Коллективная вина. Как жили немцы после войны? - Юнг Карл Густав. Страница 55

В экономике основа найдена. Благодаря трудолюбию квалифицированных и способных рабочих и служащих, деловым качествам предпринимателей, принципам свободного рыночного хозяйства удалось удивительно быстро создать процветающую экономику. Однако экономическая основа неопределенна, недостаточна и лишена нравственной силы, поэтому она слаба. Напряженными усилиями рабочих и предпринимателей удалось добиться экономического процветания, и вот уже хотят меньше работать, больше зарабатывать, иметь больше свободного времени, больше потреблять и наслаждаться. Экономику может постичь саморазрушение, если в ней отсутствуют нравственные импульсы, на которых зиждется вся жизнь, и в первую очередь жизнь предпринимателей, своим примером задающих тон на предприятии, а затем и жизнь рабочих.

Основа государства пока что существует лишь в форме возможного; ею еще не является народ, который своим политическим образом мышления создает опору для государства. Еще нет авторитетных государственных деятелей, воспитывающих личным примером, в которых нашла бы свое выражение эта основа. Еще нет основы в морально-политическом состоянии общественного духа. Если не в материальном, то во всяком случае в морально-политическом отношении повторяется ситуация 1945 года.

Немцы в Федеративной Республике, перед которыми развертывается эта картина, с тревогой сознают: сделав основой якобы восстановленную из прошлого, но в действительности шаткую почву, мы ввергнем себя в новую катастрофу. Если мы возвратимся к так называемому нормальному «политическому положению» («послевоенный период закончился»), не осознаем существующей ситуации, требующей создания в государстве, основанном внешними силами, своего собственного маленького внутренне свободного государства, если мы будем считать национал-социализм исключением, с которым уже покончено, то мы заполним ничтожными пустяками переходный период, куда более решающий для грядущей катастрофы, чем те, которые приводили к катастрофам в прошлом. Подобное «нормальное положение» – это всего лишь свидетельство бесцельности, несерьезности, внутренней беспомощности. Единственная альтернатива, которая может спасти нас, – это не мнимое нормальное положение, а политическое возрождение.

Общая задача состоит в том, чтобы привлекать народ к участию в политической жизни – будь то участие в обдумывании и вынесении суждений или другие предоставленные ему возможности участия. Поэтому для демократии, которой мы хотим стать, главное – это вопрос о народе. Он должен знать государственные институты и сам пользоваться ими, а последние, в свою очередь, должны быть такими, чтобы давать ему максимально широкое поле деятельности. В результате воспитательной деятельности народ должен стать самим собой – это отдельные люди, общающиеся между собой и достигающие максимального уровня развития. Внутренняя политика важна лишь в той мере, в какой она служит народу так, чтобы каждый человек стал понимающим, знающим, мужественным и разумным, и чтобы он сознательно и активно участвовал в определении судьбы. Однако нельзя обманываться. Против всего, что дает народу законную возможность участия и активности, инстинктивно выступают олигархия партий, доброжелательные, но глупые обыватели с их стародедовским патриархальным образом мышления, циничные карьеристы, презирающие людей, хитрые и склонные к интригам. То, что народ учится развивать активность, в настоящее время является гарантией от смертельной опасности, от олигархии партий.

Остановимся сначала на значении государственных институтов, а затем – на значении воспитания.

А. Государственные институты

Государственные институты должны регулировать политическую жизнь, быть гарантией от хаоса и произвола. Для того чтобы политика была живым, ответственным делом, необходимо отказаться от железных гарантий, максимально расширить гласность, ограничить ведомственную тайну, осуществить нравственно-политическую цензуру в кадровой политике, поощрять инициативу народа. Вот некоторые предложения.

Парламент в партии, секретность, государственная измена, виды контроля. Во-первых, отмена оговорки о пяти процентах, конструктивного вотума недоверия, финансирования партий из государственных средств.

Это необходимо для того, чтобы покончить с олигархией партий. Не существует опасности, что олигархия партий приведет к повторению гитлеровской диктатуры. Однако, пожалуй, есть опасность того, что олигархия партий может привести к возникновению авторитарного государства, которое породит диктатуру. Эта опасность возрастет, если укоренится страх перед несуществующей другой опасностью.

Во-вторых, внедрение традиции, в соответствии с которой федеральный канцлер, имеющий по конституции право выбирать себе министров, может по своему усмотрению назначать министрами также и выдающихся бес-партийных или даже людей из оппозиционной партии.

Это позволит включать в правительство самых лучших людей, прорвав и здесь фронт олигархии партий.

В-третьих, предпосылкой существования свободного государства является максимум гласности. Только она гарантирует максимум правды и достоверности. Не должно быть никакой значительной и длительной секретности. Граждане лишь в том случае могут участвовать в решении политических проблем, если их всегда информируют и они, участвуя в публичных дискуссиях, тренируют свою рассудительность.

Поэтому во имя свободы народа необходимо, чтобы секретность деятельности правительства и администрации была сведена до минимума. Правительство Федеративной Республики, бюрократия, партии, организации, напротив, стремятся к максимальной секретности.

Конечно, секретность пока что нужна, например во время переговоров, в ходе которых планируется изменение обменного курса, в военных вопросах, на определенных стадиях судебного расследования. Однако все зависит от того, хотят ли максимально ограничить секретность или, наоборот, добиваются еще большей секретности, ибо так удобнее бесконтрольно обделывать свои дела, нарушать закон и лгать.

Низко выбалтывать в частном разговоре тайну, нарушать секретность, давать пищу слухам. Кто занимает пост, требующий соблюдения секретности, должен соблюдать ее или уйти с этого поста. Но было бы превосходно, если бы закон разрешил или даже обязывал всех должностных лиц в ответах на вопросы представителей печати или в публичных дискуссиях сообщать факты, гласность которых – в интересах свободы самого государства. Однажды в Гейдельберге я предложил разрешить профессорам предавать гласности то, что они узнают, общаясь с правительством. Я, в частности, указал, что правительство доводит до сведения парламента только то, что хочет; профессор, который хотел бы дать ответ, связан служебной тайной.

Уголовный кодекс должен содержать ясные положения о государственной измене и разглашении тайны. Предписания для всех чиновников, касающиеся секретности, должны быть сформулированы таким образом, чтобы тайне отводилось минимальное место и чтобы бы-ли ясно определены рамки секретности. При наличии доброй воли к гласности в политической жизни создаются все условия для нее. Принцип, в соответствии с которым всякая секретность – сама по себе зло, ведет к урегулированию, ограничивающему тайну пределами необходимого.

В-четвертых, расширение и укрепление всех видов контроля:

Правительство – контроль со стороны парламента. Эффективный контроль при помощи комиссий по расследованию, имеющих право и обязанных привлекать также и беспартийных экспертов, видных, надежных в моральном и политическом отношениях людей, не являющихся членами парламента. Полученные результаты – факты, обоснования и предложения – должны публиковаться.

Парламент – контроль со стороны народа, печати, отдельных лиц, а не только путем выборов, то есть раз в четыре года. Право на петиции из народа, требующие разъяснения определенных вопросов.

Партии – прежде всего самоконтроль, контроль в соответствии с принципами внутренней демократии. Далее – контроль в форме удовлетворения уже сейчас требования информировать общественность в ежегодных отчетах об источниках всех денежных поступлений. Необходим уголовный закон, по которому партия, держащая в секрете свои финансовые дела или ловко уклоняющаяся от информирования относительно поступающих в ее распоряжение средств, приговаривается к очень высокому денежному штрафу.