Джейн. Леди-служанка (СИ) - Лин Айлин. Страница 13

Энни, верная своему слову до пробуждения мадам, принялась меня учить.

– Давай покажи мне, как ты умеешь делать книксен? – менторским голосом потребовала она, чувствуя власть надо мной, поскольку была старше, да ещё и при работе.

Пока мы ковыляли по улочкам в сторону постоялого двора, я обдумывала правдоподобную легенду: кто я, откуда родом, чем занималась? И проще всего было сказать правду. Но ведь она (правда) может быть разной, не так ли? Приукрасил тут, смолчал здесь и вуаля! история очень похожая на истинную, готова!

Итак, я сирота, незаконнорождённая дочь провинциального барона, после смерти которого его молодая жена сослала меня с глаз долой прямиком в закрытый девичий пансион. В этом учреждении обучали будущих слуг, но рангом повыше, нежели горничные и поварихи. Например, гувернантки и экономки. Там же я "научилась" музицировать, изучила (не углубленно) экономику, счёт, литературу, историю, географию и основы живописи. И теперь могу стать наставницей какому-нибудь юному наследнику аристократического титула или дочери вельможи. И подойду в дуэньи девушке на выданье.

И всё перечисленное выше я умела делать просто прекрасно – досталось в "наследство" от прошлой хозяйки тела, ну а играть на пианино я могла и так. И вполне даже неплохо. Себя не похвалишь, как говорится.

В общем, вопросов по этикету у мадам Бернар ко мне возникнуть не должно. Потерпеть чьи-то приказы, ради того, чтобы сесть на корабль и отчалить от этого недружелюбного берега – да легко! К тому же мне ещё и неплохо заплатят. Золотой один у меня есть, но я его тратить ой как не хочу, это моя монетка наудачу и на чёрный день.

В два дня один серебряный. Это очень хорошие деньги. А за месяц у меня их будет пятнадцать. Это порядка пятнадцати тысяч рублей. Тут цены на продукты, натуральные, не напичканные всякой химией, очень приемлемые и эта зарплата позволит мне не только вкусно поесть, но и мягко поспать. Так что выбор очевиден. Правда, у меня иного варианта и нет.

Энни требовательно приподняла красиво изогнутую бровь и я восхитилась её ухоженности: девушка явно себя любила. Я рядом с ней серый гадкий утёнок. Джейн и без того невероятно худая, буквально плоская дощечка, так и на лицо невзрачная, спасали глаза – большие и выразительные, яркого синего цвета. За такие можно и душу продать. Ясные, бездонные и очень честные. И черты лица правильные, аристократические, но за общей неухоженностью это достоинство, увы, терялось. А мне самой следить за внешностью своего нового тела просто было некогда: то я переживала за попадание в другой мир, то несколько месяцев провела в монастыре, а там о таких вещах вообще не думаешь, то вот в бегах. Тут бы выжить, а не перед зеркалом вертеться.

Вздохнула и мастерски сделала реверанс. Не слишком подобострастно, но с необходимой в эдаких случаях толикой уважения к возможному работодателю.

– Ого! – опешила Эн, – это ты где такому научилась?!

– В пансионе для девочек в Шелтоне при тамошней церкви, – солгала я и глазом не моргнув.

– О-о, – губы служанки округлились, – так ты образованная? Такое может очень понравится мадам, я читаю крайне медленно, она злится и пуще прежнего раздражается, – покачала головой новая знакомая. – Ладно, чего уж тебя учить, коли ты лучше меня многие вещи из этикета ведаешь, только время зря потратим. Давай хотя бы приведём в порядок твои волосы и смоем эти ужасные брови! Просто кошмарные, такие густые и чёрные, они у тебя прям как настоящие, и как ты умудрилась их нарисовать столь правдоподобно? – и снова нескончаемый поток словоохотливой девушки забил весь мой эфир.

Смыть мою маскировку вышло далеко не сразу, пришлось взять на кухне плошку масла и тряпицей, смоченной в жирной субстанции, оттереть свои соболиные бровки, кои я нарисовала в волосковой технике.

А стоило часам пробить одиннадцать, как Энни подхватилась и, поманив меня за собой, вышла из небольшой комнатушки, где её поселили, в коридор. Далеко идти не пришлось: номер мадам Бернар располагался прямо напротив.

Короткий стук в дверь, затем девушка прислушалась и хотела было развернуться, чтобы, по всей видимости, уйти, как до нас донёсся приглушённый чуть скрипучий женский голос.

– Стой здесь, я тебя позову, – прошептала Энни и, поправив чепец, потянула дверную ручку на себя.

Я вытянула шею, чтобы рассмотреть хоть что-то, но комната была погружена в полумрак, и заметны были лишь какие-то фрагменты мебели, да часть балдахина над кроватью.

Дверь за Энни закрылась быстро, и я осталась одна в плохо освещённом коридоре. Но заскучать не успела – минут через пять дверная створка распахнулась снова и Энни, делая странные знаки бровями, громко сказала:

– Дженни, проходи будь добра, мадам Бернар хочет с тобой познакомиться.

И отошла в сторонку, пропуская меня вперёд, при этом умудрилась шепнуть:

– Хозяйка не в духе…

Я вошла в хорошо обставленное помещение, плотные занавески на окнах уже были распахнуты и в комнату лился яркий дневной свет. Любопытно было – жуть. А посмотрев на кровать, наткнулась на прищуренный взор зелёных глаз: незнакомая дородная женщина следила за мной, как кобра за мышью.

– Ты та, о ком столь вдохновенно вещала Эн? – голос скрипучий, неприятный.

– Прошу прощения, мадам, – опомнилась я и быстро присела в положенном случаю книксене, застыв буквально на пару тройку секунд, после чего изящно одни слитным движением выпрямилась и ответила: – Да, я та самая. Меня зовут Дженни.

– Хмм, – пухлый указательный пальчик, унизанный перстнями, прижался к не менее полным губам, – неплохо… Рекомендательные есть?

– Увы, я не так давно закончила своё обучение в закрытой школе и ещё ни на кого не работала.

– Это понятно, а от заведения бумаги где? – мадам Сильвия свесила на удивление стройные ноги на пол, небрежно откинув в сторону одеяло.

– Украли. Как и личные вещи, – ответила честно, а перед глазами стоял улыбающийся "добряк" Малоун. Даже невольно кулаки сжала, настолько хотелось заехать по его лживой роже. Это всё не укрылось от внимательных очей дамы.

– Вроде как не лжёшь, – медленно протянула она, рассматривая меня внимательнее. – Ты присядь-ка вон туда, – Сильвия указала подбородком на стул напротив, – да расскажи мне о себе подробнее и почему не поехала к родне?

Я вежливо кивнула, раз позволили сесть, отказываться не следует. Расположившись на самом краешке сиденья, неуловимым движением оправила юбку и заговорила:

– Я небрачная дочь барона Грея, после его смерти мачеха отправила меня в закрытую школу при церкви, – начала я свой рассказ, а сама думала о том, что в принципе практически не солгала, кроме того, что я всё же не незаконнорождённая, а законная наследница огромного состояния.

Глава 14

Мадам Бернар оказалась интересной дамой с бульдожьей хваткой и нюхом истинного сыщика. Она задавала вопросы, вроде бы не заковыристые, но закольцованные, то есть одни и те же вопросы повторялись, но, иными словами – дама явно пыталась поймать меня на лжи. Вот только ничего у неё не вышло – я ни разу так и не прокололась: моя история была настолько простой, что запутаться в ней оказалось невозможно.

– Мне всё понятно, сиротка Дженни, – Сильвия наконец-то грузно встала со своей кровати и в короткой ночной сорочке прямо босиком, игнорируя стоящие неподалёку мягкие тапочки, прошлёпала к керамическому тазу, где её уже поджидала расторопная Энни с кувшином наперевес. Я встала следом за ней, поскольку сидеть при стоящей хозяйке дома, в данном случае комнаты, нельзя было, лишь в случае, когда я её гостья и нахожусь с ней на одной социальной лестнице. – Ты принята, но только на время плавания. В Марсэле у меня достаточно слуг. Оплата, насколько я поняла, тебе уже известна, серебряный за два дня работы. И раз ты здесь, это условие тебя полностью устраивает, верно? – вопрос был риторический, но я всё же кивнула, хотя женщина стояла ко мне спиной. – Всё, что ты увидишь или услышишь, находясь подле, должно остаться между тобой и мной. На сей счёт ты подпишешь стандартный договор.