Собрание сочинений в 12 т. Т. 1 - Верн Жюль Габриэль. Страница 21

— Видите ли, друзья мои, — говорил он, — когда испробуешь такой способ передвижения, без него уже трудно обойтись. И когда в следующий раз мы полетим, то уже не будем держаться над Землей, а станем забирать все вверх и вверх.

— Вот как! Значит, прямо на Луну отправитесь! — с восторгом воскликнул один из слушателей.

— Очень нам нужно на Луну! — возразил Джо. — Это уж слишком просто, каждый может там побывать. К тому же на Луне и воды нет, приходится тащить с собой огромное количество. Да еще надо прихватить и бутылки с воздухом, чтобы было чем дышать.

— Пусть так! Но скажи: джин-то там есть? — спросил один из матросов, большой любитель этого напитка.

— И джина там, мой милый, не найдешь. Нет, зачем же на Луну? Мы полетим на те замечательные планеты, о которых часто рассказывал мне мой доктор. И начнем мы наше путешествие, скажем, с Сатурна…

— Это того, что с кольцом? — спросил квартирмейстер.

— Да! У него есть обручальное кольцо, только неизвестно, куда девалась его жена.

— Но как же вы можете взлететь так высоко? — воскликнул пораженный юнга. — Видно, ваш доктор сам дьявол.

— Какой же он дьявол! Для этого он слишком добр.

— А куда же вы полетите после Сатурна? — поинтересовался самый нетерпеливый из слушателей.

— После Сатурна? Да побиваем на Юпитере. Удивительная страна, доложу я вам. Там день продолжается всего девять о половиной часов, так что лодырям там — житье! А год — длиною в наших двенадцать. Это, пожалуй, выгодно для людей, которым осталось жить каких-нибудь полгода, — порядочно-таки продлит их существование.

— Один год — наших двенадцать? — переспросил юнга.

— Да, дружок, ты там сосал бы еще свою соску, а тот вот дяденька, которому за пятьдесят, был бы теперь мальчуганом четырех с половиною лет.

— Ну, это уж небылицы! — в один голос закричали все присутствующие на баке.

— Истинная правда, — настаивал Джо. — И то ли еще бывает! Если станешь все торчать на этой Земле, так, пожалуй, ничего не узнаешь и будешь не умнее морской свинки. А вот поживи ты маленько на Юпитере, тогда кое-что и увидишь. Да, кстати, скажу я вам: гам надо держать ухо востро — у Юпитера ведь спутники далеко не тихого нрава.

Все на баке смеялись, но наполовину верили Джо. А он уже описывал планету Нептун, где так хорошо принимают моряков, затем уверял, что на Марсе главную роль играют военные, и это в конце концов начинает даже раздражать. На Меркурии же — препротивном месте, по его словам — живут только одни купцы да воры, и те и другие так похожи друг на друга, что их и не отличишь. Наконец, он описывал им Венеру, да так, что дух захватывало.

— Когда же мы вернемся из этой нашей экспедиции, — заявил веселый рассказчик, — нам, знаете, дадут орден Южного Креста: вон он там блестит в петличке у бога…

— И это будет вами вполне заслужено, — в один голос заявили матросы.

В таких оживленных разговорах и проходили вечера на баке. А в это же время в кают-компании шли своим чередом научные беседы доктора Фергюссона с офицерами.

Однажды разговор коснулся способа управления воздушным шаром, и Фергюссона попросили высказаться по этому вопросу.

— Не думаю, — начал доктор, — чтобы когда-нибудь возможно было управлять воздушным шаром. Мне известны все испробованные и предлагаемые способы, — ни один из них не имел успеха, и ни один, мне кажется, не пригоден. Вы, господа, конечно, прекрасно понимаете, что я должен был серьезно заняться этим вопросом, но разрешить его мне было, при данном состоянии механики, не под силу. Для этого надо было бы изобрести двигатель необыкновенной мощности и невероятной легкости. А при всем том нельзя было бы противостоять сколько-нибудь значительным воздушным течениям. Надо сказать, что до сих пор занимались вопросом управления корзиной, а не самим шаром. И это было, по-моему, ошибкой.

— Между тем, — заметил кто-то из присутствующих, — есть много общего между воздушным шаром и судном, которым, однако, легко можно управлять.

— Да нет же, — ответил Фергюссон, — общего тут чрезвычайно мало или совсем нет. Воздух гораздо менее плотен, чем вода, в которую судно погружено ведь только до половины, в то время как воздушный шар весь плавает в атмосфере и остается неподвижным по отношению к окружающей его среде.

— Так вы думаете, доктор, что наука воздухоплавания сказала уже свое последнее слово? — спросил собеседник.

— Нет! Конечно, нет! Нужно искать иного выхода. Если нельзя управлять воздушным шаром, то надо научиться удерживать его в благоприятных воздушных течениях. По мере того как вы поднимаетесь ввысь, воздушные течения делаются гораздо ровнее и постояннее в своих направлениях. Там, в вышине, на них не оказывают уже влияния долины и горы, бороздящие поверхность земного шара. От них-то, как известно, главным образом и меняется направление ветров и их сила. И вот, когда атмосферные зоны будут изучены, воздушному шару можно будет держаться в наиболее благоприятных из них.

— Но тогда, чтобы попасть в эти благоприятные зоны, придется беспрестанно то подниматься, то спускаться, — заметил капитан Пеннет. — А именно в этом, дорогой доктор, я и вижу настоящую трудность.

— Почему же, дорогой капитан?

— Согласитесь, что эти подъемы и спуски, если они и не будут большим препятствием для простых воздушных прогулок, могут быть очень затруднительными при долгих путешествиях.

— Объясните, пожалуйста, капитан, почему вы так думаете?

— По той простой причине, что воздушный шар может подниматься только при сбрасывании балласта и снижаться благодаря выпусканию газа. А при таких условиях ваш запас балласта и газа скоро будет исчерпан.

— В этом-то, конечно, весь вопрос, дорогой мой Пеннет. Это единственное затруднение, которое наука! должна преодолеть. Дело не в том, чтобы управлять воздушным шаром, а в том, чтобы заставить его подниматься и опускаться без затраты газа, — ведь газ-то, если можно так выразиться, его сила, кровь, душа.

— Вы правы, дорогой доктор, но эта задача еще не решена, способ этот еще не найден.

— Простите, найден.

— Кем?

— Мною!

— Вами?

— Вы сами прекрасно понимаете, что, не будь этого, я не рискнул бы предпринять на воздушном шаре перелег через Африку, — ведь в течение каких-нибудь суток мой газ совсем истощился бы.

— Но в Англии вы об этом не сказали ни слова.

— Да, я не хотел, чтобы по поводу моего открытия велись публичные дебаты. Какой в них смысл? Я тайно производил подготовительные опыты, и они меня вполне удовлетворили. А я не считал себя обязанным кого-либо об этом осведомлять.

— Ну, что ж, дорогой Фергюссон, можно просить вас открыть нам вашу тайну?

— Сейчас сообщу вам ее, господа. Способ мой очень прост.

Любопытство всех присутствующих было возбуждено до крайности. И доктор Фергюссон самым спокойным тоном начал излагать следующее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Предшествующие попытки подъема и спуска на воздушном шаре. — Пять ящиков доктора. — Горелка. — Калорифер. — Способ применения. — Верный успех.

— Не раз уж пытались подниматься и снижаться на воздушном шаре без затраты газа и сбрасывания балласта. Французский аэронавт Менье стремился этого достигнуть, нагнетая сжатый воздух в оболочку шара. Бельгийский доктор Ван-Хекке тоже пробовал сделать это при помощи крыльев и лопастей, развивавших вертикальное движение. Но в большинстве случаев этой силы было недостаточно. Вообще результаты опытов Менье и Ван-Хекке были совершенно ничтожны.

И я решил подойти к этому вопросу посмелее. Начать с того, что я совершенно изъял из употребления балласт, кроме крайних, экстренных случаев, как, например, авария аппарата или необходимость подняться в один миг, чтобы избежать какой-нибудь непредвиденной опасности.

Мой способ подъема и снижения воздушного шара основан на расширении и сжатии газа, находящегося в оболочке, посредством изменения его температуры. И вот как я этого достигаю. На ваших глазах погрузили на этот транспорт вместе с корзиной несколько ящиков, назначение которых вам было неизвестно. Этих ящиков всего пять.