дэйма. Топая ногами по коридору, вихрем влетела в комнату родителей. На глаза тут же попалась большая красная папка, что лежала на столе. УЗИ точно в ней! Пройдя босыми ногами по мягкому бежевому ковру, деловито открыла папку. Улыбаясь так, что заболели щеки, развернула первый лист сверху. Глаза забегали по строчкам, пока не наткнулись на… Мозг отказывался верить в прочитанное. Буквы не складывались в предложения, будто спасая меня от сильнейшего потрясения. Больно очень… Почти невыносимо. Тревор Вильсон… штат… Мэдисон Сттокворд. Удочерение?! Это слово раз десять прокрутилось в голове. Я начала судорожно рыться в бумагах, смахивая со щёк слёзы.

– Да что же это?! – руки тряслись, глаза застилала пелена из слез.

Мне казалось, я ничего вокруг не слышу и не вижу. Остался только лишь страшный гул, который заполнил уши… Лишь спустя какое-то время я поняла, что это бьется мое бедное сердце. Пальцы натыкались на разбросанные в хаотичном порядке документы. Чеки, подтверждающие зарплату отца, его характеристика с места работы – все, что нужно для удочерения… Громко зарыдав, сжала бумаги.  Как же все это больно! Глубоко вздохнув, поджала припухшие губы со следами от зубов. По крайней мере, мать родная… Пытаясь прийти в себя, подошла к окну, жадно вдыхая воздух. Здесь на тумбочке лежал конверт. Горько усмехнувшись, взяла его в руки. Должно быть, это как раз и есть УЗИ. Прикрыла глаза, думая о том, что же меня подтолкнуло взять в руки эту злополучную папку. Казалось, в эту минуту все перевернулось с ног на голову.

Глотая слезы, вспоминала, как маленькой девочкой разбивала колени, бегая во дворе, а отец, хмуря брови, с серьёзным видом мазал мне ранки зеленкой. Как он скрывал от мамы мои детские шалости, снисходительно покачивая головой. Как это вообще возможно? Да мы с ним так похожи – одно лицо! Я почти со злостью обернулась к большому зеркалу. Цвет кожи, цвет волос…. Я сжала зубы, с ненавистью глядя на бумаги. Отшвырнув их прочь, достала сотовый из заднего кармана джинс. Мне срочно нужен папа! Я хочу знать все! Я не имею права беспокоить маму, когда она в положении. Нет! Разговор должен состояться с отцом один на один. Церковь святого Патрика – вот куда мне надо.

Дэйм… Нет, это касается только меня и моих родителей. Я не готова сейчас смотреть маме в глаза. Да и по припухшему красному лицу она сразу догадается о том, что я чем-то расстроена. Прости, Дэйм. Сжимая телефон, я уже знала, что покину дом через чёрный ход, не попрощавшись.

Глава 36

Дэйм

– Честно, я приехал только ради пирога, – посмеиваясь, я откусил такой приличный кусок, что даже побоялся, что не закроется рот.

Мама Мэдисон, довольно усмехнулась, подливая мне горячий ароматный чай.

Черт возьми, я, наверное, не совру, если скажу, что многое потерял в жизни, не пробуя раньше цейлонский чай. В нашем доме было принято пить кофе, а вот чай отец называл баловством. Но этот – крепкий, чёрный… ммм… Я невольно прикрыл глаза от наслаждения, буквально ощущая, как вкусовые рецепторы взрываются от ощущений. В этот мир меня вернул звук мотора. Я открыл глаза, встречаясь с настороженным взглядом миссис Вильсон. Она как раз бросила взгляд в окно. По тому, как женщина изменилась в лице, я понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

А когда я увидел машину своего отца, выезжающую на дорогу? и вовсе открыл рот, не в силах произнести ни звука. Мою тачку только что угнали возле дома священника. Эта мысль показалось настолько абсурдной, что я замер, как истукан, не зная, что предпринять.

– Будет ли уместным, если я прямо сейчас позвоню вашему мужу? – щеки словно обожгло огнём. Злость и недоумение начинали подниматься откуда-то изнутри, заполняя все фибры души. Поймаю – голову откручу!

Не обращая внимания на то, как мать Мэдисон начала звать девушку, вышел из дома. Я шел в направлении того места, где пару минут назад был припаркован мой автомобиль. Остановившись, приподнял бровь, видя, как злоумышленник помял все ближайшие клумбы. С каким-то садистским удовольствием подумал, что этого уж точно мать Мэдисон не спустит воришке с рук. Ещё неизвестно, кого ему надо больше бояться – меня или…

– Дэйм! Боже мой!

Я обернулся на крик миссис Вильямс. Она спешила ко мне, спускаясь по ступеням крыльца. Широко распахнутые голубые глаза были такие испуганные, что я даже на секунду задержал дыхание.

– Мэдисон! Какая же я дурааа!

Женщина выглядела настолько подваленной, что я даже испугался за ее здоровье. Я не разбирался в особенностях организма беременных, но где-то слышал, что им категорически запрещено волноваться. А этот взгляд и бледность …

– Что случилось? – обеспокоено бросил взгляд на дом, инстинктивно отыскивая глазами окно Мэдисон. – Что-то с Мэди?

Сердце загрохотало в груди, будто старый ржавый трактор. Глухо, медленно, болезненно… Я бросился к дому, но миссис Вильсон, остановила меня, хватая за руку.

– Подожди, Дэйм! Это я виновата. Бедная моя девочка…

Я растеряно замер, не зная, как реагировать на горькие слёзы женщины, что хлынули сплошным потоком из глаз.

– Должно быть, она увидела проклятые документы, – женщина прижала руку к груди, умоляюще заглядывая мне в глаза. – Прошу, Дэйм, не дай случиться ничему плохому.

– Что за документы? О чем вы? – я с беспокойством отметил, как мать Мэдисон прижимает к животу раскрытую ладонь. Ещё этого только не хватало!

– Вот! – указала женщина пальцем на землю возле помятых клумб с цветами.

Мне ничего не оставалось, как проследить за тем, куда указывает женщина. Аккуратные, миниатюрные следы на земле. Мэдисон!

– Какого…?!

– Послушай меня, Дэйм. Мэдисон нашла документы на своё удочерение, – пояснила миссис Вильсон. Ее глаза лихорадочно блестели, крылья носа трепетали.

Мозг тут же отдал приказ «Стоп!» Я даже на мгновение задержал дыхание.

– Я знаю-знаю, – быстро заговорила женщина с невероятным отчаянием в голосе. – Я все объясню обязательно, но позже. Единственное, чего сейчас я боюсь, как бы дочка чего не натворила!

Стараясь успокоиться, я про себя взмолился о том, чтобы Мэдисон хотя бы пристегнула ремень. Босая… она вышла из дома босая через другой вход. Как ей должно быть сейчас больно и страшно. Я передернул плечами, представляя всю степень ужаса, с которым столкнулась моя любимая. Такая хрупкая и наивная, как ребёнок… Дичайшее потрясение. Я принялся набирать номер такси, чувствуя, что пальцы не слушаются. Ошибаясь по несколько раз, еле набрал верную комбинацию цифр.

– Мне срочно нужна машина на Пятую авеню, – я сдул нетерпеливым резким движением темную челку со лба. – Да, прямо сейчас. Жду. Спасибо.

Мама Мэдисон тяжело опустилась на ступеньку крыльца.

Выразительные полные боли глаза смотрели в никуда.

– Она гонится за правдой, но боюсь, она ей придётся не по вкусу, – тихо произнесла миссис Вильсон, качая головой. – Некоторые вещи, Дэйм, лучше не знать никогда.