Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд. Страница 22

Он вновь умолк на секунду и сразу продолжил:

— Тем временем наши враги, как нынешние, так и потенциальные, даром времени не теряют. Для надёжного противодействия этим угрозам нашей стране требуются мощные специализированные структуры. Эффективные, результативные и секретные. Одну из таких структур мы создаём в настоящее время. Вам предстоит возглавить Секретный департамент, входящий в её состав. В ближайшие дни вы ознакомитесь со всеми подробностями и вступите в полномочия, сейчас же я хочу особо обратить ваше внимание на саму суть возглавляемого вами департамента: это секретное подразделение внутри секретной структуры. Вы понимаете, что из этого следует, полковник?

— Думаю, да, сэр! — кивнул Грант. — Внутри новой организации знать о существовании моего департамента будет далеко не каждый. Это подразумевает, что мы будем выполнять боевые задачи на территории враждебных государств, формально не являющихся нашими врагами и де-юре не находящимися в состоянии войны с США. Я думаю, генерал Эйзенхауэр направил меня к вам потому, что остался доволен моей диверсионной работой, сэр! Я имею определённый опыт в этой сфере.

— Вижу, что генерал не ошибся. — В голосе Даллеса мелькнули нотки удовлетворения. — Мне не придется объяснять вам, что такое аналитика. Поговорим о вашем первом задании. Вы знаете, что такое Урановый комитет, полковник?

— Нет, сэр, — Грант отрицательно покачал головой. — Впервые слышу о таком.

— Это группа учёных-эмигрантов из Европы, занимающаяся проблемой создания атомной бомбы, — объяснил Даллес. — Президент санкционировал эти исследования в 1939-м в ответ на письмо Эйнштейна, опасавшегося создания нацистами этой атомной бомбы.

— Атомная бомба? — Грант нахмурился. — Насколько я знаю, это не более чем теория, обсуждаемая некоторыми учёными на уровне неких далёких и туманных перспектив. Никакого практического применения у этой теории сейчас нет.

— Уже есть, — прервал его Даллес. — Поэтому вы здесь.

— Значит, — нахмурившийся Грант помрачнел, — атомную бомбу создали не мы. Иначе сейчас на моём месте сидел бы какой-нибудь учёный.

— К счастью, её ещё не создали, но в остальном вы вновь правы, полковник! — Даллес бросил на него одобрительный взгляд, тут же сделавшийся стальным. — Несколько дней назад нам удалось выяснить, что гитлеровские учёные перешли от теоретических изысканий в этой области к практическому конструированию. Если ничего не предпринять, то максимум через год у них будет готовая к применению атомная бомба. И не одна. Некоторые источники считают, что первый функционирующий образец может быть изготовлен нацистами ещё раньше.

— Этого нельзя допустить! — решительно заявил Грант. — Однажды мир уже недооценил немецкую науку. В результате в небе над Западной Европой господствуют «Фау-2», а от Лондона и Парижа остались одни руины! Даже странно, что Гитлер так долго не бил ракетами по русским!

— Нас это тоже весьма удивляло, — кивнул Даллес. — Одно время даже существовала версия, что между Гитлером и Сталиным существуют некие договорённости, даже несмотря на довольно-таки вероломное нарушение Советским Союзом пакта о ненападении Молотова-Риббентропа. Особенно вероятной эта версия стала выглядеть осенью, когда Советы внезапно прекратили агрессивные наступательные действия на Одере и перешли к обороне под предлогом проведения давно назревшей реформы в армии. Вам лучше меня известно, полковник, что нашим европейским союзникам пришлось дорого заплатить за эту реформу.

— Вермахт перебросил на линию Зигфрида более половины всех своих сил, — Грант хмуро скривился. — Нацисты перешли в контрнаступление, и союзники потеряли половину Франции. Если бы не острый недостаток нефти, испытываемый фашистами, остановить Гитлера не удалось бы. США пришлось отправить союзникам три очень крупных конвоя с оружием, боевой техникой и боеприпасами, чтобы спасти их от неминуемого разгрома. При этом до берегов Англии дошли только два из них. Последний конвой был полностью потоплен немецкими подводными лодками. Погибли тысячи американцев.

— Это добавило неразберихи в позицию общества, — недовольно подытожил Даллес. — Общественное и политическое мнение в США разделилось. Одни требуют вступления в войну, другие, наоборот, за то, чтобы не нести потерь, которых можно избежать. Однако теперь, в свете полученных разведданных, стало предельно ясно, что отсидеться не получится. США должны вступить в войну прежде, чем остановить Гитлера станет невозможно.

— Поэтому Советы продолжили наступление? — Грант внимательно смотрел на директора резидентуры. — Они получили аналогичные разведданные?

— И вновь вы оценили обстановку правильно, полковник, — Даллес кивнул. — Сейчас, по прошествии определённого времени, причина бездействия Советов и замысел Гитлера выглядят более понятными. Гитлер не атаковал коммунистов ракетами, чтобы не мотивировать их на ещё большую активность. Он понимал, что человеческие ресурсы СССР в сравнении с Германией огромны. Как мы теперь видим, своей основной задачей вермахт имеет цель выиграть время для создания атомной бомбы. Поэтому распалять коммунистов сильней, чем уже есть, нацисты не хотели.

— И Сталин узнал об этом?

— В тот момент об этом не знал никто, — возразил Даллес. — Сталин просто использовал свою армейскую реформу, чтобы оказать давление на нас. Он знал, что вермахт, почувствовав затишье на Восточном фронте, использует эту возможность для контрнаступления на наших союзников. Это неприкрытый подлый шантаж, достойный того, кто, не раздумывая, предаёт своего партнёра по пакту о ненападении. Шантаж, направленный на нас. Таким способом Сталин хотел вынудить нас вступить в войну, чтобы наша армия понесла потери и к концу войны была менее сильной.

— В какой-то мере он добился своего, — констатировал Грант. — Вчера президент объявил войну Германии. Сегодня, если верить газетам, примеру США последовала Канада. Но сделано это было, как я понимаю, не ради Советов.

— Советы — это то, что сменит Гитлера в роли врага всего демократического мира уже очень скоро, — подтвердил Даллес. — Именно СССР будет целью нашей новой организации. Но в данный момент это уходит на второй план. Главное сейчас — не позволить Гитлеру получить атомную бомбу. Мы вступаем в войну, союзники мобилизуют всё, что у них есть, включая колониальные войска. Советы уже забрасывают вермахт трупами, не считаясь с потерями. Подозреваю, что коммунисты, в полной мере ощутив на себе, что такое новые немецкие «Фау-5», уже пожалели об этой своей реформе. Но ни Сталина, ни нас это не остановит. Все слишком хорошо понимают, что сейчас решается вопрос, существовать миру или нет.

— А также, — добавил Грант, — вопрос о том, кому достанется недостроенная атомная бомба Гитлера?

— В точку, полковник! — Даллес поглядел на Гранта с уважением. — Теперь я вижу, что мы с вами однозначно сработаемся. Итак, наша задача — заполучить всё, что только возможно: нацистских учёных, инженеров, документацию, заводы, оборудование. То, что окажется невозможным вывезти, необходимо уничтожить, но не отдать Советам. Первое, с чего вы начнете, это сбор учёных, эмигрировавших из Германии с началом войны. Некоторые из них осели в нейтральных странах, в том числе здесь, кто-то укрылся в Европе. Непосредственного отношения к работе над атомной бомбой никто из них не имел, этим занимается «Аненербе», но у нас есть данные, что некоторые из них могли принимать косвенное участие в разработках ещё до войны. Вам предстоит разыскать их, выяснить степень причастности и вывезти в США тех, кто представляет для нас интерес.

— Для этих целей потребуется самолёт, способный пересечь океан, — заметил Грант.

— У вас будет всё, что потребуется, — заверил его Даллес. — И даже больше. Как только наши войска начнут захватывать территорию Германии, ваши люди должны первыми появляться на любых объектах, которые имеют отношение к созданию атомной бомбы даже опосредованно. Картами предполагаемых районов размещения таких предприятий вас обеспечат. Однако у нас есть основания полагать, что секретные объекты нацистов, местоположение которых нам в той или иной степени известно, на самом деле лишь крайне небольшая часть их истинной инфраструктуры. Поэтому при работе с бывшими германскими учёными вы должны особо сосредоточиться на выяснении координат нацистских секретных заводов и лабораторий. США должны получить всё. У вас будут самые широкие полномочия, но действовать надо так, чтобы любая утечка информации была исключена.