Мичман Империи. Часть первая (СИ) - Четвертнов Александр. Страница 60

— А я сильно-сильно скучал и думал о тебе, Душа моя, — меня окатило такой волной нежности, что дыхание перехватило, я тут же, поддерживая, не давая соскользнуть, аккуратно прижал любимую к доспеху и поцеловал её за ушком, а после осмотрелся.

Бойцы стояли за моей спиной, а я оглядывал комнату поверх головы любимой.

Вот её слуги. Дементий, Евпатий Иванович и Кирилл Русланович с Марией Петровной. Встали из-за стола синхронно, с достоинством, глубоко поклонились. В глазах преданность, гордость и обожание. От них прямо веет фанатизмом. Кажется, скажу, что они должны вот сейчас пойти и умереть, пойдут и умрут, при этом ещё и поблагодарят.

Вот Лирины вассалы. Эти вставали вразнобой, да и поклонились не так глубоко. Скорее, даже кивнули, чуть качнув корпусом вперёд. Но всё равно приятно. Аристократы же кланяются мне, простолюдину. Взгляды все разные. Кто-то смотрит с уважением, кто-то с опаской, а кто-то и со страхом. Окунев не боялся. В его взгляде читалась ещё и радость от правильно сделанного выбора.

Отметил про себя тех, кто боится и опасается, надо будет с Лирой обсудить их персоны позже. Понять, чего они так переполошились, может, затаили каверзу какую против нас?

Вот ВРИО Губернатора. Приподнялся, короткий кивок. В глазах живейший интерес и одобрение.

Вот за столом матушка с отцом. Мама прижалась к папе. В глазах океан любви, на лице едва заметно блестят слезы, а на губах улыбка полная тепла и облегчения. Батя обнял её нежно, поцеловал в макушку, и широко мне улыбнулся, сжав кулак и оттопырив большой палец.

Вот Ерастов, Серафим, Зубенко и, неожиданно, Станислав Станиславович, премьер-майор со станции, с двумя неизвестными мне офицерами. Вся компашка весело скалится. Рады видеть, как равного. Веет неподдельным уважением.

Вот Дед во главе стола. Лыбится чему-то в инфопланшете, на правом ухе древний наушник, на нас даже не смо…

— А, вы уже здесь, наконец-то, — Он оторвался от коммутатора и махнул нам рукой, снова уткнувшись в гаджет: — молодцы. Снимайте доспехи и садитесь за стол, не стойте.

Эх, я тоже рад тебя видеть, Дедушка.

Когда мы вернулись из арсенала, стол ломился от еды. Он и до этого не был пустым, а сейчас, даже дополнительные столики вынесли, и заставили посудой. Получился такой фуршетнобанкетный вариант застолья.

Чего тут только не было: запечённое мясо птицы, тура, арктодуса, мамонта; соленья, салаты с заправками на любой вкус; разнообразная икра, местная рыба, как речная, так и морская. На гарнир каши, пюрешка, даже супов было несколько видов, а уж всяческих рулетов, нарезок сыров и колбас, да всяких канапешек, морсов и компотов — просто не счесть.

Разобраться во всём этом великолепии, что класть себе на тарелку, а, главное, как дотянуться, помогали девушки лет от двадцати и старше из Лириных слуг. Они всегда были рядом, за спиной. Прислуживали всем, никого не обделив вниманием. Кроме меня и Лиры. Душа моя взяла заботу обо мне в свои руки, а я отвечал тем же.

Если вы думаете, что еды было много, и столько не съесть, то вы никогда не видели на что способно отделение высокоранговых морпехов. После подвигов ратных пришло время героизму застольному, и мы были готовы. Да мы просто жаждали принять этот вызов. Я думаю… Нет. Я считаю, противнику понадобится подкрепление. И не одно.

— Душа моя, — прошептал я, подкладывая на тарелку Любимой вырезку тура, чтобы у неё сил было больше, а то она сидит рядом, и, втихую, незаметно, сканирует мой организм врачебными техниками, — По БДК и трофеям с него решился вопрос? Хотелось бы парней обрадовать.

— Да, — улыбнулась она благодарно, принимая мои ухаживания. — Кирилл Русланович обо всём позаботился, выходит по тридцать тысяч на человека, если поровну.

— Только так меня и устроит, — обрадовался я, получилось даже больше, чем предполагал, в разы больше! — Можно мою долю ещё на всех разделить.

— Сын, не стоит, — отец услышал наши перешёптывания, и наклонился к нам. Кстати, он тоже не допустил до мамы слуг, и ухаживал за ней, как, собственно, и она за ним. — Если ты решил, что все равны, то и ты равен им. Никогда не забывай о себе, бойцы это поймут. Даже если твоя доля будет в два раза больше, поймут.

— Понял, пап, спасибо, — кивнул я, — но не в этот раз больше.

— Твоё решение, горжусь тобой, Ростик, — он положил руку мне на плечо, и одобрительно потряс его.

— Ещё, думаю, что твоему отряду о долях должен ты сообщить.

— На самом деле без разницы, кто из нас, но сделаю, — кивнул отец улыбнувшись.

— А где Ждан? — спросил я, окинув стол взглядом.

Если с сестрами всё понятно, они дети и рано им ещё участвовать на таких сборах, то отсутствие старшего брата меня озадачило.

— Дед решил вывести его из операции, — улыбнулся отец. — Всё же его будущее не связано с армией, так что пусть у него будет мирная репутация. А для особо упёртых хватит и нас за его спиной.

Я согласно кивнул в ответ. Дед, как всегда, принял мудрое решение. Это мы привыкли по краю ходить, а Ждан наше будущее. Будущее рода. Тем более мой статус не понятен. Я ещё не разобрался, что дальше. Новый род будет у нас с Лирой, или она вступит к нам, или я к ней. Не понятно. Так что ход отличный, главное, чтобы Ждан был с ним согласен, а то знаю я его. Он ведь тяготится тем, что в армию не пошёл. Вдруг психанёт, и запишется в академию. Но, ничего, если что, прикрою его там.

Стоило повернуться обратно, Лира уже подкладывает мне какой-то салат и жареную картошку, а у самой тарелка пустая. Не порядок.

— Нет мне прощенья, Душа моя, — я мягко сжал её ладошку, поцеловал в щечку, и потянулся к салату «Нежность», её любимому. — Заболтался, и совсем не уделяю тебе внимания.

— Не переживай, всё хорошо, глава рода всегда решает важные вопросы, — улыбнулась она, а затем тихонько рассмеялась, тиснув с моего блюда кусочек индейки, и добавила, мило прожевав: — тем более с твоей тарелки всё вкуснее.

Вот так вот. Чтобы я не делал, это важно! Блин, сам себе завидую. И что она во мне нашла? Как вспомню себя того, каким был в школе, так задаюсь этим вопросом. И ответить не могу. Только одно в голову приходит. Судьба у нас такая.

Но вернёмся к важным делам. Обрадую сегодня ребят. Даже интересно, что Пруха скажет, после своего неверия в нежданное богатство. Я аж зажмурился от предвкушения и оглядел бойцов за столом с улыбкой человека замыслившего приятную шалость.

Феймахер пролил себе на штаны какой-то соус. Девушка из слуг тут же оказалась рядом с ним, предложила свою помощь, хотела наклониться, но Хирш, густо покраснев, помотал головой. Отстранился и принялся сам тереть свою штанину салфеткой. Девушка тронула его за плечо, улыбнулась, успокаивающе произнесла что-то, но тот лишь стал яростнее оттирать свою форму, забавно при этом дёргаясь.

Стоило девушке сделать шаг назад, а Фее справиться с пятном и прийти в себя, как Миша капнул ему на штаны тем же соусом. Девушка снова рядом, Хирш весь сжался, а Гусаров, довольно, ехидно улыбаясь, подтягивал к себе ещё одну соусницу.

Только он собрался повторить диверсию, как к его плечу склонилась другая девушка и что-то прошептала на ухо. Миша тут же сам густо покраснел, отодвинул соусницу подальше и сжал в руках вилку. Девушка продолжала что-то нашёптывать, касаясь его плеча одной рукой. Гусаров покраснел пуще прежнего и зажмурился. Вилка в его кулаке погнулась.

Чуватов наоборот, стоило кому-то к нему подойти, тут же приосанивался, улыбался. Что-то говорил, вызывая у девушек смех и улыбки. Больше всего он старался ради одной симпатичной блондинки, чем-то похожей на Арину Морозову. Девушки это заметили, и она стала ухаживать за ним персонально.

— Лир, мне кажется, или девчата настроены игриво? — повернулся я к любимой, кивая головой на происходящее.

— Ты о чём? — не поняла она.

— Ну, это, — я покрутил ладонью, не зная, как сказать культурно, — девчонки, они…

— Ты о благорасположенности девушек к ребятам? — хихикнула она, прикрыв рот ладошкой.