Двойник - Коллинз Макс Аллан. Страница 51
– Какое кощунство, – заявила Мамочка.
– Наверное, вы правы.
– Какую церковь вы посещаете?
– Мамочка, я даже не могу припомнить, какую.
Она возмущенно поцокала языком.
– Это очень грустно. Весьма грустно.
– Наверное, вы правы, Мамочка.
– Вы знаете, что вам придется поджариваться в аду?
– У меня там будет неплохая компания.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Посмотрите вперед.
– О-о-о-о-! – взвизгнула она. – Бородатая леди... Попробовала наш крем... Это не поздно никогда... Теперь она знаменитая кинозвезда! Крем «Бурма шейв»! Ха-ха-ха!
Салли не обрадовалась, когда узнала, в какое дело я опять ввязался. Наоборот, она здорово разозлилась.
– Нат, ты меня разочаровал! Ужасно разочаровал! Мы пили у нее кофе.
– Почему так, Элен?
– Я тебя считала умнее... И не думала, что ты ввяжешься в подобную убийственную авантюру!
– Убийственную?
– Ты сам лезешь в логово к этим... бешеным маньякам.
– Все маньяки немного «с приветом»!
– Правильно, как ты!
Я допустил большую ошибку, рассказав все Салли, правда, умолчал о роли Фрэнка Нитти и моего прикрытия под именем Джимми Лоуренса. Я только сказал ей о том, что фермерская дочка оказалась в лапах банды Баркеров и что я под вымышленным именем должен вернуть ее в объятия папочки.
– Тебе не ясно, чем ты занимаешься?
– Я просто делаю свою работу.
– Ты пытаешься... действовать в той манере, как это делают дети. Ты себя так сильно жалел, когда тебя использовали во время убийства Диллинджера, и теперь любыми способами пытаешься вернуть уважение к себе. Поэтому и взялся за это идиотское дело! Ты будешь среди воров и убийц и рисковать жизнью за несколько долларов, чтобы сыграть роль рыцаря и спасти милую даму, попавшую в беду. Я не думала, что ты такой дурак!
– Элен, дело совсем не в деньгах, хотя они не такие уж маленькие.
Это первые настоящие деньги, которые я получил за этот год, не считая награды за Диллинджера.
– Я вижу, ты не отрицаешь, что сильно поглупел.
– Ну, я всегда был простаком. В этом заключается мое очарование.
– Не смей подлизываться ко мне, дрянь! Тебе нужно вернуться к этой... к этой твоей маленькой актрисульке в Голливуде... Это как раз ее стиль... Именно на подобное романтическое дерьмо она так падка! Геллер, почему бы тебе не позвонить ей, можно даже за мой счет?! Междугородный звонок лично ей в Голливуд! За мой счет, это доставит мне удовольствие.
Я ничего не говорил.
Салли вздохнула и начала рассеянно помешивать кофе. Потом глянула на меня влажными глазами.
– Прости меня за то, что я здесь наговорила.
Я сделал глоток кофе.
– Мне не нужно было говорить о ней, правда?
Я кивнул головой.
– Тебе до сих пор больно, что ты ее потерял, не так ли?
– Ты когда-нибудь разговаривала с человеком, у которого ампутировали руку или ногу?
Салли удивилась.
– Нет.
– Они все говорят, что самое ужасное, когда у тебя нет руки или ноги, а ты ее все время чувствуешь. По ночам отсутствующая рука или нога начинает болеть...
– Ты – сентиментальный парень, Геллер, разве я не права?
– Элен, ты не ошиблась.
По ее круглой и гладкой щеке катилась слеза.
– Тогда, сентиментальный рыцарь, почему бы тебе не запрыгнуть на белого коня и не поехать за своей чертовой дамой?! Дерьмо! Почему бы тебе не взобраться на имеющуюся неподалеку даму?! Пошли в постель!
– Пошли, – ответил я ей.
Позже она коснулась моего плеча и сказала:
– Я не знаю, захочу ли я тебя видеть, когда ты вернешься.
– О?
– Может, мне лучше отказаться от тебя именно сейчас... чтобы, если что-то случится... легче было бы пережить.
– Как скажешь, Салли.
Она сделала вид, что обиделась.
– Ты назвал меня Салли.
– Да. Я назову тебя Элен, когда разрешишь мне вернуться к тебе после окончания этого дела.
Элен рыдала в моих объятиях. Утром, когда я ее покидал, она опять разозлилась и не стала разговаривать со мной.
– Под этим камнем... Лежит Элмер Соррейя... Его защекотала до смерти... Кисточка для бритья! Ха-ха-ха! Крем «Бурма шейв»!
– Бивер-Фоллс, – заметил я.
– Что? – спросила Кейт Баркер.
– Впереди Бивер-Фоллс.
По хайвею 151 мы подъезжали к маленькому городку. Потом выехали на тенистую улицу, вдоль которой стояли двухэтажные обшитые досками домики.
У домиков были уютные крылечки с колоннами. Во дворах висели качели. Домики могли похвастаться широкими окнами и остроконечными крышами. Перед ними расстилались большие красивые лужайки. Все выглядело достаточно ухоженным. Мы въехали в главную часть городка. Там вместо деревьев стояли фонарные столбы для освещения улиц. По обеим сторонам улицы располагались двухэтажные кирпичные здания, в них находились магазинчики скобяных изделий, обувная лавка, цветочный магазин, кафе и маленький кинотеатр.
Мамочка повернулась в сторону, пытаясь разобрать, какой фильм шел в кинотеатре.
– Что там идет? Что?
Я посмотрел, и, когда увидел название фильма, мне стало неприятно.
– "Мелодрама на Манхэттене".
– Ну, – разочарованно протянула Мамочка. – Я его уже смотрела. Мне нравится Кларк Гейбл, но только не в конце фильма, когда он умирает.
Спустя четыре мили за Бивер-Фоллс появилась ферма. На почтовом ящике было написано «Джиллис». Я снизил скорость и повернул на дорожку из гравия.
Из-под колес автомобиля в разные стороны разбегались куры. Справа стоял большой двухэтажный фермерский дом. На крыльце с подпорками висели детские качели, широкие окна были закрыты занавесками. Дом венчала остроконечная крыша. Он походил на остальные дома в Бивер-Фоллс, только был свежевыкрашен. Слева и позади его располагались еще какие-то строения: некрашеный сарайчик для инструментов, насос, силосная башня и коровник.
На лужайке не было видно других машин. Я вышел из «Аубурна», обошел его и открыл дверь для Мамочки – Кейт Баркер. Лужайка, на которой росло несколько елей и сосен, и дом были обнесены проволочным забором. Дверь на крыльцо открылась, и маленький мужчина в мятой белой рубашке и таких же мятых коричневых брюках быстро сбежал по ступенькам крыльца. Мамочка двинулась ему навстречу.
– Артур, Артур, – приговаривала Мамочка, прижимая его к себе.
Довольно плотный мужчина, казалось, затерялся в ее объятиях. Она ласково похлопывала его по спине.
Он радостно повторял:
– Мамочка, Боже, мамочка, как я рад тебя видеть...
Я доставал ее багаж из машины, когда появился другой маленький человек в белой рубашке и галстуке-бабочке. Он быстро спустился по ступенькам и побежал к матери. Куры на лужайке снова разлетелись в разные стороны. В руке человек держал автомат Томпсона, который, увидев меня, он направил в мой живот. Мне сразу захотелось присоединиться к курам.
– Какого черта, кто ты такой? – нарочито грубым голосом спросил он.
– Я – Джимми Лоуренс, – ответил я.
– Да-а-а?
– А ты кто такой?
– Не знаешь?
Он презрительно захохотал, будто я был самым тупым дерьмом, и показал на себя пальцем.
– Я – Большой Джордж!
– Большой Джордж?
– Нельсон! – заявил он.
Тот самый «Детское личико» Нельсон.
29
Мамочка выпустила из объятий своего мальчика Артура, чтобы крикнуть Нельсону:
– Он из Чикаго.
Нельсон презрительно усмехнулся. На его верхней губе пробивались усики, но это было не обещание растительности, а скорее отдаленная ее угроза.
– Я тоже оттуда. Ну и что?
– Я здесь с поручением от Фрэнка Нитти! – сказал я.
Усмешка исчезла, и он заморгал.
– Мне что, следует испугаться?
– Нет.
Мамочка и Артур пошли к дому, держась за руки. Проходя мимо, она сказала:
– С ним все в порядке, я проверяла. Не отводя от меня своих светло-голубых глаз, Нельсон спросил: