Обучаюсь на некромантку. Любовь не предлагать (СИ) - Шахрай Юлия. Страница 63

После того, как Марриош уходит, присаживаюсь на кровать к Крайту. Вид его мерно вздымающейся груди действует на меня успокаивающе. Хоть я и верю целителю, да и нет тревожных предчувствий, но все равно хочется лишний раз убедиться, что все на самом деле в порядке.

Примерно через два часа Марриош возвращается и сурово произносит:

— Теперь я с ним посижу. Идите к себе — вам необходимо выспаться и подготовиться к завтрашним занятиям. Вы же не собираетесь их пропустить?

— Но…

— Даже не думайте! Молодой господин не одобрит, если вы из-за него пропустите учебу. Я принесу раскладушку и посплю здесь, так что не переживайте — одного я его не оставлю. У вас сегодня был сложный день, и вы нуждаетесь в отдыхе. Не спорьте!

— Ладно.

Не то чтобы мне не захотелось поспорить, но это выглядело бы слишком по-детски. Марриош прав — я действительно чувствую себя уставшей. Отправляться на лекции желания нет, но и пользы от меня тут тоже не много. Дворецкий заботится о Крайте уже много лет и явно лучше моего знает, что нужно делать. В общем, как бы сердцу не хотелось быть рядом с любимым, но разум признает правоту Марриоша, поэтому отправляюсь к себе.

Вспоминаю о том, что вообще-то нужно писать ежедневные благодарности, только когда натыкаюсь взглядом на тетрадь, оставленную на письменном столе. Решаю, что сегодня мне действительно есть, за что быть благодарной, поэтому пишу следующее:

«Я благодарна за то, что:

— Крайт жив и скоро поправится;

— Марриош жив и почти поправился;

— Крайт в безопасности;

— У меня есть чудесный друг Албред;

— У меня есть чудесный друг Харт;

— У Харта такие хорошие товарищи;

— Злодеев, которые похитили Крайта, поймали;

— У нас есть такие хорошие лекари;

— У меня получилось поступить правильно и не поддаться панике;

— Меня окружают очень хорошие люди.»

Глава 43

Проснувшись, сразу же иду в комнату Крайта. Марриош все еще там. Улыбается мне приветливо:

— Доброе утро, молодая госпожа! Не переживайте, он всю ночь спокойно проспал, так что совершенно нет поводов для беспокойства. Что желаете на завтрак?

— Доброе утро! Мне, пожалуйста, кашу и травяной взвар. Вы уже ели?

— Нет. Сейчас принесу еду, и позавтракаем вместе.

Он уходит, а я подхожу к Крайту. Сегодня он выглядит значительно лучше, поэтому мое беспокойство испаряется и появляется чувство, что все и правда будет хорошо.

Завтракаем в уютном молчании, затем я сажусь на край кровати Крайта и смотрю, как он спит — разлегся в центре, раскинув руки и ноги так, что кажется, будто он старается занять как можно большую площадь. Из-под одеяла виднеется ворот рубашки. Пряди растрепались, отчего он выглядит еще более юным. И я, пожалуй, впервые замечаю, что у него очень длинные и пушистые ресницы. Возникает порыв их коснуться, но кажется неуместным проделывать такое, пока он спит.

Когда до начала занятий остается час, Марриош сурово произносит:

— Молодая госпожа, вам пора! Идите и ни о чем не беспокойтесь — я за ним пригляжу.

Мне не остается ничего иного, кроме как последовать этому настойчивому совету. За время общения с Марриошем я уже успела убедиться, что если он уверен в своей правоте, спорить с ним бесполезно.

На некромантии наставник Двейн рассказывает о загробном мире, что я воспринимаю с изрядной долей облегчения — эту тему знаю, поэтому не приходится прикладывать усилий и вникать в слова преподавателя. Меня это радует, потому что сложно перестать думать о том, как там Крайт. Хочется побыстрее вернуться домой, чтобы не пропустить момент, когда он придет в себя и можно будет окончательно успокоиться.

После занятия Харт спрашивает, в порядке ли Крайт. Услышав, что тот пока не очнулся, он успокаивающе гладит меня по спине и участливым голосом произносит:

— Не переживай! Я уверен, что все с ним будет хорошо. После пары сможешь вернуться и лично в этом убедиться.

От его слов мне становится почему-то легче, поэтому на лекции по истории даже получается погрузиться в изучение нового материала. А тема и правда интересная — ар Гейг рассказывает о том, как назывались первые государства, с какими сложностями им приходилось сталкиваться, и где они располагались географически.

Стоит услышать сигнал к окончанию занятия, бросаю тетрадь с ручкой в сумку, прощаюсь с парнями и быстрым шагом отправляюсь домой.

Марриоша внизу нет, поэтому оставляю сумку на своей кровати и иду за новостями в комнату Крайта. Дворецкий при виде меня улыбается:

— С молодым господином все хорошо. Он пока не приходил в себя. Принести вам обед?

— Да, будьте добры.

Во время обеда думаю над тем, до какого момента то, что Крайт спит, будет считаться нормальным, а когда уже нужно будет звать лекаря. Спрашиваю у Марриоша. Он отвечает:

— Думаю, если до четырех не придет в себя, схожу за лекарем. Но уверен, вы зря переживаете — у него нормальная температура тела, дыхание обычного спящего человека, рана на голове закрыта. Этот лекарь так хорошо его подлатал, что даже шрама не останется. Не переживайте — все будет хорошо.

Благодарно улыбаюсь. Понимаю, что веду себя глупо, но ничего с собой поделать не могу.

Пообедав, возвращаюсь обратно на краешек кровати Крайта. Марриош уносит поднос с тарелками на кухню, а парень, словно ждал именно этого момента, открывает глаза.

Внутри рассыпаются остатки беспокойства и на смену ему приходят облегчение и огромная радость. Восклицаю:

— Крайт! Наконец-то ты пришел в себя!

Он фокусирует на мне взгляд и с недоумением в голосе спрашивает:

— А вы кто? И что вы здесь делаете?

— Ты меня не помнишь? — пытаюсь осознать, что происходит. Неужели тот самый, маловероятный процент потери памяти, про который предупреждал лекарь?

— А должен? И где Марриош? Вызовите его, пожалуйста.

— Он сейчас придет.

Смотрю на него и ощущаю сильную боль из-за того, что в его взгляде вместо нежности и любви теперь лишь холодность. Страшно, что он может меня не вспомнить. Понимаю, что эмоции начинают переполнять, поэтому перевожу взгляд на ручку двери комнаты и начинаю контролировать свое дыхание. На четыре счета вдох, потом задержать на шесть счетов дыхание, затем на восемь счетов выдох. Стараюсь сосредоточиться именно на этом и ни о чем не думать. Постепенно чувствую, как меня начинает отпускать, и мысли немного проясняются. Твержу себе, что это временная потеря памяти. Он все вспомнит. А если не вспомнит — добьюсь того, чтобы он снова меня полюбил. Ведь не может же быть так, чтобы чувства пропали бесследно…

Все это время ощущаю на себе изучающий взгляд Крайта, но не поворачиваюсь. Чувствую, что пока не готова снова увидеть вместо привычных мне эмоций безразличие.

Стоит Марриошу войти в комнату, старательно контролируя голос, произношу:

— Он пришел в себя, но не помнит, кто я такая.

Дворецкий хмурится, подходит к кровати и озабоченно спрашивает у Крайта:

— Вы действительно ее не помните?

Слышу сердитое:

— Нет. Что она здесь делает?

— Какое, по-вашему, сегодня число?

— Седьмое ауне.

— Лекарь говорил, что есть небольшая вероятность потери памяти. К сожалению, именно это и произошло, потому что сегодня середина второго месяца осени.

— Почему у меня потеря памяти?

— Из-за травмы головы, которую вы получили после того, как вас похитили.

— А кто эта девушка? И что она здесь делает?

Марриош предвкушающе улыбается:

— Она здесь живет. Ну, то есть не прямо здесь, а в соседней комнате. Это Ваша, — брови дворецкого многозначительно приподнимаются, — девушка.

Заметив растерянность во взгляде Крайта, дворецкий добавляет:

— Вы с ней встречаетесь. У вас отношения. Вы пара.

— Мы встречаемся? — удивленно переспрашивает Крайт. — У нас отношения, и она живет в моем доме?

— Вы все верно поняли.

— Но как… — Крайт беспомощно качает головой.