Тесные семейные узы (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 42

– Yuki-onna, прекрати смотреть на меня как невинная дева на волка. Я женщин не бью. Первым. Только в порядке самообороны. Но ты же у нас особа трусливая, первая не кинешься, верно?

Ответа тут и не требовалось. Меня просто схватили за руку и потащили по коридору, не дав даже попрощаться как подобает с принцем Де Ла Фуэнте. Нет, я понимаю, что этому прожженному типу чихать на правила приличия, но это же не значит, что можно теперь и другим не давать соблюдать правила вежливости! А в комнату меня и вовсе впихнули так, что я пролетела до самой кровати, а потом врезалась в нее и свалилась навзничь.

«Шершень» захлопнул за собой дверь и двинулся ко мне, не сводя с лица моего тяжелого, можно даже сказать, зверского, взгляда. Впрочем, иного выражения глаз я у него до сих пор и не видела.

– Скажи-ка мне, Yuki-onna, нет ли у тебя желания немного ускорить ход расследования? – явно с каким-то подвохом поинтересовался мужчина, усаживаясь на мою постель. Лицезрение его задницы рядом с лицом мне не понравилось, и я заняла вертикальное положение.

– Есть желание. Но мне почему-то кажется, что способ ускорить расследования окажется не самым приятным, – подала голос я, пытаясь скопировать его тон.

– Умнеешь на глазах, – одобрительно отметил Мацунага, попытавшись потрепать по голове. Я с раздраженным рыком увернулась.

Захотелось выругаться. Грязно.

– Правильно мыслишь! Он будет для тебя совершенно неприятным. Скажем так, я хочу половить наших рыбок с серебряными пулями на живца. Из тебя он, кстати, выйдет прекрасный.

По спине побежали мурашки.

– Я в таком сомнительном мероприятии не участвую. Мне еще дорого мое существование, – решительно отрезала я. – К тому же почему именно мне нужно подставляться? Будто в городе мало вампиров…

«Шершень» рассмеялся, мальчишеским небрежным жестом взлохматив волосы.

– Нет, Yuki-onna, вампиров в этом городе более чем достаточно, но вот именно на тебя охотники клюнут в первую очередь. Потому что твоим братьям ну очень нужен труп младшей сестры, а именно они прикормили тут «вольных». Стоит тебе появиться ну улицах – охота начнется тут же.

В этом Мацунага Каору был целиком и полностью прав. Дойди до любезных и милых моему сердцу братьев, что я не упокоилась с миром, предварительно скончавшись в жутких мучениях – и, при условии, что именно они привели в город наших заклятых врагов, все трое драгоценных родственников постараются спустить на меня каким-то чудом оказавшихся под их рукой охотников. Но вариант стать приманкой меня никак не устраивал. Серебряная пуля в голову из «castigador» всегда надежно приносила вторую и окончательную смерть вампирам и, как бы я ни желала изменений ситуации к лучшему, рисковать собственной шкурой у меня желания не возникало. Никакого. Ну совершенно никакого.

– Даже и не надейтесь, что я добровольно высунусь из особняка Де Ла Фуэнте! – мрачно ответила я, обнимая себя за плечи. – Ни за что.

– Да ты труслива, – скривился мужчина.

Если так он пытался спровоцировать на какую-нибудь глупость, то просчитался. Я уже давно вышла из того возраста, чтобы брать меня «на слабо». Да и попытки сыграть на больном самолюбии – это способ воздействия скорее на мужчин, чем на женщин.

– Совершенно верно, – невозмутимо откликнулась я. – Очень труслива, можете спросить кого хотите. И поэтому я совершенно не горю желанием рисковать своей головой и подставляться. Ищите другой способ выманить охотников. Тот, в котором я с большей долей вероятности выживу.

Мацунага лишь раздраженно вздохнул.

– Это же «вольные», они угрожают всему нашему роду! – попытался надавить на мою совесть «шершень».

Ха. Нашел идиотку. Моя совесть и ответственность за судьбу вампирьего рода покинули меня тогда, когда братья выбросили меня на солнце. Теперь я одиночка, которая отвечает только за то, что хочет сама.

– И что с того? – философски спросила я, устало прикрыв глаза. – Неужели вы думаете, что меня волнует эта угроза? Я высшая, я хочу просто убраться подальше и устроить свою жизнь сама. Отдельно от клана и всего этого кошмара.

– Ты слышала Санчо, пока ты жива и не отреклась от своего титула, ты остаешься принцессой де Ритер. От этого никуда не деться, Yuki-onna. Смирись. Ты глава клана и на тебе все еще бездна обязанностей, – мстительно напомнил мне найхонец. Теперь он нравился мне еще меньше, чем прежде.

– Но это не означает, будто я кинусь, рискуя собственной шеей, кого-то спасать! – возмутилась я.

– Не трусь, я все-таки «шершень», как-то до этого я справлялся с охотниками. И, как видишь, все еще жив.

Если бы он предъявил мне целыми и невредимыми тех, кто когда-либо работали у него «живцами», то определенно внушил бы больше решимости согласиться на его авантюру.

– Ну же, Yuki-onna, решайся. В крайнем случае, я сам тебя добью.

Ну совсем оптимистичный поворот событий…

– Что?! – возмутилась я. – Нет. Не дождетесь! Вот теперь – точно не дождетесь.

Мацунага Каору же смотрел на меня с каким-то странным весельем. Противоестественным весельем. Я уже сейчас могла с уверенностью сказать, что каким бы ни был исход нашего спора, «шершень» в любом случае успеет вдоволь надо мной напотешаться. Его веселил и мой отказ, а уж какую бы радость принесло ему мое согласие… Это было настолько… унизительно.

– Подумай о своей нежно любимой сестре, в конце-то концов, – ударил ниже пояса мужчина.

Слова «нежно любимой сестре» она произнес с таким выражением, что меня передернуло. Как можно всего в трех словах выразить презрение к Кристине, насмешку и едва ли не прямое обвинение меня в крайней степени глупости?

– Причем тут Тина? – тихо и испуганно спросила я.

Мацунага торжествующе хмыкнул. Лишний раз убедился, что сестра мое самое слабое место, и теперь наверняка будет жать на него при каждом удобном и неудобном случае.

Ну почему же из все оставшихся в живых «шершней» принц Де Ла Фуэнте связался именно с этим отвратительным типом?

– Yuki-onna, рано или поздно твоя сестрица увидит что-то не то, и с ней решат поступить так же, как поступили с тобой. Ее попросту убьют.

С одной стороны, он совершенно точно пытался мной манипулировать. Тут и сомнений нет. Но это одна беда… Ведь с другой стороны, манипулировал мной «шершень» исключительно с помощью правды. Если подняли руку на меня – то не побрезгуют и с Кристиной расправиться. Это скорее вопрос времени. Поэтому проклятый найхонец прав в том, что разобраться с проблемой надо как можно скорей. Он вообще во многом бывает прав.

Видимо, все эти метания отразились на моем лице, потому как самодовольство из мужчины так и сочилось. Он понял, что теперь уж точно меня добил.

– Ведь теперь-таки пойдешь со мной, девочка, правда? – задал он вопрос, на который ответ уже и так был известен.

– Пойду. А вы мерзавец, Мацунага… Давить на сестринскую любовь…

Тонкие губы искривила издевательская ухмылка. В темных глазах было столько бесов, что хватило бы на дюжину омутов.

– Я? Мерзавец? Я просто умею добиваться того, чего желаю. Вот и все.

– Вы уверены, что и правда этого хотите? – уже в сотый, кажется, раз на следующей вечер спрашивал меня принц Де Ла Фуэнте.

Я только морщилась и отводила взгляд, не забывая после каждого вопроса Алехандро подтверждать свою полную решимость пожертвовать собой ради общего блага. «Шершень» же злорадно скалился из угла, наблюдая, как его друг пытался меня образумить. Проклятый Мацунага уже прекрасно знал, что ради любимой своей сестры я пойду на любую самоубийственную глупость.

– Ну что ты, Санчо, не видишь, что ли, девочка серьезно настроена, – с едкой улыбочкой развел руками «шершень».

– Подговорил девчонку, – раздраженно сплюнул принц. – Угробишь ты принцессу, Каору! Я же по глазам твоим косым бесстыжим вижу, что ты ее со свету желаешь сжить вместе с «вольными».

У меня тоже возникло именно такое ощущение.

– Ты на меня бессовестно наговариваешь! – изобразил праведное возмущение Мацунага Каору, округлив насколько это было для него возможным, узкие глаза. Гримаса получилась потешной.