Мичман Империи. Часть первая (СИ) - Четвертнов Александр. Страница 43

Да при чём тут наблюдать, главное, ощущать. Вот где собака зарыта. Ощущение силы Ерастова и Деда перекрывало любые визуальные эффекты. Подумаешь, хлысты, сосульки, огненные шары увидел, а вот прочувствовать всем телом и душой чужую мощь, понять, что ты бессилен перед ней. Честно, лучше с танком встретиться один на один.

Хотя, сослуживцы отца были спокойнее остальных. Для них такое событие почти обыденность. Единственное, что вызывало у них удивление — это победа Деда. Всё же не ожидали.

Но сильнее всех впечатлился Зубенко. От него так и веяло восторгом и преклонением перед Дедом. Сегодня он воочию убедился, что выбрал правильную сторону в конфликте. Хотя, о чём я, конечно же определяющую роль сыграла справедливость в происходящем, а сила так, маленький камешек на весы совести и чести.

— Все, кто помогал Ростиславу и Иллирике Данактовне освобождены, — сообщал нам последние новости Зубенко, излучая довольство жизнью и завтраком в частности. — С графини сняты все обвинения, дворянское общество выступило единым фронтом в её поддержку.

— Ну ещё бы, — хмыкнул Дед, и тут же приободрил своего разведчика: — продолжай, Кирилл Кириллович, слушаем внимательно.

— Проигравшей стороной и виновником агрессии признаны Раксы, так что все счета на восстановление города адресованы им, и не кем-то, а имперским судом.

— А за метро, что им будет? — поинтересовался я.

— По этому вопросу графа вызвали на заседание, которое пройдёт через неделю.

— Нормально, почему не через месяц? — удивился я.

— Особые обстоятельства, — хмыкнул Зубенко, — война родов, но даже если и завтра, всё равно выманить Раксу не выйдет, на заседание приедет слуга.

— Это и так понятно, — махнул рукой Дед, — что с жандармами?

— Все приказы Швелброда отменены, начальство отстранено от должностей, — Зубенко глотнул морса и продолжил, — сейчас везде в столице творится неразбериха: Швельброд отстранён судом от власти, и куда-то пропал; его заместитель найден мёртвым, поэтому врио генгуба назначили вообще несвязанного с ним человека, бывшего начальника по связям с общественностью, который лет пять назад вышел на пенсию; у военных кипешь, все части планетарников поставлены в ружьё, приказа у них два — не допустить беспорядков, и охранять гражданских от войны родов.

— Спасибо, Кирилл, Рохлин, где сейчас граф Ракса? — Дед посмотрел на нашего спеца по работе со спутником.

— Вернулся в поместье, туда же стянул своих сильнейших офицеров со вчерашнего боя.

— Будем ждать его хода? — спросил я.

— Зачем? — удивился Дед, — он там засаду на Лиру сделал, в гости приглашает, потому что не знает где она, так что будем и дальше гнуть свою линию.

— Хочу заметить, — Зубенко дождался, когда Дед закончит, чтобы вклиниться в разговор. — Где находится Иллирика Данактовна догадываются все заинтересованные стороны, более того, ей просто нельзя сейчас появляться на людях: о встрече с ней сразу станет известно всей планете, на сегодня она самый популярный человек Святогора.

— Догадываться и знать, разные вещи, — хмыкнул Дед, — хотя, в нашей ситуации равнозначные. В обоих случаях никто ничего сделать не сможет. Ладно, все поели? — он оглядел бойцов за столом и поднялся на ноги, — тогда поехали, схрон юдиных ждёт графиню.

Мы с Лирой летели к схрону в одном броневике вместе с отцом, Ерастовым и Гаделом. За штурвалом была Елена.

Сам броневик, как и ещё два, на которых далеко вперёд умчались остальные члены нашей команды, Дед реквизировал у ополчения. Он вообще, во всю пользовался своей должностью.

Благодаря ему сейчас наш дом остался под охраной двух десятков боевых машин, а еще несколько сотен экипажей, далеко на флангах обеспечивали наше прикрытие.

Поездка обещала быть долгой. Мы специально сбросили скорость, чтобы Дед с Апостоловым прибыли на место первыми и всё разведали.

— Кажется, предосторожности излишни? — Ерастов оторвался от инфопланшета и обратился к отцу. — Ясно же видно, что в квадрате пусто.

— Батя перестраховывается, — пожал плечами папа.

Я тоже мониторил свой коммутатор. Вернее картинку на нём.

Вчера, после того как я скинул инфу по облаку в общий доступ, Дед настроил спутник на круглосуточное наблюдение за окрестностями главного убежища. Нам надо было убедиться, что там нет засады.

Пока выходило, что нет. Ни одного движения за всё время.

— Может, нет там никого? — размышлял вслух Ерастов, — убили всех.

Рядом беспокойно зашевелилась Лира, и я накрыл её ладошку своей. Чем ближе мы подлетали к убежищу её слуг, тем тревожнее она становилась. Переживала за близких людей.

— Саня, полегче, — одёрнул его отец.

— Прошу простить, — повинился Ерастов, посмотрев на нас с Лирой, и продолжил: — это всего лишь предположение. Может статься, что они внутри пещеры устроили фишку, или наблюдают по камерам…

— Чего замолчал?

— Точно, камеры, мы же на движение мониторили, а технику искали?

— Нет, — покачал головой отец, — давай на связь с Рохлиным.

Через пару минут пришёл доклад: «Камер нет».

— Странно, — протянул Александр Ярославович, — не понимаю.

— Значит в пещере фишка, — добавил я, успокаивая Лиру.

Её уже потряхивать начало. Мы знали только, что там около тысячи человек прячутся, и сейчас любимая осознавала всю меру ответственности за них. Я её понимал. Буквально вчера её мир состоял из двух людей. Вареньки и меня. Сегодня же…

Нас тряхнуло. Антиграв рухнул вниз и почти мгновенно выровнялся. Тут же по ауре резанул щит Ерастова, что полностью накрыл броневик.

— Твою медь! — воскликнула на выдохе Лена.

— Что случилось? — спросил отец, подключаясь к системе управления пушкой.

— Турбина заглохла, — выглянул с переднего сидения Гадел.

— Вернёмся, я хозяину этого драндулета руки оторву, — яростно пообещала Лена, быстро переключая тумблеры на приборной панели.

— Долетим? — Ерастов убедился, что опасности нет, и убрал щит.

— Да, раскрутила запаску. Чтобы я ещё раз, без предполётной подготовки…

Окончания фразы я не услышал, из-за кашля Гадела, и смеха дяди Саши.

— Рохлин скинул, — вмешался отец, — вчера в окрестностях ущелья замечен БТР. Моделирование говорит процентов шестьдесят, что из убежища.

Лира прижалась сильнее. Прошептала:

— А вдруг Раксы?

Поцеловал её в макушку, укутал своей аурой и постарался успокоить:

— Остались бы следы боя.

— Ростислав дело говорит, — подключился дядя Саша. — Там девственное ущелье, на склонах ни гари, ни осколков.

— А вдруг? — не сдавалась Лира.

Не пойму, она решила подготовить себя к самому худшему сценарию?

— Если они ещё там, то мы их уничтожим, — пожал плечами Ерастов.

— Не переживай Иллирика, всё будет хорошо, — пришёл на помощь папа, — уверен, это всего лишь случайность.

— Уверен? — покосился на него Ерастов?

— Ой, Сань, — поморщился отец, — хватит этих суеверий, лучше скажи, ты почему позывной сменил? Прежний лучше был.

— Что? — дядя Саша как-то резко стушевался, а потом вспыхнул: — ты издеваешься⁈

— А в чём проблема? — мне стало интересно.

— Твой дед назвал моим позывным какого-то пса, — пробурчал Ерастов набычившись, а я удивлённо посмотрел на отца.

— Не какого-то, а вожака стаи.

— А, — протянул я понимающе, — тогда это комплимент, Альфа очень умный.

— Не называй этого имени при мне.

— Но, правда же, — не сдавался я.

— Вот что вы, Туровы, за люди такие а? — покачал головой Александр Ярославович, отворачиваясь

— Твоя семья, Саня, — рассмеялся отец, обнимая Ерастова за плечи. — А помнишь ту соседскую девчонку?

Александр Ярославович ещё пытался демонстративно дуться, но быстро сдался под напором отца.

— Помню, и кто-то обещал…

— Как приедем, скажу Аннелисе, — закивал отец, — она всё ещё свободна.

— Слушай…

— Подлетаем, — вклинилась Елена, — готовность две минуты.