Тесные семейные узы (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 21

– Извинения приняты, – сухо сообщила я брату. – Но однажды мое терпение может и закончиться.

Эмильен так и стоял опустив голову, поэтому я не могла сказать, каким образом он среагировал на мои слова. Оставалось только надеяться, что брат вообще на них среагировал.

Но, по крайней мере, номер Марка он действительно набрал. Спустя несколько гудков наш брат снял трубку и его сонное недовольно бурчание возвестило, как он не любит весь этот проклятый мир в целом и свою надоедливую родню в частности.

– Прости, Марк, – прервал поток возмущений Эмильен. – Я звоню по просьбе нашей любимой принцессы. Она хочет, чтобы ты был в курсе: в городе появились «вольные» охотники и они уже вышли на тропу войны. В частности, едва не пристрелили Клио.

Марк потрясенно выругался.

– Скажи Клио, что я буду предельно осторожен и сразу после заката вернусь в резиденцию, – попросил наш отсутствующий родственник.

– Она стоит рядом, поэтому и так все прекрасно слышит, – ядовито процедил Эмиль и нажал на отбой, не дожидаясь того, что брат скажет в ответ на это.

Брату совершенно точно хотелось сорвать зло на мне, но сейчас он не решался, помятуя о только что произошедшем.

– Жив, – с облегчением подвела итог я. – Думаю излишним будет говорить, что больше никакие задержки в городе недопустимы. Нам нужно серьезно обсудить это семьей. Без остальных.

Я выпрямилась и решительно двинулась в библиотеку, комнату, где чаще всего и проходили советы де Ритер, детей принца Леона. Название клана всегда являлось и фамилией правящей семьи, все остальные использовали эту фамилию как общее имя, не забывая и о собственном имени. Так, Черного Хорхе можно было называть и Хорхе Сото, и Хорхе Де Ла Фуэнте. Оба варианта были верными и оба давали понять, о ком речь.

Мастер никогда на моей памяти не устраивал семейных советов, как и на памяти всех других его детей, но я, получив власть, чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы действовать без поддержки сестры и братьев, поэтому все, что имело для клана большую важность, старалась обсуждать со всеми родственниками.

В гостиной было темно. Ставни изнутри запирали каждую ночь до рассвета, чтобы защитить обитателей дома от солнечного света. Я прошла к расположившемуся промеж стеллажей длинному столу, сев во главе. Кристина нашарила на стене выключатель и включила освещение. Для вампира она удивительно негативно относилась к мраку, что порой служило поводом для подтрунивания.

Родственники уселись, ожидая, когда я начну рассказывать произошедшем. Убедившись, что все трое внимательно смотрят на меня и готовы слушать, я вздохнула и стала рассказывать все по порядку.

– Итак, мы все помним о том, что Черный Хорхе приезжал к нам спросить об исчезновениях Де Ла Фуэнте, и после этого был убит.

Родственники переглянулись промеж собой и кивнули, подтверждая мои слова.

– В ту же ночь я и Валентин ездили на охоту, где на меня напал мальчишка, вооруженный оружием охотников. На следующую ночь я отправилась к Оливеру Блэку, чтобы узнать последние новости. Он сказал, что это оружие создал неизвестный оружейник и что этот «castigador», судя по гравировке, лишь один из тринадцати. Мальчишка же, которому не терпелось продырявить настоящего вампира, ничего не говорил. Сегодня у меня была встреча с принцем Алехандро, и если Кристина вас еще не успела просветить, то нашествие Де Ла Фуэнте временно откладывается. Когда я выходила, мне чуть не прострелили голову, и на этот раз это был не дилетант. Меня спас подвернувшийся каблук.

– Сколько тебя помню, тебе никогда не мешала высота каблуков, Клио. – Улыбка у Тины вышла чуть дрожащей и какой-то жалкой. – И каблуки у тебя никогда прежде не подворачивались, так что тебя спасло чудо, сестренка.

Я только усмехнулась. Очень редко слова «чудо» и «вампир» стоят рядом.

– Пропадают вампиры не только из клана Де Ла Фуэнте, – размеренно продолжила я. – Ди Альберто тоже кое-кого не досчитались. Как и Рихтер. Возможно, что и у других есть потери, о которых просто умолчали. Поэтому, дорогие родственники, баррикады не разбираем и не теряем бдительности.

– У де Ритер еще не было потерь. – В голосе братца Эмиля недоверие мешалось с презрением в равных пропорциях. Кажется, воспитательная беседа на тему уважения официальной власти на пользу не пошла. А ведь еще вчера с ним можно было нормально разговаривать.

– Потерей де Ритер едва не стала я!

С этим спорить было сложно.

– Ты что-то еще будешь предпринимать по этому поводу, не так ли? – осторожно поинтересовался Валентин. – Не оставишь это на усмотрение охотников?

– Ну разумеется не оставлю, – твердо отрезала я. – Будет собран Коронный совет. Угроза общая, стало быть, и разбираться нужно вместе.

Эмиль хмыкнул, а Кристина устало вздохнула, будто изумляясь чему-то про себя. Возможно, и моей глупости.

– Сестричка, – первым заговорил Валентин, – ты не можешь собрать Коронный совет. Хоть ты и наша принцесса, но тебя не примут в расчет.

А то я не знала. Неужели моя семейка считает, что сама я не подозреваю о том, как ко мне относятся главы других кланов? Зря. Я молода, но все же не дура.

– Не примут, – согласно кивнула я. – Поэтому собрать совет потребует Де Ла Фуэнте. А я только поддерживаю его инициативу.

Предложи я утопить все реликвии клана в старом деревенском сортире, и то возмущение на лицах родственников не могло бы быть сильнее. Даже у спокойной и миролюбивой Кристины глаза начали подсвечиваться алым. Я понимала их ненависть к Де Ла Фуэнте. Принц Леон был и моим мастером тоже, и то, что случилось пятнадцать лет назад, та жуткая резня, по сей день приходит ко мне в беспокойных дневных снах, но ненависть должна иметь разумный предел. И если для безопасности своего клана мне придется договариваться с принцем Алехандро – я наступлю на горло своей гордости и сделаю это. Как бы противно мне не было при этом. Иногда мне кажется, что именно поэтому принц Леон сделал наследницей меня, а не кого-то другого. Привыкнув бороться с собственной жаждой крови, подавлять ее, я также и во всем другом отдавала предпочтение голосу разума.

– Кажется, никого не возмущало, когда я отправилась на переговоры с Де Ла Фуэнте, – сочла необходимым напомнить я.

– Это было другое, Клио. Разговор с ним был необходим для выживания клана, – покачала головой Кристина. – Но идти на поводу у него… Как это понимать?

Озвучивать свои аргументы я не стала. Незачем. Они и так знают все, что я могу им сказать, и заранее отрицают разумность моего поступка, потому что он не вписывается в их картину совершенной ненависти осиротевшего ребенка. Вот только беда была в том, что принца Леона я не любила. Мои чувства к нему были слишком… рациональными. Я уважала его как принца, ценила то, что он делает для всех нас, почитала как своего мастера, подчинялась во всем, но совершенно не любила. Он, как мне казалось, тоже не испытывал ко мне сердечной привязанности, хотя мало кто мог бы сделать такие выводы, глядя на наши отношения. Просто… Просто мы с ним были де Ритер, мы ткали совершенные иллюзии, как при помощи фамильной магии, так и при помощи обычного притворства, доступного и людям тоже. Для всего мира более сильной любви между мастером и его творением, чем между мной и принцем Леоном, в мире никогда прежде не было и никогда уже не будет.

– Вам не нужно понимать, – холодно отчеканила я. Ощущение было такое, будто я с головой погружаясь в ледяную воду. – Вам нужно только верить своей принцессе и подчиняться ей.

Все трое без единого слова поднялись из-за стола и ушли, не пожелав спокойного дня, как обычно. Я проводила их взглядом также молча, не пытаясь остановить. Даже сестра не сказала ни слова и не взглянула в мою сторону.

Проблемы не остались как обычно за стенами резиденции клана. Они подстерегали и внутри, только теперь все стало еще хуже. Я обхватила голову руками. Хотелось по-волчьи завыть от беспомощности. Почему мне нужно теперь бороться еще и собственной семьей?