Короли серости. Том 2 (СИ) - Темиржанов Артур. Страница 47

«Она купилась».

Даже Томми, чья жизнь превратилась в ад после приказа полковника, казался задумчивым. Зато Ли не мешкая сделал несколько шагов вперёд и встал подле полковника. Вик почувствовал, что теряет контроль.

— Не судите меня строго, капитан, — пожал плечами мальчишка. — Вы прекрасно знали, что это произойдёт.

«Да, я знал, — подумал Вик. — Готовился. И всё равно оказался не готов».

— Ты совратил мой народ, — громко сказал шаман. — Я не дам тебе совратить и меня.

— Я с тобой, — сказал Саргий и хрустнул костяшками пальцев. — После всего, что ты натворил, полковник, я твой личный враг.

— Правда? И что же я сделал?

Саргий сощурился, его лицо перекосило от ненависти.

— Ты прекрасно знаешь.

Полковник лишь пожал плечами. Вик посмотрел на Томми и Эмму. Они оставались в раздумьях. Нужно было брать инициативу на себя.

Выкинув клинок из коммуникатора, он бросился на полковника.

«Один удар — и всё кончено».

Он и сам не понял, как оказался на полу, прижатый телом зелота. Вик попытался сбросить бойца, но тщетно: даже для экзоскелета доспех врага казался неподъёмным. Зелот схватил его за шиворот и поднял на ноги. Размахнувшись, Вик лягнул зелота в живот и отступил назад с клинком наготове. Бойцы в чёрной броне окружили его, загородив полковника. Тот лишь усмехнулся:

— Саргий, будь так добр, угомони капитана.

— С чего бы мне это делать, кусок ты дерьма? — вскричал Саргий и бросился на Эймса. Он схватил его за горло и занёс кулак над головой старика.

— Стой! — заорал один из зелотов и повис на руке Саргия. Иммигрант стряхнул бойца на пол, словно плюшевую игрушку. Солдат покатился, маска слетела с его лица. Саргий остолбенел.

Под маской оказалась девчушка лет восемнадцати. Её пепельные волосы были туго стянуты на затылке, а в серых глазах читалась мольба. Сплюнув кровь изо рта, она взмолилась:

— Папа, пожалуйста, не надо.

17. Тепло потерянного солнца

Тепло потерянного солнца

«Мы не одобряем лишение жизни, зато никогда не спрашиваем, стоит ли её давать»

Иеремия Фаддей, «Записки на манжетах»

Если бы не предупреждение Кати, Сергей бы просто проехал мимо нужного здания. Более неприметного церковного приюта невозможно было и сыскать. Может, на то и был расчёт.

Дом, врезанный в торец жилого блока действующих граждан, прятался от случайных взглядов за козырьками, магазинными вывесками и указателями улиц. Даже если бы Сергей искал это место специально, то вряд ли бы нашёл. Стоило Кате постучать в железную дверь, как изнутри раздался женский голос:

— Кого там ещё бесы принесли?

— Честно скажу, после такого я бы просто развернулся и ушёл, — признался Сергей. — Хорошо, что ты со мной.

Катя покачала головой.

— Я думала, ты мастер по открыванию дверей.

— Я, скорее, мастер по закрыванию створок.

— Я спрашиваю, кто там? — повторила женщина.

— Катрин Лемортова. С братом.

Послышался звук отпираемых засовов, от которого Сергею стало не по себе — неужели в церкви всё было настолько плохо, что они не могли позволить себе обычные замки, не говоря уже о магнитных?

Стоило двери отвориться, как на пороге выросла маленькая пожилая женщина в наряде монашки. Смерив Сергея тяжёлым взглядом, она поманила гостей за собой. Катя зашла первой.

Внутри пахло воском и благовониями. На столах стояли десятки свечек. От некоторых ещё шёл дымок, хотя повсюду горели лампочки. Сергей не сразу вспомнил, что свечи нужны для молитв, а не для освещения. Одна только эта мысль заставила его спросить себя: действительно ли он так любит Освободителя, как думал раньше?

Он до сих пор помнил, что сказал Страж, прилетевший им на помощь и убивший полковника с солдатами.

«Добро пожаловать в Первый Город, Сергей».

Даже спустя столько лет, он так и не посмел поделиться этим секретом. Даже маме или сестре он не сказал ни слова. Слишком боялся, что посчитают за сумасшедшего. Стражи не разговаривают с простыми смертными, это знали все. И всё же, Сергею хотелось думать, что он нечто большее. Что у него есть предназначение, которое нужно исполнить. И когда-нибудь Освободитель даст ему знак. Остаётся только ждать.

Конечно, всё это были глупые надежды и заблуждения. И всё же, Сергею нужно было хоть что-то, что могло спасти его от удушающей обыденности жизни. Он столько времени лупил людей на арене, что даже игры со смертью стали казаться чем-то рутинным.

Его существование походило на нелепую шутку. Отец проделал такой огромный путь из Города до Федерации и обратно, пожертвовал всем, даже собой, чтобы подарить им новую жизнь, полную возможностей — и ради чего? Мама с Катей были правы. Николас ошибался, доверившись первенцам — они не заслуживали таких подношений. И всё же, Сергей до сих пор не мог смириться с тем, что Освободитель виноват во всём произошедшем. Нет, так было нужно, он чувствовал это.

«Пути Господа неисповедимы», — так сама мама говорила. На всё есть высший смысл. Даже если он его сейчас не видит, не значит, что его нет. Он верил в отца, а отец верил в Освободителя. Значит, всё это было не напрасно. Отец не мог умереть зря.

Что до первенцев — это уже был другой разговор. Как бы они ни извратили Божий Порядок, как бы они ни относились к народу Сергея, Освободитель тут был ни при чём.

— Как вы и просили, я их всех собрала перед вашим приездом, — сказала монашка.

— Святой отец тоже здесь? — поинтересовалась Катя. Монашка кивнула. Они подошли к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Как поднимитесь, увидите красную дверь — вам туда, — проворковала женщина и покинула их. Сергей пропустил сестру вперёд.

За красной дверью он услышал несколько детских и один мужской голос.

— Что за святой отец? — с подозрением спросил он, остановив Катю.

— Человек, который воспитывал твоих детей, — ответила сестра. — Должен же был кто-то этим заниматься.

— Подожди, и сколько лет ты об этом знала?

— Как только Оксана порвала с тобой.

— Двенадцать лет? И ты всё это время молчала?!

— А ты бы на моём месте что сделал? — бросила Катя. — Ты был занят избиением людей на потеху толпе. Я слишком боялась, что ты просто отмахнёшься от детей, сделаешь вид, что они не твои. Да и потом, Оксана долгое время сама прекрасно их обеспечивала. Конечно, последнее время ей самой нужна была помощь — но даже то немногое, что она зарабатывала, она с ними делила. А сейчас у них не осталось никого. Потому-то я решила обратиться к маме.

— Ты должна была мне сказать, — Сергей сжал кулаки. — Первым же делом. Если бы я знал…

— Посмотри на себя, братец! — почти что выкрикнула Катя, спохватилась и продолжила обычным тоном. — Столько лет прошло, а ничего и не изменилось. Двенадцать лет! Двенадцать лет ты провёл на этой сраной арене. И тебе даже в голову не пришло что-то поменять. Как тебе вообще можно было что-то доверить, скажи мне? Не говоря уже о других наших разногласиях. Скажи правду, ты ненавидел меня. Ненавидел, что я прислуживала богатым первенцам, пока ты за деньги кровь проливал. А я просто хотела спокойного будущего для нас с мамой. Ты ведь ни в какую не хотел получать гражданство. Тебе нравилось жить на окраинах. Просто драться и думать, что мама — лицемерка, которая не хочет работать. Ты ведь знал, что ей не хватает пособия на нормальную еду и лекарства. Мы не первенцы, мы не можем жрать одну только слизь из утилизатора, нам нужны натуральные продукты. Только благодаря тому, что я получила гражданство, ей начали платить нормальные деньги. А если бы ты ещё постарался, она бы вообще прекрасно жила. Но ты даже и не думал о ней.

— Ты думаешь, мне было всё равно? — Сергей почувствовал, как задрожало всё его тело. Ни один противник на арене не мог заставить его чувствовать такую ярость, как родная сестра. — Ты думаешь, я забыл о ней? Я раз за разом приезжал с призовыми деньгами, предлагал ей вообще всё забрать. И что в ответ? Она швыряла кошельки мне в лицо. Говорила, что ей не нужны кровавые деньги. Ей нужен нормальный сын. И при этом она всё твердила, что не хочет работать на первенцев. Но была бы не против, чтобы я на них работал? Как ещё я должен был её понять?!