Кровавый срок - Коллинз Макс Аллан. Страница 59

— Но это не религия, Натан. — Она присела напротив меня. — Это способ лечения болезней или, для фермера, защиты урожая от кражи или непогоды; способ добиться успеха в бизнесе или любви...

— Кое-что и мне бы могло тут пригодиться, — заметил я.

Марджори вяло улыбнулась и заглянула в свою чашку.

— Это не религия... — повторила она. — Оуби — это нечто такое, что один человек, шаман, передает другому.

— Вроде того, когда кто-либо желает, чтобы человек умер; ты это имеешь в виду?

Она нахмурилась в задумчивости.

— Я так не думаю, — произнесла она наконец. — Оуби не приносит смерть путем нанесения ударов по голове и поджога. Оуби убивает на расстоянии.

— Ты хочешь сказать, что это что-то вроде сглаза или порчи?

Она кивнула с серьезным видом.

— А какие мотивы были у любого черного желать смерти сэра Гарри? Сэр Гарри, он был добр с ними. А использовать оуби мог только черный.

— А что если сэр Гарри крутил любовь с женщиной кого-либо из черных?

— Крутил любовь? — не поняла Марджори.

— Ну, в сексуальном смысле...

Она выглядела озадаченной.

— Сэр Гарри? Он любил мою леди Юнис.

— И у него в «Вестбурне» никогда не было посторонней женщины? Может быть, когда леди Юнис была в отъезде?

— Никогда!

Я отхлебнул чая.

— Вкусно! Что ты туда добавила?

— Мед.

Я улыбнулся.

— Вот если бы и меня ты называла этим словом!

Это мое замечание несколько смутило ее.

— Тебе пора уходить.

— Хорошо! — Я встал. — Спасибо, Марджори. Я тебя больше не побеспокою, даю слово.

В ответ на мою благодарность она кивнула.

— Кертису Томпсону удалось разыскать Сэмьюэла или второго парня?

— Нет. Ты была права, Марджори. Они давно уехали.

Она печально покачала головой.

— Иногда некоторых людей и некоторые вещи вернуть просто невозможно.

Не уверен, что она произнесла то, что хотела сказать, но затем она отвернулась в сторону, и ее глаза, впрочем, как и мои, наполнились влагой. Тогда я просто бросился вон из дома.

Теперь, сутки спустя, я стоял рядом с другой красивой женщиной, наблюдая издалека за похожей на вуду церемонией, или праздником, или черт знает чем еще, что называют рыбалкой. Сейчас музыка прекратилась, и музыканты поднесли свои барабаны к огню, вероятно, с тем, чтобы кожа на них подтянулась. Пока остальные участники церемонии стояли, сонно покачиваясь, в ожидании следующего музыкального номера, от толпы отделилась фигура и медленно, загребая ногами песок, приблизилась к нам.

Мужчине было на вид лет пятьдесят. Он имел белоснежного цвета волосы, брови и усы, гладкую кожу; на нем была распахнутая до пояса рубашка и закатанные брюки. Он был одним из рыбаков, но, к счастью, сюда явился без мачете.

Мужчина почтительно остановился в нескольких футах от нас.

— Я Эдмунд, — представился он. — Имею ли я честь говорить с миледи Дианой?

— Да, это я, — ответила, улыбаясь, Ди. — А это мой друг мистер Геллер.

— Мистер Геллер, — повторил мужчина. Глаза его слипались.

Я протянул руку, и тот, явно удивленный, пожал ее.

— Вы знаете, зачем мы пришли сюда? — спросила Ди.

— Да... Дэниел говорил, вас интересует золотая монета.

— Верно, — согласилась она.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — произнес Эдмунд.

Даже безлунной ночью яркие краски деревенских хижин — зеленые, голубые, пурпурные — были заметны; безоконные, странного вида хибары из дерева и, местами, поржавевшего железа имели крыши из пальмовых листьев и двери из упаковочных корзин или из старых металлических рекламных щитов: там — чай «Тайфу», здесь — высококачественные нефтепродукты компании «Прэтс». Это был тропический Гувервиль, поселок безработных.

Эдмунд открыл перед нами дверь — свободно болтающийся на кожаных петлях красный рекламный щит «Кока-Кола»; внутри было жарко и душно от отсутствия вентиляции, и я явственно различал в воздухе приторный запах спиртного. Как это тут называлось? Кажется, «ганджа».

Однако в хибаре Эдмунда не было грязно — в ней висел гамак, стояло несколько деревянных ящиков и дощатых коробок, служивших мебелью, а земляной пол был тверд, как паркет.

— Простите, что тут нет удобного места для леди, — извинился мужчина.

— Все в порядке, — успокоила его Ди. — Так как насчет монет?

— Только одна монета, — уточнил Эдмунд. — Парень с Абако дал мне ее за то, что я кое-что сделал для его лодки.

— Можно взглянуть на нее? — поинтересовался я.

Он направился к одному из ящиков, вытащил из него клочок белой материи, развернул его и вернулся к нам с золотым совереном.

Мы с Ди рассмотрели монету.

— Это ведь не из пиратских сокровищ, не так ли? — спросила она меня.

— Конечно нет, ведь монета датирована 1907 годом, — ответил я.

— Эта монета чего-нибудь стоит? — поинтересовался Эдмунд.

— Двадцать шиллингов, — сказала Ди. — По я дам вам за нее двадцать американских долларов.

— Договорились!

Она протянула Эдмунду двадцатидолларовую банкноту, а мне передала монету, которую я тут же опустил себе в карман.

— Этот парень с Абако, — обратился я к Эдмунду. — Как его зовут?

Он пожал плечами; глаза его слезились. Слишком много ганджи.

— Не знаю, сэр. Просто цветной парень, которому нужно было помочь с лодкой.

— Он не из тех, кто часто бывает здесь?

— Нет, сэр.

Скоро мы с Ди снова были в каюте моторной яхты; Дэниел стоял на мостике, держа курс на Нассау по гладкой, словно стекло, поверхности моря. За окнами висела темная ночь. В каюте также было темна. Но кожаная обивка софы, на которой мы лежали, была такой белой, что казалось, будто она светится.

— Как ты считаешь, мы нашли что-нибудь? — обратилась ко мне Ди.

— Пиратские сокровища? Не знаю...

— Ты выглядишь... сбитым с толку.

— Я часто так выгляжу, — ответил я. — Я просыпаюсь с таким видом.

Она лежала на мне; мы оба были одеты, хотя я и снял свой пиджак и кобуру с пистолетом. Может быть, я и находился теперь на борту яхты под названием «Леди Диана», но сама леди Диана находилась как раз на мне.

— Я не хотела тебя запутывать, — произнесла она.

— Просто все эти вещи... вся эта чепуха с вуду, донжуанство сэра Гарри и украденные золотые монеты... ничего из этого не вяжется с теми фактами, что мне известны.

— Какими же, например?

Ее светлые волосы щекотали кожу на лице. От них исходил приятный запах.

Мне совершенно не хотелось обсуждать с ней все эти дела.

— Ну... все это включает в себя некоторые такие обстоятельства и таких людей, которые стоят немного в стороне от ваших королевских кругов.

Ди с важным видом приподняла подбородок.

— Да? А именно?

Ну ладно! Настырная богатая сучка-всезнайка...

— Один нью-йоркский гангстер по имени Мейер Лански, который имеет какое-то отношение к убийству. Какое именно, я понять пока не могу.

— А! Он...

Я сел на софе, осторожно сместив с себя Ди, и пристально посмотрел на нее. Она уселась рядом со мной с видом школьницы, в сумочке которой обнаружили сигареты.

— Ты слышала про Мейера Лански? — удивленно спросил я.

Она пожала плечами.

— Я с ним знакома. Он друг Гарольда Кристи.

— Гарольд Кристи совсем так не считает.

— Но это так. Насколько я знаю, Гарольд Кристи получил от мистера Лански «подарок» в виде примерно миллиона долларов в обмен на определенные услуги.

— А именно? — передразнил я ее.

— А именно за то, что помогал убедить герцога и сэра Гарри согласиться с планами Лански о строительстве казино в Нассау и на острове Гранд Багама.

Опять все сначала!

— Возможно ли, — спросил я, — что сэр Гарри стал бы препятствовать этим планам?

— Вполне возможно. Я бы даже сказала, вероятно. Гарри не особенно интересовался туристами. А казино, современные курортные отели, которые составили бы серьезную конкуренцию его «Британскому Колониальному», возникли бы повсюду. Прямо на Кэйбл-бич.